Птеригот и его клешня

— Этого быть не может.

— В таком случае, ваш трилобит не трилобит.

— Да нет же! Это не подлежит никакому сомнению.

— Довольно уже вам разговаривать, — вмешался Станислав. — Бог весть, какой долгий путь у нас впереди, а мы даром время теряем.

— Ты прав, — подтвердил лорд Пуцкинс, — нам надо как можно скорее убраться отсюда. Здесь не только деревьев не видать, но даже ни малейшей травки, стебелька, — словно мы не в Европе, а в безлюдной пустыне.

— Нам сегодня же следовало бы добраться до ближайшей деревни, — сказал Станислав.

И геолог и лорд ничего против этого предложения не имели, но какая-то страшная слабость приковывала их к месту.

Между тем, надвинулись тучи, засверкала молния. В воздухе стало невыносимо душно. Путешественники печально глядели на мрачный горизонт и в бессильном отчаянии ждали грозы. Наконец небо как будто разверзлось: дождь хлынул теплыми густыми струями, крупный град бил их по лицу и рукам, беспрерывный гром оглушал их и, казалось, вот-вот упадет на них и убьет наповал. Доктор Допотопнов лихорадочно-нервным движением схватил лорда за руку и упал без чувств на землю.

XI

ДЕВОНСКИЙ ПЕРИОД

— Конец, конец нашим страданиям! — радостно воскликнул на следующий день Станислав, вступая вместе с лордом и профессором в тенистую зеленую чащу. Лорд обрадовался не менее Станислава; один лишь геолог упорно молчал. Они были далеко от того места, где дождь накануне едва не затопил их. Лорд и Станислав подняли спор о том, кого они раньше встретят, пастухов ли босняцких или пасущиеся стада, а профессор с изумленным видом вглядывался в зелень папоротников, лепидодендронов и каламитов. Погруженный в свои наблюдения, он машинально шел за товарищами, едва понимая, о чем они говорят.

— Местность напоминает мне девон, — произнес наконец геолог, внезапно останавливаясь перед лордом.

— Меня это мало интересует, — ответил тот. — Вы скажите лучше, скоро ли мы выйдем из этого леса и найдем какую-нибудь деревушку?

— Если это девонский лес, — сказал профессор, — в чем я еще сомневаюсь, то с нами произошло что-то непостижимое.

— Говорите толком, — в чем дело?

— Но я и сам этого не могу понять, а если бы и мог, то не захотел бы. Я предпочитаю сомневаться, — вскричал вдруг геолог, все более и более возвышая голос, — так как, если бы я перестал сомневаться… то я должен был бы сказать вам, что вы не встретите ни пастухов, ни пасущиеся стада, хотя бы обошли кругом весь земной шар!

— Успокойтесь, успокойтесь, профессор, зачем так волноваться, — это вредно, — сказал лорд.

— Ах, Боже, да неужели же я с ума сошел! Вчера я нашел силурийского трилобита, сегодня я опять в девонском лесу. Но нет, я в полном уме, и то, что я вижу, не сон, а действительность. Знаете ли вы, что вчера еще лес этот не существовал?

— Что?!

— Я говорю, что если трилобит был настоящим, то вчера совсем еще не было лесов на земле; от вчерашнего до нынешнего дня прошли миллионы лет, и в морях должны были образоваться отложения в 20.000 футов толщины! Но… лучше не думать об этом, так как и вправду можно с ума сойти.

Лорд Пуцкинс ничего не ответил. Видно было, что он делает над собой неимоверное усилие, чтобы не расхохотаться.

Оба молча пошли рядом.

— Вы, кажется, сказали, профессор, что вчера еще не было этого леса? — спустя несколько минут спросил Станислав.

— Конечно! — ответил геолог. — В силурийском периоде не существовало наземных растений; не было даже мхов. Тогда росли одни только водоросли.

В девонском лесу

На материках растительность создавалась очень медленно, и почва для более крупных, совершенных растений подготовлялась в течение долгого времени. Животные же были только морские и весьма несложного строения. В девонском периоде животный мир также сосредоточивался преимущественно в морях. Если бы ты мог заглянуть в глубь девонского океана, ты бы увидел небывалое в силурийском периоде количество кораллов и аммонитов, родственных современным наутилусам, или корабликам. Далее, не говоря уже о том, что все породы трилобитов подверглись значительным изменениям, что число их значительно поредело и что появились в большом числе морские звезды и морские ежи, — в море произошло событие необычайной важности.

— Что же именно? — спросил Станислав, чрезвычайно польщенный тем, что профессор ведет с ним ученый разговор.

Морской ландшафт девонского периода

— Появились новые существа, обладавшие позвоночником. Вначале они мало отличались от кольчатых червей, к которым более всего приближались по форме и строению, но с каждым тысячелетием сходство это все более и более стушевывалось, и в конце концов они превратились в животных, которых мы называем рыбами.

— Так значит, здесь есть рыбы, по вашему мнению, и нам будет чем подкрепиться?

— Здесь есть рыбы, но они далеко не такие, каких ты привык видеть в рыбных лавках и садках. Рыбы девонского периода, милый мой, вряд ли придутся тебе по вкусу. Рыбы, известные поварам, большей частью покрыты чешуей и имеют твердые кости, тогда как у рыб девонских скелет хрящевой и большинство их или покрыты костяными пластинками — панцирные рыбы, или только кожей — акулоподобные. Некоторые подробности их строения сближают их с земноводными (амфибиями), которые появились гораздо позже. Немногочисленные современные представители хрящевых рыб — семейство осетровых (осетр, белуга, севрюга, стерлядь), акуловых и некоторые другие — не дают достаточного представления о внутреннем строении девонских рыб.

Девонские рыбы: голоптихиус (вверху) и птерихтис

Что было в них истинно девонского, не сохранилось до нашего времени. Гигант в броне дитихтис, с подвижной головой, имевшей метр в длину, спорил тогда из-за пальмы первенства с крупнейшими из акулоподобных. Напрасно было бы также искать теперь таких странных и причудливых рыб, как птерихтис и многие другие, которые наводняли тогдашние моря. Голова и туловище этих удивительных созданий были покрыты плотными щитками, представлявшими крепкий панцирь и защищавшими их от ударов врагов.

— Но ведь враги могли попасть на незащищенную часть тела, — сказал Станислав, видимо заинтересованный всем слышанным.

— Совершенно верно, но дело в том, что задняя половина их тела всегда была зарыта в морской ил, и, нападая и защищаясь, они всегда старались скрывать от врага незащищенную часть.

— Довольно вам уже разговаривать о рыбах, — прервал их лорд, все время о чем-то думавший. — Мы от моря уже далеки, и потому надеяться на то, что удастся ими полакомиться, нечего. Но если мы, как вы сказали, в девонском лесу, то нельзя ли рассчитывать на какую-нибудь дичь?

Наутилус, или кораблик

— К сожалению нет, лорд, — ответил геолог. — В девонских лесах не имеется дичи. Кроме паукообразных и кое-каких насекомых, вы здесь ничего не найдете.

— Так что же мы будем есть? — воскликнул Станислав.

— Ничего!

— Если мое предположение верно, — загадочно произнес англичанин, — то завтра у нас будет, что поесть. Впрочем, не завтра, а через многие тысячи лет, — прибавил он, выразительно глядя на профессора. — Но ведь это одно и то же.