Чтобы подойти к ближайшему городу, захваченному нежитью, и встать на безопасном расстоянии, нашему войску потребовалось меньше недели. Завтра — в наступление.

Тренировки проведены на ходу. Командиры, насколько смогли, сладили войско. Теперь можно не бояться, что наш бой с мертвецами обратится в собачью драку. Осталось только дождаться этого самого завтра. Переждать очередную головомойку, благо, не мою, переговорить с приятелями и переночевать.

В палатке главнокомандующего тепло и уютно: воздух греют специальный артефакт и жаркие слова человека, который командует походом нашей маленькой армии. Не от похвалы, увы. Начальство было занято накручиванием хвостов, как и любое начальство, что не дает подчиненным распуститься. Нравилось ли это подчиненным? Не думаю. Но если бы главнокомандующий оказался добрым и всепрощающим, авантюристы бы запили в первый же день, отмечая «начало славного похода». Железная дисциплина — вот, что не дает развалиться нашей маленькой армии.

— Исжак! — прорычал лорд Арк, в последнее время с моей помощью изрядно набравший политического веса. — Почему егеря-разведчики из твоего отряда не засекли отряд призраков во время патрулирования⁈

— Дык мы как-то не думали, что они сзади войско обойдут, — оправдывался егерь. — Нежить, она жеть тупая. Город — перед нами, обычно оттуда все прут, а вот чтобы сзади обойти…

По мере оправдания егеря лицо Арка темнело от приливающей крови. Наконец лорд не выдержал, заорал совсем не по-аристокрачьи:

— На передовую пойдешь, вместе со своими никудышными бойцами, смазкой для зубов вампиров! Распустились, м-мать, по сторонам не смотрите! А если бы в это время у лагеря на посту стоял не авантюрист Шилко, а деградант вроде вас, который тоже думать не стал бы⁈ Ты понимаешь, что случилось бы⁈ Ты, скотина, едва не запустил в лагерь нежить! Кто ты после этого⁈

Остальные, участвующие на «брифинге», смотрели в пол, либо отводили глаза. Атмосфера в шатре стояла напряженная.

Я не волновался, что лорд вдруг вспомнит мои грехи — за мной их не водилось. Да и нюансы межличностных отношений в этой ситуации тоже играли роль: хоть я и выполнял приказы лорда, был скорее не подчиненным, на которого можно орать, брызгать слюной и топать ногами, а «союзником, присоединившимся к походу». Трое моих личных големов: Железный, Пламенный и Тенеплет могли с легкостью вынести отряд из пяти горных троллей, которые, по слухам, до появления нежити населяли западные горы. Кроме этой троицы у меня имелись пятеро волков и пятьдесят машин поплоше, арендованных у Гильдии Големостроителей и еще несколько «пауков» — самоходных арбалетных установок. Такая сила превращала меня из обычного человека в «уважаемого мастера Вилатоса», который, если осерчает, или двинется головой и мысленно отдаст команду подконтрольным машинам, три четверти союзного войска перестанут существовать. Волей-неволей обойдешься без крика, даже если очень хочется.

Выорав все эмоции, и напускные, и реальные, лорд перешел на спокойный тон.

— Сегодня авантюрист по прозвищу Шелест собирает отряд. Вечером они выдвинутся к некрополису. Подойди к авантюристу, скажи, что пойдешь с ним, и обязательно скажи, что готов кровью искупить вину. Твоему отряду я назначу другого командира.

— Есть! — козырнул незадачливый разведчик.

— Пошел! Р-распустились…

Не сказать, чтобы в нашем войске царили разброд и шатание — лорд старался, чтобы этого не произошло, и любую оплошность и провинность выносил на общее обозрение как раз для того, чтобы в будущем подобное не повторилось. Толпа авантюристов, городские войска и войска союзных лордов поначалу были огромной веселой толпой, идущей «нагибать» нежить, но после пятого дня похода усилиями лорда веселая толпа стала больше напоминать хмурое войско. И нападки нежити, не такого уж легкого противника, как считалось раньше, добавляли людям серьезности и внимательности. Когда посреди луга кусок дерна отходит в сторону, а твоему товарищу вцепляется в ногу вурдалак, прокусывая тонкую кожаную броню и дробя зубами кости, поневоле начинаешь ценить жизнь и сомневаться в хвастливом обещании «да за день город вынесем», который раньше принимал за постулат. И начинаешь смотреть по сторонам. Говорят, у разведчиков навык «чувства опасности» качается с безумной скоростью. Не мудрено — у кого навык не качается, тех в лагерь на руках приносят. Опасностей здесь хоть отбавляй: костяные гончие, рыцари смерти, призраки, гули, зомби. Даже блуждающий огонек может задурить голову, если будешь щелкать клювом и класть на заветы бывалых товарищей и отцов-командиров.

Мы разобрали еще пару случаев, где опростоволосились солдаты, и наконец, совет закончился.

— Свободны! — скомандовал лорд.

На улицу идти совершенно не хотелось: там ветер и мелкий дождик. Холодно, зябко и мокро. Осенняя сырость забивается под плащ и свитер, а спустя сутки ты забываешь, что такое сухое белье. Но проситься отдыхать в шатре главнокомандующего, когда есть свой — как минимум странно.

Почему никто не озаботился созданием личных обогревающих артефактов? Смертоубийственных полно: мечи на любой вкус, арбалеты, жезлы, стреляющие магическими шарами. Защитных тоже хоть завались: вон там, на телегах лежат каменные кубы, которые могут за секунды развернуть над лагерем купола магической защиты, есть и доспехи, и кольчуги, и даже кольца, отклоняющие стрелы, а вот обогревающих нет. Их бы, конструкторов-изобретателей, для профилактики закинуть в здешнюю сырость: на коленке бы сумели спроектировать и собрать артефакты.

Я дождался, пока на выходе из палатки исчезнет толкающаяся плечами толпа, и вышел за порог последним.

Ветер швырнул в лицо пригоршню мелких капель, над головой злорадно закричал ворон. Обожаю осень.

Пока шёл по лагерю, меня провожали шепотками:

— Смотрите, идет Архитектор! Архитектор големов…

— Знамени-итый, — с завистью протянул молодой мечник. — Говорят, он зачистил два кургана, и оттуда больше не лезет нежить.

Купаться в общем восхищении не слишком хотелось, да и не вышло бы: в лагере хватало и тех, кто не слишком-то меня любил.

— Этот мальчишка? Да у меня сын старше. Хер бы он курганы зачистил! — тихо буркнул копейщик в кольчуге.

— Ох, Стаклий, нагнет тебя батька-сержант за такие разговоры, не посмотрит на твои седины…

Кроме пустой болтовни, слышались и стоящие разговоры. Кто-то рассуждал в своих отрядах, как лучше бить ту или иную нежить, умельцы мастерили ловушки, которые оставят после того, как лагерь снимется с места. Стихийники медитировали и наполняли резервы доверху. Рунные маги носились по лагерю, проверяя печати и артефакты: кроме обычных дозоров и разведчиков, лагерь защищали следящие печати и защитный купол, только вот рядовые разведчики не должны были знать о них. Вряд ли в войске найдутся предатели, но лучше уж каждый будет выполнять свою работу ответственно, а не надеяться на магию.

С каждым днем люди становились собраннее и злее. Нежить достаточно поганила судьбы, о чем не уставали напоминать рядовым и сержантам отцы-командиры, поддерживая боевой дух и вскармливая ярость и ненависть. Вечером отряд Шелеста сходит на разведку, а вот завтра с утра начнется наступление.