Писать предисловия к книгам – дело непростое. По крайней мере, для меня. Еще труднее написать предисловие к книге об Афганистане. Ведь Афганистан остается одной из самых загадочных и непостижимых стран на свете. Я провел там четыре года, но не устаю удивляться, как мало я знаю об этой стране. С каким трудом удается собраться с мыслями и выстроить логическую цепочку, которая выходила бы за рамки простых ощущений.

Согласно старинной афганской легенде, сотворив Землю, Господь Бог стал думать, как и где ему разместить разные страны. Складывая части головоломки, Бог был вынужден кое-где подправить границы, кое-что подточить и обрезать, чтобы подогнать одну к другой все страны на Земле. В конце концов, у него набралось много ненужных обрезков, полосок, уголков. Он собрал весь этот мусор в одну кучу и швырнул в дыру между Ближним Востоком, Центральной Азией и Индостаном, которая оставалась еще не заполненной. И сказал: «А это пусть будет Афганистан!»

Я не уверен, что дело обстояло именно так, но факт остается фактом – в этой «дыре», которая по своему размеру больше, чем две Италии, вместе взятые, оказались перемешанными 55 этнических групп, говорящих более чем на 20 языках. Значительно упрощая картину, мы всех их называем «афганцами». Но если спросить их самих: кто они? – последуют самые разные ответы. Никто не назовет себя афганцем, а пуштуном, таджиком, хазарейцем, узбеком… Более того, мы услышим, что они часто определяют себя по названию города или долины, где живут, как например, кандагарцы или пянджширцы.

Подобная этнолингвистическая путаница не могла бы существовать так долго, если бы не географические особенности «земли афганцев», земли труднодоступной и негостеприимной. К востоку тянутся узкие долины, прорезающие гряду Гиндукуша – западную оконечность горных цепей Каракорум и Гималаи, – покрытые большую часть года многометровым слоем снега; на западе в направлении Иранского высокогорья раскинулись Дашти-Марго – «пустыня смерти» – и бескрайние пески Регистана. Таков Афганистан, который гораздо обширнее, чем мы привыкли думать, слыша привычные названия: Кабул, Герат или Мазари-Шариф – городов с древней историей и культурой. Афганистан до сих пор остается страной, путешествовать по которой – постоянное и рискованное приключение. Отправляясь в путь, невозможно сказать заранее, когда доберешься до пункта назначения. И доберешься ли.

Всякий раз, когда нам приходилось доставлять на грузовиках лекарства и медицинское оборудование для госпиталей Эмердженси, мы тратили 22 дня, чтобы проехать 300 километров, которые отделяют Таджикистан от Пянджширского ущелья. Кажется, сама земля в этой части света и населяющие ее племена делают все возможное, чтобы оставаться недоступными для остального мира. И тем не менее…

Веками Афганистан находился на пересечении путей между Китаем, Индией, Центральной Азией и Европой. По Великому шелковому пути и его ответвлениям доставлялись золото и серебро, ткани и лазурь, хлопок и пряности, янтарь и кораллы, шерсть и меха. А с некоторых пор оружие и наркотики. На этом неизбежном перекрестке дорог местным жителям платили и платят большую цену только потому, что они волею судьбы оказались в этой «стратегической зоне» или «буферном государстве». За последние два столетия многие пытались завоевать афганские пустыни и долины и покорить населяющие их племена.

С начала XIX века царская Россия, войска британской короны и даже Наполеон Бонапарт мечтали добраться до богатств Индии. И почти всегда, на свою беду, они не учитывали: чтобы добраться до вожделенной добычи, необходимо сначала покорить Афганистан. Эта Большая Игра в Центральной Азии длилась больше века, превратившись в затяжное кровопролитие.

Даже сегодня, отправляясь из Кабула в Джелалабад, нетрудно представить, как 16-тысячный отряд англичан зимой 1842 года отступал из Кабула по перевалам и узким ущельям. До Джелалабада удалось добраться только одному – раненному в спину военному хирургу Вердену, который едва доехал на загнанной лошади. Остальные члены отряда были убиты или же умерли в дороге от холода и голода.

Джульетто Кьеза, Кристина Каттафеста, Вауро Сенеси, Джино Страда. Главный распорядитель больницы Эмердженси Джино Страда (сидит) смог сделать то, что другим и не снилось

Афганистан превратился в шахматную доску для все более трудных и рискованных партий, которые оборачивались бедами, прежде всего для мирных жителей.

Но сделать выводы из уроков истории оказывается очень трудно.

Разыграть свою партию пытались многие. В том числе Советский Союз, США и Пакистан.

«Президент издал директиву об оказании помощи противникам просоветского режима в Кабуле» – так заявил советник по национальной безопасности президента США Збигнев Бжезинский. Президентом был тогда демократ Джимми Картер, а директива была им подписана 3 июля 1979 года, то есть за шесть месяцев до советского военного вторжения в Афганистан.

«В моей записке президенту я указывал, что, по моему мнению, последствием этого решения станет советское военное вмешательство». Продолжаем цитировать предельно откровенные высказывания Бжезинского: «Мы не подталкивали Советы к вторжению, мы всего лишь сознательно увеличили вероятность того, что они вмешаются… попав, таким образом, в афганский капкан».

Но о какой помощи шла тогда речь? Я помню, как в те дни из пакистанского города Кветта колонны тщательно опломбированных грузовиков оранжевого цвета отправлялись по пыльным дорогам в Спин Болдак на афганскую территорию. На боку грузовиков была видна надпись «NLC» (National Logistic Cell). Грузовики принадлежали транспортной компании, которой распоряжалась пакистанская разведка. В них, естественно, везли оружие. Очень много было так называемого «советского» оружия или, точнее сказать, скопированного с советских образцов, которое производили на специальном заводе, построенном ЦРУ недалеко от Каира, и затем переправляли из Египта в Пакистан.

Кто знает, как обернется дело. Будет лучше, если в руках у не слишком предсказуемых типов не будет оружия «made in USA». В любом случае никто не сможет обвинить самых преданных защитников свободы, что они поставляли оружие в Пакистан. Кстати, годом раньше США заморозили свою помощь Пакистану, обвинив его в проведении работ по созданию атомной бомбы.

Фантастика? Нисколько. Именно так и было. И было еще многое другое.

На протяжении нескольких лет Соединенные Штаты и Саудовская Аравия следовали принципу – если ты ставишь доллар или миллиард долларов, я отвечаю тем же – в финансировании набора, вооружения, военной подготовки бойцов для священной войны – джихада. Пакистан же широко распахнул двери для «братьев» – мусульман, горящих желанием отправиться в Афганистан, чтобы сражаться во имя ислама.

Египтяне, суданцы, палестинцы, алжирцы, иракцы, йеменцы, тунисцы, марокканцы и даже филиппинцы, не говоря уж о пакистанцах, откликнулись на призыв к джихаду.

В течение нескольких лет достаточно было просто появиться в посольстве Пакистана в какой-либо стране и заявить о своем желании присоединиться к джихаду, как тебе тут же выдавали авиабилет и проездные документы до города Пешавар на северо-востоке Пакистана.

Среди прочих лиц, встречавших в Пешаваре добровольцев, которых быстро рассортировывали по различным лагерям, где обучали терроризму и партизанской войне, был и некий Осама бен Ладен…

Таким образом, когда в ночь на Рождество 1979 года советские войска перешли Амударью, которую в древности называли Oxus, по которой проходила советско-афганская граница, ловушка была уже подготовлена.

Большая Игра может продолжаться, «холодная война» превращается в войну по доверенности, на заказ. Заставим других делать то, что выгодно нам. Так мы сможем избежать неприятностей и обвинений в случае провала операции – вот суть доктрины Генри Киссинджера. И Большая Игра, превратившаяся в кровавую бойню, продолжается с различными ставками до сих пор.