— Слушай, Леон, я не очень понимаю, зачем ты ввязываешься в эти интриги, мать твою так…— начал англичанин, то бишь ирландец. Он знал несколько русских слов, но все, к сожалению, из матерного диапазона.
— Слушай, Булл, — припугнул я его, — эта мафия хочет окончательно взять под контроль экспортные операции в районе Свердловска-66. Учти, мимо нее не пройдет ни грамма…
— Хорошо, я понял. Я пообщаюсь с этим яйцеголовым, пережравшим овсянки…
И тут переговор обрубило, раз и гудочки. Я — понятливый, отворачивая личико от телефонисток, мигом вымелся на улицу. Кто-то прослушал нас с Буллитом и разъединил, когда мы должны были условиться о следующем сеансе связи.
Топая домой, я заметил бурление уже не только у магазина, но и на городском майдане, площади перед зданием горадминистрации, над которой распростер свою бронзовую кепку обсеренный сизокрылыми голубками Ильич.
Гражданин, сопровождаемый пением и танцем хромоногой баянистки, популярно объяснял публике, что раньше никаких метеоритов не было, правительство уничтожало метеориты на дальних поступах к советской стране. Что в общем соответствовал правде. Метеорит не метеорит, но всякие Гуняковы-Бессерглики сидели тихо за ватманом и вспоминали счастливое детство.
В десяти шагах от первого оратора женщина, похожая на куклу Барби, пролежавшую под диваном лет пятьдесят, иступленно трындела: седьмой ангел двадцать пятой огненной иерархии летит к нам, чтобы покарать алчных и прелюбодейных. Правда время от времени она выкликала рекламные объявления: привораживаю, отвораживаю, створаживаю.
Там было много разнообразных людей с поносом в голове.
Все разбухающая толпа прямо под окнами мэрии скандировала: твердые цены, твердые цены, гарантированный отпуск товара, кар-точ-ки. Кар-точ-ки.
Потом кто-то добавил через мегафон, что если мэр в трудный для города час обстряпывает свои делишки за какой-то границей, то мэра Беленкова в отставку.
В отставку, в от-став-ку, кричало недовольное человеческое стадо. Мы хотим снова иметь градоначальником Сердобольку!
Все понятно, кто-то решил воспользоваться ситуевиной. В том числе бывший предисполкома, а ныне заместитель городского головы господин Сердоболько, которого еще недавно прозывали "городской попой".
Что ж ты, всенародно выбранный мэр, сейчас делаешь в Англии — при таком-то катастрофическом росте идиотизма? Может тоже ищешь мистера Хока, чтобы высказать ему свое "пфе". Или пытаешься обскакать Бессерглика в продаже родного редкозема?
Я бы и сам тебя, мэр Беленков, поругал бы. Например, встречает меня возле лабаза толпа, давка, мат-перемат. Я не только шоколадку своей зазнобе Люське купить не могу, даже элементарные харчи. А в холодильнике все пустее и холоднее.
Я бы тебя поругал, мэр, да только, может, дочурка твоя в беде, и мне ей никак не помочь.
Я явился домой голодный, злой, а тут новое известие от папаши. Опять приезжал какой-то хрен, только не на "мерсе", а на "жигулях", вел себя нагло, задавая многие вопросы о недвижимом имуществе, о высоте, широте, низоте. Папаша от такой наглости даже присмирел и кое-что рассказал, сколько кавэ-метров, сколько соток и какой паркет в доме.
— Что ж ты, па, даже не спросил, откуда он?
— Леня, он сказал, что из городской администрации. Они там-де собираются ввести небольшой муниципальный налог на благо канализации и прочего хозяйства.
— Ну и что?
— А вот размер налога будут исчислять в зависимости от имеющегося недвижимого имущества. По-моему, разумно.
— А по-моему, папа, — это дурость. Не может быть такого налога. Все налоги, разрешенные местным властям, мне известны. Расскажи лучше о его машине.
Машина у нахала была кремовая жигулька "ВАЗ2106". И даже последние две цифры номера мой батяня приметил. Если этот "представитель администрации" работает масштабно, то я, пожалуй, еще смогу его достать.
Я кинулся к велосипеду и на нем припустил к своему автослесарю. Серега, оказывается, уже заштопал карбюратор, хотя до капота дело не дошло.
Я быстро уселся в "хонду" и сделал братану ручкой.
— А вторая половина денег?— крикнул он вдогонку.
— Извини, Сережа, у меня "капуста" в других штанах осталась…
Нахального специалиста по недвижимости я повстречал на Молекулярной улице. Сделал знак ему остановиться, но он только припустил быстрее. Как одна машина прижимает к обочине другую, я только в кино видел. Но решил опробовать кинометодику. Нагнал, поровнялся и — тюк нахала правым бортом. Никакого тюка не получилось. Оппонент притормозил, и меня занесло в освободившееся справа место. Едва на асфальте удержался. Пока выруливал, "представитель администрации" уже развернулся и в обратную сторону двинул. Мощность у моей "хондочки", конечно, поболее. Поэтому я его нагнал, только на грунтовке. Решил действовать, как летчик из книжки про воздушные подвиги. Пару раз долбанул "представителя" в корму, а потом он захотел уклониться в сторону и попал, видно, колесом ведущего моста в выбоину. Задницу у его машины занесло, да еще на влажном гравии. Шарах, и "жигуленок" сыграл в обочину. Перевернулся разок. Я к завалившейся на бок машине подбежал, а человек в ней — целый, но ошалевший, за руль ухватился, аж костяшки пальцев побелели.
— Откуда?— кричу.— Кто тебя послал?— И вырываю из объятий "представителя администрации" чемоданчик.
Раскидываю его бумаги с записями насчет осмотренного и оцененного имущества и среди них встречаю фирменные бланки. Бланки фирмы АОЗТ "Новое рождение". С номером факса, печатью и подписью исполнительного директора. Подпись мне неизвестная. Некто Рубальский или Рувимский.
Я вытаскиваю этого ошалелого учетчика недвижимости наружу и подношу его морду прямо к вращающемуся еще колесу.
— Что это за фирма?
— По купле-продаже недвижимости,— бодро рапортовал он, отворачивая физиономию в сторону.
— Мне этого мало. Кто входит в правление, у кого паи?
В ответ молчок.
Подтащил вражескую мордень еще ближе к колесу.
— Ну что, будем бриться или будем говорить?
— Среди пайщиков нет физических лиц. Просто другие фирмы.— прооорал он, заодно глотая пыль, слетающую с шины.
Я его тряхнул и из внутреннего кармана пиджака вдруг вывалилась доверенность на вождение машины, выданная господину Микицкому и подписанная господином Сердоболько.
Я эту писулю кинул себе в карман, так же как и фирменный бланк, затем укатил довольный. Но уже через три минуты понял, что ничего не добился. Я никак такие бумажки состыковать не могу. Сердоболько и фирма "Новое рождение" не увязываются посредством Микицкого, поскольку Микицкий не лежит у меня в кармане. А даже если бы я его привел в милицию, он бы там рассказал, что его доверенность на машину и бланки его фирмы совершенно посторонние друг другу бумаги. Зато бы Микицкий понаплел, как я на него наезжал и подвергал угрозе его драгоценную жизнь и замечательную морду.
На главной городской улице я вышел около стенда с местной газетой, где и так вертелось с десяток человек. Я даже через головы увидел аршинные заголовки: "Астрономы из Пулково подтверждают данные английского ученого… Через две недели метеорит рухнет на наш город… Сильный грохот и выделение энергии, эквивалентной 16 килотоннам тротила."
— Продать все имущество, что потяжелее, и сматываться к черту,— предложил кто-то из читающих.
— Тут даже с легким имуществом не умотаешь, разве что с подушкой и горшком. Написано же — на шоссе оползень.— добавил по-существу еще один читатель.— Вышел из строя участок дороги в пятьдесят метров. Упало на него тысяча кубов камня.
— А я в почтовом ящике объявление нашел. Дескать, какая-то фирма, кажется "Новое рождение" называется, организует правильную эвакуацию из города на тягачах и даже вертолетах. Все может вывезти, включая "стенки", голубые унитазы и серванты.— добавил третий.
— И у меня в ящике такая объява… и у меня… а у нас такую надпись на заборе повесили…— посыпались вразнобой схожие сведения.
