Удачного отпуска!

Глава шестая

1

В первых числах сентября Константин позвонил Натали. Он долго расспрашивал, как у нее обстоят дела, как учеба, какие планы, а в конце разговора неожиданно сообщил:

– Я в клинике, мне нездоровится, но там есть кое-какие дела, ты помнишь, да? Хотя, нет, я тебе напишу подробнее. Приезжай на выходные, там ребята работают. Если меня не отпустят, делай одна. Ты справишься.

Напряжение, связанное с «Конвейером славы», продюсирование и запись саундтрека к «Тусовщикам», тот самый творческий вечер в Киеве и другие порой навязанные проекты подорвали здоровье Гармадзе. Он сопротивлялся до последнего, но, все же почувствовав себя совсем плохо, был вынужден лечь в клинику. Несомненно, что произошедший в августе 2008 года вооруженный конфликт между Грузией и Россией также принес Константину переживания и боль.

Диагноз, который ему поставили, мы не будем обсуждать. Обсуждение болячек звезд – последнее дело, которым, впрочем, не гнушаются многие бульварные и не очень газетенки и даже глянцевые журналы. Находят источник дохода в болячках и телеканалы. Расписывая больничные подробности, выдавая это все под соусом «богатые тоже плачут», горе-журналисты вряд ли отдают себе отчет в том, что большинство этих самых звездных недугов – результат излишне напряженного труда, нервов, скандалов, гастролей, записей, бесконечных репетиций, отсутствия полноценного отдыха и горячего питания. Кофе и сигареты – основной рацион половины российского и не только шоу-бизнеса.

Натали хорошо запомнила тот момент, когда Константин ей сообщил о своей болезни. Ей захотелось тут же сорваться и вылететь в Киев, чтобы помочь хотя бы чем-нибудь. Хотя она понимала, что лучшую помощь Константину она окажет, если будет сохранять спокойствие и стараться как можно качественнее выполнить все порученное ей.

Неделя в Петербурге пролетала незаметно. Занятия шли с утра до четырех-пяти часов дня. Вечером Натали гуляла, занималась, готовила, стирала. Часто к ней в гости заглядывал Коля. В квартире, в отличие от детдома, они могли играть на гитаре или разговаривать, не опасаясь насмешек со стороны соседей по комнате.

Жизнь Натали стремительно бежала вперед, не давая времени на то, чтобы остановиться и оглянуться. Когда работы в Киеве было много и приходилось проводить в студии и будние дни, Натали набирала в рюкзак книг и читала их во время перелетов. Она старалась ничего не упустить, успеть везде – и это ей с успехом удавалось.

Ее радовало и то, что о ней не вспоминает никто из родственников. Дядя Рудольф не объявлялся, не звонил и никак не напоминал о себе. Тете Светлане на Натали всегда было откровенно наплевать, поэтому можно предположить, что она была лишь рада ее стремительному исчезновению. Натали как будто жила в своем маленьком мире, куда допускала только тех людей, кому действительно доверяла. Всем остальным она пыталась уделять как можно меньше времени, полагая, что чем будет реже попадаться им на глаза, тем лучше.

О личной жизни Натали не задумывалась. Да и о чем было задумываться, если личная жизнь у нее фактически отсутствовала. Появись кто-то рядом с ней в этот момент, отношения вряд ли сложились бы. К работе теперь добавилась и учеба, свободное время появлялось очень редко, да и тратила его Натали на те же самые работу и учебу. Она по-прежнему мечтала встретить того человека, который часто ей снился, который, как ей казалось, всегда с ней рядом и поддерживает во все трудные моменты. В том, чтобы сделать его счастливым, она видела и свое счастье.

Пытаюсь сосредоточиться на учебе и успеть как можно больше сейчас, пока не настали новогодние праздники, когда работы может прибавиться. Учиться труднее, чем я предполагала. Но это ничего. Если бы учиться было легко, мне бы все быстро надоело. А так, по крайней мере, интересно. Переживаю за Константина. Он плохо себя чувствует, но держится. Он все равно много работает в студии. Я восхищаюсь им.

Натали довольно часто вспоминала моменты из своего детства. Это происходило совершенно спонтанно, тогда, когда этого меньше всего стоило ожидать. О многих обстоятельствах она давно уже забыла, и только сейчас они вновь всплывали в ее памяти, причем настолько ярко, как будто все это случилось буквально вчера.

Сидя на лекции по общей психологии, Натали засмотрелась в окно. Поздняя осень в полную силу властвовала в Петербурге. Неожиданно Натали припомнила, как в такой же хмурый день однажды они с отцом уехали за город, кажется, в Токсово.

– Пап, а что ты будешь рисовать? – недоумевала Натали. – Ведь все некрасивое такое, давай, может, просто погуляем.

– Погуляем, обязательно погуляем, – папа смотрел по сторонам. – А кто тебе сказал, что все вокруг некрасивое?

– Никто, – призналась Натали. – Я так думаю.

– Интересно, а я думаю по-другому. Все очень даже красиво. Вон, посмотри на то дерево, на сосну. Под ней рябина. Смотри, листья еще не все опали.

– И что? – удивилась Натали. – Ты это будешь рисовать?

– Буду, и ты тоже попробуй, – Сергей вручил Натали простой карандаш и лист из блокнота. – По-моему, это очень интересное сочетание.

– Чем интересное?

– Как чем? – отец подстелил на лежавшее на земле поваленное дерево небольшой коврик. – Вот, садись сюда и рисуй. Смотри, с одной стороны это осень. Видно, что на рябине есть листья, что их немного, они опадают. Вокруг на деревьях листьев нет совсем. А сосна… Знаешь, в ней есть что-то от зимы. Еще месяц примерно – и выпадет снег. А представь, если эта рябина так и будет стоять с листьями.

– Она же замерзнет! – испугалась Натали.

– Не замерзнет, Натали, не замерзнет. Рядом сосна, рябине будет тепло. Может, она до весны и простоит так с листьями.

– Хорошо, я попробую нарисовать, – согласилась, наконец, Натали. – А потом погуляю тут, пока ты рисуешь.

– Рисуй, моя принцесса, – улыбнулся Сергей и углубился в работу.

Натали изобразила на листе бумаги ствол сосны, вокруг которого почти обвилась тонкая рябина. Через минут пятнадцать ей стало скучно.

– Иди, погуляй вокруг, только не уходи далеко, – сказал Сергей, не переставая рисовать. – Еще полчаса и я закончу, наверное. Погуляем тогда вместе.

Натали уходила в сторону, возвращалась, поднимала с земли ветки, листья и внимательно их рассматривала. Она терла в ладонях ярко-красные листья осины, пытаясь понять, присутствует в них красная краска или нет. Листва с осин и берез уже почти вся осыпалась, и только небольшие дубы стояли в зеленом наряде, как будто и не было никакого приближения зимы.

Папа дорисовал, свернул рисунки и коврик в сумку, взял Натали за руку, и они пошли по тропинке, наслаждаясь неожиданно показавшимся из-за плотных облаков солнцем. Неожиданно Натали отпустила руку и подошла к пригорку у дерева.

– Смотри, папа, это же гриб! – с удивлением произнесла Натали и показала пальцем на темную шляпку боровика, на которой плотным слоем лежали опавшие листья.

– Действительно, белый, – Сергей разгреб руками листву и осторожно выкрутил гриб. – Сейчас, подожди, у меня в сумке есть пакет. Отвезем маме, вот она действительно удивится!

– Смотри, пап, вот еще один! – Натали приподняла листву у торчавшего из-под земли корня дерева, где скрывался гриб еще крупнее первого.

– Осторожнее ступай, – произнес Сергей, нагибаясь, чтобы снять боровик. – Здесь могут быть еще грибы. Они поодиночке никогда не растут. Видимо, тут их полянка.

– Нашла, папа, еще два! – кричала Натали.

– И я тоже нашел, один, но очень красивый, посмотри! – отец не торопился выкручивать гриб изо мха. – Нет, я, пожалуй, нарисую эту красоту! Это редкое везенье!

Натали с удивлением наблюдала, как на листе бумаги появился и гриб, и листья, лежавшие вокруг, и те, что укрывали шляпку сверху. И даже капля дождя, поблескивавшая на шляпке, не ускользнула от внимания отца. Окружавшие деревья Сергей легко обозначил штрихами. Рисовал он простым карандашом, но у Натали складывалось ощущение, что она видит все в цветах – и темно-коричневую шляпку гриба, и красные листья осины, и бурую сухую хвою, и зеленоватый мох, и пучок сухой травы, торчавший на заднем плане.