Фергюс хмыкнул. Добравшись до своего кабинета, уселся за широкий стол и провел рукой по его гладкой поверхности. Потом нажал на узкую панель между выдвижными ящиками. Послышался щелчок, и выехал секретный ящичек. В нем лежал один-единственный документ с подписью покойного короля Грегора. Последний указ короля, документ государственной важности, доступ к которому имели лишь лорд Фергюс Кединберг и Димир. И только они вдвоем знали содержание этого указа. Они и убийца короля.

Длинным пальцем Фергюс провел полосу на бумаге, освободив ее от пыли там, где крупными буквами было выведено имя принцессы. «Моя жена – принцесса!» – вспомнил он возмущение Харео.

– Не стоит тебе знать правду, – прошептал старик.

Солнце уже встало, но лишь несколько блеклых полосок света протиснулись в карету через плотно задернутые шторки. Карета покачивалась на неровной лесной дороге, убаюкивая трех путешественников: принца Никоса, принцессу Маргарет и ее мужа Харео. Королевская семья получила приглашение от одного из лордов Верховного Совета. Строго говоря, приглашение было адресовано королю с припиской, что ожидается и его семья. Но когда карету уже подали и Ник поднялся наверх, чтобы позвать старшего брата, выяснилось, что молодой король еще не готов к отъезду. «Поезжайте пока без меня, я отправлюсь следом», – пообещал Димир и, поправляя пояс бархатного халата, скрылся в спальне.

Дорога предстояла неблизкая. Ник дремал, прислонившись щекой к бархатной обивке. Тишину нарушали лишь скрип колес и стук лошадиных копыт, да голоса четырех гвардейцев, которые сопровождали королевскую семью.

Внезапно раздался скрежет, карета накренилась и резко остановилась, Ник спросонья чуть не соскользнул с сиденья. Маргарет тоже проснулась, потерла глаза и огляделась. Послышались грубые голоса, острые узорчатые тени заплясали по шторам. И снова повторился такой звук, будто что-то скребло по дверям, карета дернулась. Ник сдвинул штору и тут же сощурился от утреннего солнца. Ветки деревьев низкой аркой нависали над узкой дорогой и хищно царапали стекло. Мимо прошмыгнул человек. Ник припал к окну и увидел, что переднее колесо кареты застряло в грязи.

– Три, два, один, поехал! – послышалось снаружи. Экипаж дернулся, но остался на месте. Человек, оказавшийся гвардейцем, подставил под колесо палку. – Три, два, один, поехал, – стройным хором повторили голоса, и карета сдвинулась.

Ник вернулся в сладкую дремоту. Открыв глаза, он увидел, что оказался в пещере. Его обступали серые шершавые стены. Воняло сыростью и затхлостью. Темнота давила на принца, голова кружилась. Ник шел по узкому тоннелю, пока не добрался до грота. В центре горел костер, возле которого сидела девушка. Блаженно прикрыв глаза, она вытянула босые ноги к огню. Рядом лежали ее вещи: узелок с едой, поношенные башмаки и темно-серая накидка с капюшоном. Пламя дернулось, девушка привстала и подкинула в него пару сухих веток, видимо, заранее принесенных снаружи. Ник увидел, что на левой руке у нее длинный бугристый шрам, похоже, совсем свежий. Он проходил от локтя до запястья, кожа вокруг натянулась и походила на мякоть неспелого арбуза.

Ник подошел к девушке. Ее лицо показалось смутно знакомым, кажется, он даже знал ее имя. Он попытался заговорить с ней, но она продолжала сидеть, не отрывая взгляда от огня. Принц дотронулся до нее, но она не заметила прикосновения. Девушка не видела и не слышала Ника, как бы он ни пытался привлечь ее внимание. Юноша ничего не понимал. Он чувствовал жар костра, дышал свежим воздухом, ощущал камень и песок под ногами. Но для девушки его будто бы не существовало.

Принц проснулся оттого, что карета подпрыгнула и он ударился головой об оконную раму. Маргарет хихикнула. Ник потер ушибленное место, прикрыл глаза и устроился поудобнее. Правый бок затек за время сна и теперь в нем ощущались неприятные покалывания. Заснуть снова не удавалось. Маргарет и Харео тоже не спали, они тихо разговаривали о чем-то несущественном. Журчание их речи монотонным ручейком разливалось по карете.

– Тпру-у-у, стой! – скомандовал кучер.

Карета замедлила ход и через несколько секунд плавно остановилась.

– Что там еще? – поинтересовалась Маргарет и посмотрела на брата, который сидел у окна.

Ник лениво потянулся к шторе, отодвинул ее и выглянул. Толстое дерево упало на дорогу, полностью перекрыв путь, и лошади нетерпеливо ржали и поднимали копыта. Впереди за невысоким холмом скрывался поворот. Гвардейцы спешились. Они подошли к бревну, один из мужчин пнул дерево, проверяя, насколько оно тяжелое, зашуршали ветки. Гвардейцы переглянулись и кивнули в сторону оврага, притаившегося за кустами справа.

– Дерево на дороге, – сказал Ник. – Сейчас его оттащат, и поедем.

Гвардейцы попытались приподнять дерево, но оно не поддавалось. Слышался хруст, грохот и ругательства.

«Надо помочь». Ник приоткрыл дверь кареты, впустив внутрь свежий ветерок, поставил ногу на ступеньку, но сестра остановила его:

– Ты куда?

– Хочу помочь.

– Зачем? – недоуменно спросила Маргарет. – Ты же испачкаешься.

– Это не твоя забота, – добавил Харео.

Никос оглядел начищенные туфли, белую шелковую рубашку с запонками на рукавах и согласился, что гвардейцы обойдутся без его помощи. Он почувствовал себя пристыженным за то, что полез не в свое дело.

Он продолжал наблюдать за гвардейцами из окна кареты. Те еще немного походили вокруг дерева, попробовали его перекатывать и рывками сдвигать в сторону от дороги. Тут раздался грохот. Несколько пуль, просвистев, ударились о тяжелую броню гвардейцев, которые тут же выпрямили спины и потянулись к оружию. Один гвардеец тонко вскрикнул и упал – пуля попала в прореху между воротом и шлемом. Остальные на ходу выхватили пистолеты и бросились в ту сторону, откуда летели пули. Закричал кучер, его настигла пуля из следующего залпа. Он свалился на землю, не успев обнажить оружие. Несколько секунд он отчаянно дергался и сжимал землю слабеющими ладонями, потом замер. Лошади взволнованно ржали и перебирали копытами.

– Что там?! – в ужасе прошептала Маргарет, но Ник словно онемел.

Из оврага выскочили повстанцы. Гвардейцы уложили нескольких из них, но не успели перевести дух, как из-за холма показались еще нападающие – целый вооруженный отряд. Все повстанцы были как на подбор широкоплечие и мускулистые, у каждого по одному или по два ножа за поясом и блестящие ружья получше старых гвардейских пистолетов. С диким воем они выбежали на дорогу. Ник насчитал как минимум десятерых, хотя видел не всех со своего места. Гвардейцы рассредоточились: один остался с правой стороны дороги, двое других отбежали в сторону, и Ник потерял их из вида.

От ужаса, который творился снаружи, пассажиров кареты отделяли лишь ее тонкие стенки. Слышались топот, крики, ругань. Грохотали выстрелы. Пули свистели в воздухе. Гвардеец, которого принц мог видеть через окно, отчаянно сражался. Пистолет он уже успел потерять, теперь его рука с длинным клинком металась из стороны в сторону, он приседал и подпрыгивал, отбиваясь от нападающих. Его ранили в левую руку, но он крепко держал клинок и продолжал быстро двигаться «Повстанцев в пять раз больше», – с ужасом осознавал Ник, наблюдая за бойней. Гвардеец резко воткнул клинок в грудь противника, тот сморщился и навзничь повалился на землю, утягивая за собой королевского воина. Гвардеец с усилием вынул лезвие, но в тот же миг следующий враг бросился к нему. Они упали на землю, оружие отлетело в сторону. С криками отчаяния и злости они боролись, били и кусали друг друга. Гвардеец извернулся, вытащил из-за пояса короткий нож и стал наносить один удар за другим, пока противник не обмяк. Гвардеец спихнул с себя тело врага и встал, тяжело дыша и оглядывая повстанцев, которые не переставали появляться из оврага. Он метнул окровавленный нож в одного из них, но лезвие будто прошло насквозь и упало на землю. Гвардеец потянулся к земле, чтобы поднять пистолет, и тут нож вонзился ему в спину.