Я стал изучать жизнь этого человека – вот так, по страничке в социальной сети. Друзья, группы, музыка, видео, запечатленная на фотографиях жизнь. Мысль о том, что я нашел свою родную мать, переполняла меня: казалось, она была уже передо мной, мне достаточно было подойти чуть ближе и протянуть к ней руки. Конечно, спустя какое-то время, когда мое возбуждение улеглось, я еще допускал очень малую вероятность, что это не она, что это просто невероятный каскад совпадений или что воспитательница перепутала что-либо, когда рассказывала мне о матери, но по-прежнему я думал о том, что мне обязательно нужно ехать к этой женщине, заявить о себе. И даже если выяснится, что она не тот человек, за которого я ее принял, то я хотя бы узнаю об этом, а не останусь жить с чувством того, что «даже не попытался». Я решил ехать к ней на майских каникулах.

Наверное, не было и дня, чтобы я не думал о ней после ее нахождения, чтобы не представлял, как пройдет наша первая встреча, ее реакцию. Я думал, с чего начать, как завести с ней разговор, как сделать так, чтобы она узнала о моем существовании. Мои прошлые фантазии на этот счет, идущие с самого детства, теперь становились серьезными, потенциально реальными: я не просто проигрывал наше общение для получения приятных чувств или ухода от реальности – я выстраивал план своих действий, который хотел осуществить в ближайшее время.

Недели за учебой и работой пролетели: заканчивался апрель. Мое желание поехать к предполагаемой родной матери по-прежнему было живо, и за несколько дней до майских каникул я купил билет до ее города. Долгое время до этого я метался между двумя путями: я хотел написать ей заранее, до приезда в ее город, предупредить о себе, а затем думал о том, чтобы поговорить с ней сразу вживую. Я менял решение много раз и все же вскоре сделал выбор в пользу второго – я решил, что личная встреча будет лучшим способом для нашего первого контакта.

Я приехал в ее город поздно вечером 28 апреля 2010. С автовокзала я сел на автобус и поехал в хостел, который посмотрел заранее. Я заплатил за три дня, и, получив два ключа, по указанию молодой девушки, стоявшей за стойкой ресепшена, поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Когда я отварил дверь и зашел в свою комнату, в ней был только один человек – светловолосый парень моего возраста. Он сидел, согнувшись, на первом этаже двухэтажной металлической кровати слева от входа: свободная белая майка, серые брюки, серебряная цепочка на шее; рядом с его кроватью на тумбе стоял светильник, освещающий холодным. В руках у него были вывернутые наизнанку брюки: он что-то шил. Увидев меня, он дружелюбно привстал, мы поздоровались и назвали свои имена. Справа от входа стояла такая же двухэтажная металлическая кровать, сверху и снизу занятая чьими-то вещами. Между кроватями было широкое окно из деревянной белой рамы с открытой форточкой, из которой доносился слабый гул улицы и сплит-систем. Я выложил из рюкзака одежду, предметы гигиены и книгу на зеленое одеяло своего второго яруса над парнем, а затем убрал все вещи в одну из двух тумбочек у нашей кровати и закрыл ее на ключ.

– Надолго в город? – спросил он, когда я выпрямился от тумбочки.

– На пару дней, – отвечал я, – нужно встретиться с родственницей. Давно не виделись.

– Понятно. А я вот студент, первый год. Жду с другом, пока освободится квартира моих родителей в конце мая, чтобы заехать. Они ее пока сдают.

– Куда поступил? – спросил я.

– В архитектурный.

– Это очень интересно. Получается, ты отсюда?

– Нет, я живу в Н., шестьсот километров отсюда. Здесь просто квартира родителей. Раньше была их рабочей, а сейчас сдают.

– А почему так рано приехал?

– Решил поработать здесь, адаптироваться.

– А, понял.

Мы перекинулись еще парой слов, и я пошел на кухню перекусить. Поздоровавшись на просторной старенькой кухне с очередными соседями из других комнат, я разогрел в микроволновке взятые с собой бутерброды и после еды уставший лег спать.

***

Утром следующего дня мои разомкнувшиеся глаза увидели чью-то полную, обтянутую темно-синим одеялом спину на втором ярусе соседней кровати. Я осознал, где я, и, узнав время на телефоне, спустился со своей кровати и прошел в уборную на этом же этаже. Вернувшись в комнату, я взял вещи из тумбочки, переоделся и вышел в магазин за продуктами. На улице было свежо и воздух казался необыкновенно чистым, разряженным, как после дождя.

Смена Нели заканчивалась в восемь вечера, поэтому после завтрака мне нужно было чем-нибудь занять себя до самого вечера – как и хотел, я решил ехать к ее работе и поговорить с ней вживую, рассказать, как я нашел ее в социальной сети, как узнал, где она работает. Я нашел парк совсем поблизости с хостелом и надолго осел там за чтением своей единственной толстенькой книги, взятой с собой в город. Когда я сидел за чтением уже порядка получаса, я услышал: «О, Влад, привет». Я поднял голову и увидел возле себя светловолосого соседа по комнате. Он был в сером спортивном костюме, и после моего приветствия спросил: «Тоже ранняя птичка?»

– Ну да, – улыбнувшись, подтвердил я.

– А я вот решил побегать, немного подсушиться. Хочешь, присоединяйся.

– Пока не хочу, но с кандидатов меня не убирай

– Договорились, – ответил он, и между нами возникла неловкая пауза. –Ладно, побежал я дальше.

– Да, давай, – с радостью подхватил я. – Легкой дороги.

Это приветствие было раздражающей помехой для моего настроя. За чтением я будто концентрировался, готовил себя к тем мыслям о матери, к которым собирался вернуться сразу после сотен страниц. Но после того, как я проводил его убегающего взглядом и снова уткнулся в книгу, слова стали бессвязными и предложения перестали осмысляться. Лишь через долгие минуты, отбросив произошедшее, вновь я погрузился в текст.

После парка я гулял с наушниками по городу: белые кирпичные девятиэтажки, красные панельки, частные двухэтажные домики с высокими заборами, сетевые магазины, аллейки – и все думал о Неле, сосредоточенно прокручивал порядок своих предстоящих действий, будто прогоняя заученное на последней репетиции перед важным выступлением. И чем ближе оно подходило, тем волнительнее мне становилось.

Наконец к восьми вечера автобусом я доехал до ближайшей к ее работе остановке и, немного пройдя от нее и завернув на другую улицу, остановился у зоомагазина, откуда был виден вход того самого цветочного, где она работала. Утренняя холодность сменилась теплым, почти что летним вечером. Рядом со мной потоком, четко разделенным на две части «назад-вперед», шли люди, а еще чуть дальше, по проезжей части, медленно тянулись машины – место было центром города. Через минут пятнадцать моего ожидания я увидел, что из цветочного вышла молодая девушка в черном классическом костюме. За ней вышла Неля. Лицо, которое я всегда так жаждал увидеть вживую, и вот оно передо мной, пусть и отдаленно, но я вижу его впервые. Они перекинулись парой слов, и Неля закрыла дверь магазина на ключ. Худенькая, среднего роста, каре без челки – она была как на последних фотографиях ее странички. Спустившись по ступеням, они попрощались, и ее коллега пошла на меня, а Неля – в противоположную сторону. Я прошел мимо ее коллеги и последовал за Нелей, держа между нами расстояние в метров десять. Идущие по форме бедер черные легкие брюки, светло-серая обтягивающая кофточка, заправленная в брюки, черная сумка на правом плече. Бежевая обувь на невысокой платформе. Тоненький серебряный браслет на правом запястье. Я рассматривал ее со спины, и все мысли о том, чтобы я подошел к ней и обратился, стали пугающими, нереальными и очень скоро вылетели из моей головы куда-то в пропасть моего сознания, я не мог их выловить, подпустить к себе снова. Мы шли совсем недолго, пока она не остановилась у остановки – пластмассовая красная коробка, наклеенные объявления, столб с табличкой расписания общественного транспорта. Почти сразу подошел ее троллейбус. Увидев, что она заходит через средние двери, я двинулся за ней и зашел в салон через задние. Внутри было забито. Я прошел от дверей немного вперед и остался стоять, держась за вертикальный поручень. Неля стояла в середине салона и держалась левой рукой за верхний поручень. Ее лицо оказалось ко мне боком, и в видимой щелке между облепившими ее людьми я видел ее немного вздернутый носик, тонкие губы. Темно-коричневые волосы, которые казались густыми, мягкими. Плавно загибающиеся длинные брови. Сейчас, когда я рассматривал ее вживую, ее внешность казалась мне иной, истинной, настоящей. Словно оживший персонаж из мультфильма, ее нахождение рядом казалось мне чем-то сказочным, волшебным.