В эксперименте с холодильной камерой наши испытуемые прибегали к такой ритуализации лишь в самом начале. Для развития более обширных ритуалов обратный ответ системы был слишком частым и слишком очевидным. Однако в тех ситуациях, когда обратная связь бывает более редкой, а между принятыми мерами и их эффектом проходит больше времени, можно ожидать буйного роста ритуализации. Основания для подобного роста четко видны в гипотезах второй группы.

Помимо построения гипотез через обобщение локального опыта и через его прогрессивное обусловливание до появления ритуальных действий, у испытуемых встречаются и другие варианты: «Регулятор нужно устанавливать на высокие значения, чтобы температура снизилась», «Высокие значения приводят к низким температурам».

Выдвигавшие такие гипотезы испытуемые в известной степени сомневались во всей ситуации эксперимента. Они больше не верили инструкции и руководителю и подозревали какой-то злодейский подвох. Несмотря на то что им было сказано о прямом соответствии между низкими показаниями регулятора и низкой температурой, они считали, что видят всех насквозь и что на самом деле все наоборот!

В определенном смысле гипотезы этой третьей группы являются «метагипотезами». Они содержат в себе революцию в мировоззрении испытуемого: он начинает сомневаться в устройстве всего эксперимента. Он считает, что результат никак не зависит от точного установления простейшей связи между регулятором и температурой; более того, выясняется, что все задание было неправильным! Результат зависит от разгадки обмана, который им навязали в инструкции. А если инструкция была неверной, то и все остальное может оказаться совершенно неправильным! К примеру, утверждение, что возможность устанавливать температуру при помощи регулятора, несомненно, существует. Таким образом, подвергание сомнению всего эксперимента могло в конечном итоге вылиться в тезис, который, с одной стороны, вызывал разочарование, а с другой – освобождал: «Положение регулятора не имеет вообще никакого влияния на температуру!» Как только это установлено, со всей историей покончено.

Нужно понимать, что в эксперименте с холодильной камерой испытуемые работали в относительно благоприятных условиях. Они постоянно получали информацию о текущем состоянии камеры и могли действовать в любой момент. В реальной жизни системы редко устроены так, чтобы информация об изменениях во времени была полной, а время ожидания недолгим. Поэтому склонность к чрезмерному обобщению локального опыта, к ритуализации или к убеждению в том, что человеку вообще ничего не известно и что с ним играют в злодейскую игру, в реальной ситуации была бы еще более выражена, чем в эксперименте с холодильной камерой.

Хищники и травоядные

В разделе «Кувшинки, рисовые зерна и СПИД» мы описали трудности, которые люди испытывают, сталкиваясь с экспоненциально развивающимися процессами. И все же иметь дело с такими процессами еще довольно просто, поскольку они протекают монотонно. Они идут, не меняя направления, вверх или вниз. Однако в реальности встречаются совершенно иные формы протекания процессов: они движутся не только вверх или вниз, иногда они меняют направление движения. Экономический рост неотделим от рецессии; продукт, который годами отлично продавался, больше не производят; ручей, который всегда исправно поставлял воду, внезапно иссякает; растение, которое долгое время отлично росло, вдруг чахнет и погибает. Биржевой крах 13 октября 1987 года был хорошим примером того, как процесс изменил направление, и всем это показалось неожиданным.

Конечно же, для подобных изменений и поворотов в течении процесса имеются свои причины. В экологии, биологии и экономике существуют системы, которые имеют «буферный» характер. Они в состоянии многое поглотить, однако в какой-то момент перестают с этим справляться – и вот печень, с которой годами дурно обращались, заливая ее алкоголем, внезапно отказывает.

Нам всегда кажется, что «катастрофические» повороты случаются внезапно. В действительности же им предшествует подготовка. Определенные подспудные процессы все больше перегружают благоприятные для развития системы условия, пока она не перестает с ними справляться и не рушится. Простой и очевидный пример системы, в которой наступают кажущиеся внезапными изменения, – система хищников и травоядных.

Биологическая система, в которой хищники (к примеру, популяция рысей) живут за счет охоты на добычу (например, оленей карибу), часто демонстрирует циклическое развитие. Поначалу у травоядных имеются хорошие условия для жизни – и их поголовье резко возрастает. Это, в свою очередь, представляет собой хорошие условия для жизни хищников, которые по этой причине тоже могут успешно размножаться. Однако их размножение приводит к ухудшению условий жизни травоядных, поскольку слишком многие из них становятся жертвами хищников. Уничтожая слишком большую часть популяции травоядных, хищники в известной степени сами себе роют могилу, поскольку это подрывает основу их существования. Популяция хищников резко уменьшается, за счет чего условия жизни их добычи снова становятся лучше – они получают передышку, и весь цикл может начинаться заново.

Такие простые взаимоотношения между одним видом хищников и одним видом добычи встречаются в природе не слишком часто, однако они могут существовать в определенной ограниченной среде. К примеру, популяция рысей и карибу на острове Ньюфаундленд ведет себя примерно так, как описано выше^[56]. В богатой ресурсами биологической среде редко бывает, чтобы хищник обходился лишь одним видом добычи, поэтому изменения в популяциях не имеют столь четкого циклического характера, как в ограниченном субарктическом регионе.

Каким образом испытуемые получают картину подобных процессов? Возможно ли вообще построить более или менее сообразную действительности картину, основываясь на наблюдениях? В этом вопросе пытался разобраться В. Пройслер^[57] в своем эксперименте, к которому испытуемые получили следующие инструкции:

«В одном плодородном регионе, окруженном пустыней, на границе с африканским регионом Тибести^[58], многие сотни лет живет племя ксерерос. Они питаются в основном просом. В качестве предметов обмена они предлагают прекрасные, искусно сотканные ковры из овечьей шерсти. Ксерерос очень зажиточные и миролюбивые. Стада овец, от которых они получают сырье для своих пользующихся большим спросом ковров, насчитывают около 3000 голов. Овцы могут круглый год свободно пастись в регионе, где живут ксерерос. Раз в год их сгоняют вместе для стрижки шерсти и подсчета. Поголовье овец многие годы оставалось более или менее постоянным, однако некоторое время назад поблизости от отар стали появляться гиены, которые убивают овец. Этих гиен примерно 450. Поскольку им не угрожает опасность ни со стороны владельцев овец, ни от естественных врагов, гиены могут беспрепятственно размножаться».

Затем испытуемые получили задание предсказать в 35 временных циклах то, как будут вести себя переменные «хищники» и «травоядные» в этой системе. Они должны были каждый раз спрогнозировать показатель численности хищников. После своего прогноза они сразу получали обратную связь в виде «настоящих» цифр.

В целом испытуемые работали каждый раз в новых условиях. Две группы должны были прогнозировать значения как переменной «хищники», так и переменной «травоядные». После прогноза они получали «настоящие» значения обеих переменных. В двух других группах испытуемые должны были прогнозировать только численность хищников.

Испытуемые из двух групп должны были отмечать на подготовленной диаграмме ход изменений в значениях переменных; двум другим группам не нужно было этого делать.

Итак, одна группа должна была прогнозировать и отмечать на диаграмме количество хищников и травоядных, вторая прогнозировала те же значения, но не отмечала их на диаграмме, третья прогнозировала и отмечала лишь число хищников, а четвертая прогнозировала число хищников, но не отмечала их на диаграмме. Разные условия эксперимента не сыграли большой роли. Я еще остановлюсь подробнее на одном небольшом эффекте, который объясняется условиями эксперимента.