До этого она постоянно вращала головой, не имея возможности хорошенько рассмотреть его. Он ей казался чем-то ужасным, лишь уже потому что мог двигаться и открывать рот. Косуля на секунду расслабилась, озадаченная его безобидной внешность, но тут же встревожилась снова.

– А ты не обманываешь меня?

Она сделала несколько прыжков в сторону, пытаясь сбежать, но вокруг неё была лесная чаща, где ей показалось намного страшнее. Поэтому, бесполезно пропрыгав по кругу, она вернулась на прежнее место.

– Нет. Не обманываю. У меня и в мыслях такого не было. А обычно я всегда говорю всё, что думаю, – самым непринуждённым тоном ответил ей Мишка, – Я лишь хотел спросить у тебя кое-что.

– У меня? Спросить? Но что? Ведь я ничего не знаю. Я родилась всего лишь два солнца назад… – сказала Косуля и горько заплакала.

Мишка удивился. Ведь он думал, что это он ничего не знает и находится сейчас в совершенно безвыходном положении, а оказалось, что есть существа в ещё большем отчаянии. Ему стало жаль Косулю и он хотел подойти к ней, но, как только он попытался сделать это, она тут же отпрянула назад.

– Нет! Не подходи! Я боюсь тебя!

– Хорошо, хорошо! Я не подхожу. Вот, сажусь здесь, а ты располагайся где-нибудь там.

Сказав это, Мишка сел на бревно, которое удобно находилось прямо в центре полянки и стал беспечно смотреть перед собой. Он беззаботно напевал песенку и в её такт покачивал своей большой плюшевой головой.

Дрожащая Косуля осталась у него за спиной. Она внимательно рассматривала его и следила за тем, что он делает.

– Ты так спокойно сидишь… Не осматриваешься вокруг, не принюхиваешься к каждому запаху, не прислушиваешься к опасным звукам, а вместо этого, наоборот, что-то напеваешь. Тебе что – не страшно? – спросила тонким голосом Косуля.

– Ничуть, – заверил её Мишка, – А чего тут бояться?

Косуля не верила своим ушам.

– Но как? Здесь всюду опасность! Когти, клыки, спины, лапы, хвосты! Они все хотят съесть тебя! Надо быть настороже!

– Надо быть осторожным, – согласился с ней Мишка, – Это точно. Но стоит ли бояться каждую секунду?

Косуля молчала.

– Да, порой опасность подстерегает нас…

На этих словах она снова метнулась куда-то в сторону, но Мишка продолжил, как ни в чём не бывало.

– …но нужно уметь брать семь в лапки. Нельзя же бояться всю жизнь?

Он заметил, что Косуля, хоть и находилась далеко позади, с нескрываемым любопытством слушала его.

– Тем более, нельзя никому показывать, что ты его боишься. Даже, если тебе по-настоящему страшно.

– Да. Но мне постоянно страшно… – жалобно проговорила Косуля и снова огляделась по сторонам.

– Даже сейчас? – спросил Мишка.

– Даже сейчас.

Вдруг раздался лёгкий хруст из-под бревна и Косуля тут же бросилась в противоположную сторону. Мишка наклонился к земле, старясь понять откуда был звук. Какое-то время он вертелся там, выискивая что-то, а потом поднял лапку на которой сидела маленькая дрожащая мышка.

– Это всего лишь мышка. Она сама боится тебя больше, чем ты её.

– Мышка? – недоверчиво спросила косуля, рассматривая её издалека.

– Мышка, – подтвердил Мишка, – Маленькая, серая и очень проворная.

Тем временем, мышка внезапно побежала у него по лапке, юркнула Мишке под жилетку и стала бегать там вперёд-назад. Мишка хоть и был плюшевый, но не мог, как и многие, переносить щекотку, поэтому тут же стал громко смеяться, пытаясь поймать её. От этого он свалился с бревна на землю и начал выделывать круги, смеясь и смешно вертя лапками во все стороны.

Косуля не выдержала и тоже стала смеяться вместе с Мишкой, ведь всем известно – чужой смех самый весёлый и заразительный. Они хохотали до тех пор, пока мышка сама не выскочила и убежала под бревно. В свой дом. Мишка проводил её грустным взглядом и еле слышно вздохнул. И у мышки есть свой дом. Только у него нет.

Косуля, меж тем, всё ещё продолжала смеяться. Ведь так много она не смеялась никогда. С самого своего рождения. Да и, по правде говоря, это и вовсе был самый первый смех в жизни. Она подошла и села рядом с Мишкой.

– Это так здорово! Мне это так понравилось – смеяться! Внутри сразу стало тепло и хорошо. И страх куда-то пропал…. – проговорила, переводя дыхание, Косуля.

Мишка улыбнулся и радостно посмотрел на неё.

– Над страхом надо уметь смеяться. Когда мне бывает страшно, а мне тоже бывает страшно. Ведь всем бывает порой страшно. Так вот – когда мне бывает страшно – я вспоминаю какую-нибудь забавную историю и начинаю смеяться у себя в голове. Мне становится так смешно, что страх тут же пропадает и куда-то улетучивается. Он испаряется, как будто бы его и вовсе не было. Главное, всегда помнить такую историю. Вот теперь, например, я запомню этот момент и буду его вспоминать, когда мне снова станет страшно.

Косуля вновь засмеялась. У неё был такой звонкий, задорный, необыкновенный смех. Такой смех бывает только у тех, кто впервые открыл для себя радость смеха.

– Я тоже буду вспоминать этот момент. И всю эту историю. А ещё я буду вспоминать тебя… – несколько сконфуженно проговорила Косуля.

– А я – тебя… – так же неловко проговорил Мишка.

Они оба замолчали и прищурились от выпрыгнувших из-за деревьев лучей солнца.

– Совсем забыл, – вдруг спохватился он, – Я – Мишка. А как тебя зовут?

Косуля вновь задорно рассмеялась.

– Я не знаю. Я же тебе говорила, что ничего не знаю. Я родилась всего два солнца назад, – на этот раз уже не грустно, а самым обыкновенным тоном сказала Косуля.

– Тогда я буду назвать тебя Косуля, если ты не против, – придумал Мишка.

Она радостно улыбнулась.

– Нет, не против. Мне очень нравится. Косуля. Звучит приятно. Как будто бы я учусь свистеть. Ко-суууу-ляяяя, – протянула Косуля.

Они вместе засвистели, распугивая остатки страха, который когда-то кружил над этим некогда тёмным и мрачным лесом.

– А что ты здесь делаешь, Мишка? В нашем лесу?

– Я ищу свой дом, – ответил Мишка, – Кошки в городе сказали, что я лесное животное, как ты, и здесь мой дом.

Косуля снова внимательно посмотрела на него.

– Нет. Это вряд ли. Ты хоть и внешне похож на нас, но внутри ты совсем не такой. Ты не боишься ничего, а в лесу все всего боятся.

– Кроме тебя, – подхватил Мишка, – Ведь теперь тебе не страшно?

– Теперь вроде бы нет, – всё ещё несколько неуверенно ответила Косуля.

Мишка встал с бревна.

– Так что же ты собираешься делать? – с заботой спросило Косуля.

– Вернусь обратно в город. К кошкам. Они ошиблись, думая, что я – лесное животное. Спрошу у них снова – кто я, – ответил Мишка и вдруг придумал, – Может быть ты желаешь пойти со мной?

Мишка с надеждой посмотрел на Косулю. Ему так хотелось, чтобы она согласилась.

Косуля смутилась. Ей трудно было ответить сразу.

– Нет. Я, пожалуй, останусь здесь. Ты открыл мне удивительную вещь – смех побеждает страх. Теперь я хочу идти по лесу и рассказывать об этом другим. Кто знает? Может быть однажды всё настолько изменится, что в мире навсегда исчезнет даже мысль о страхе, – с волнением сказала Косуля.

Мишка улыбнулся и с нежностью посмотрел на неё.

– Желаю тебе успеха в этом, – проговорил он, – Я уверен у тебя всё получится.

– Спасибо, – со слезами на глазах ответила Косуля, – Спасибо за всё. А я желаю тебе найти свой дом.

– До свидания, Косуля!

– До свидания, Мишка!

Они обнялись и Мишка вошёл в гущу леса. А полянка с Косулей, бревном и серой, но очень проворной и смешной мышкой остались далеко позади.

Обратный путь по лесу оказался таким длинным, что Мишка порядком устал. Выйдя из него, он сел на обочине и вздохнул.

– А ещё говорят – обратная дорога всегда короче, – усмехнулся он вслух.

Идти в полдень до города было очень тяжело. Всё-таки солнце над этим городом разогревалось порой до +45 градусов. Пыль и жара окончательно вымотали бы его. В лучшем случае он вернулся бы назад не раньше вечера.