Буквально за несколько часов до выхода флотилии Виттинг был вновь вызван к контр-адмиралу Лангемаку и сильно негодовал по этому поводу. Ведь времени оставалось совсем мало, и кому, как не командующему, опытнейшему моряку, следовало понимать, что в такой момент нельзя отрывать руководителя операции. Но делать было нечего, и Виттинг отправился к начальству. Его сразу пригласили в кабинет, однако встретил капитана вовсе не Лангемак, а человек в штатском, который по-хозяйски расположился в кресле его шефа.

– Садитесь, капитан Виттинг. Здравствуйте. Я понимаю, что отрываю вас от подготовки к важной операции. Посему много времени у вас не отниму.

– Откуда вы знаете, чем я занимаюсь? — довольно раздраженно спросил Виттинг.

– Не возбуждайтесь, капитан. Меня зовут Вальтер Николаи, я руковожу военной разведкой Германии. Операцию эту задумал и провожу я, посему и нахожусь в данный момент здесь. Слушайте внимательно, Виттинг.

Весь ваш поход с фейерверками есть демонстрация, буффонада и бутафория, в которой будет только одна настоящая вещь. Зайдя в акваторию Балтийского порта в Рогервике, вы станете беспорядочно обстреливать его и в это время примете на борт человека, который подойдет на шлюпке и скажет вам и только вам кодовое слово «Ревель». Вы поместите этого человека в отдельной каюте, и он должен будет находиться там вплоть до окончания похода.

– Что? Ради одного человека идут одиннадцать миноносцев?

– Не ради этого человека, а ради тех сведений, которыми он обладает, и ценность этих сведений такова, что я послал бы за ними не только вашу флотилию, а весь германский флот! Вы можете не выполнить ни одну из задач, поставленных Лангемаком, но вытащить этого человека вы должны! Слышите, в любом случае! — с металлом в голосе вещал Николаи.

– Я офицер флота и не привык, чтобы со мной говорили подобным тоном! — взвился Виттинг.

– Капитан, я только хочу, чтобы вы осознали степень важности этого задания.

– Как я могу осознать эту степень, если ничего не знаю ни об этом человеке, ни о тех сведениях, о которых вы так печетесь.

– Вот этого вам знать точно не следует. Все, закончим на этом, — отрезал полковник. — Не смею вас более отрывать от подготовки вверенной вам флотилии.

– Разрешите идти?

– Идите.

Раздраженный и сбитый с толку Виттинг вернулся к своим кораблям.

1916 год. Октябрь. Финский залив

Получив приказ, самый быстрый эсминец Балтийского флота «Новик» стремительно рассекал почти штилевое море, стремясь как можно скорее достичь указанных координат в районе Передовой минной позиции. Несколько человек не отрывались от зрительных приборов. Наконец тральщики были замечены.

– Малый ход, полная тишина, все огни закрыть, на палубе не курить, — скомандовал командир корабля капитан второго ранга Беренс.

– Мы не атакуем? — спросил стоящий рядом на мостике старший лейтенант Граф.

– Напротив, согласно приказа, мы ни в коем случае не должны обнаружить себя. Определите тип кораблей неприятеля.

– Это малые тральщики, переделаны из траулеров.

– Так и должно быть. И откуда Непенин все знает? И впрямь дьявол какой-то, — глядя в бинокль, тихо произнес Беренс.

– Скорее, ангел-хранитель.

– Может, и так. Стоп машины. Наблюдать за противником.

– Скоро совсем стемнеет, — задумчиво произнес Граф.

– Совершенно верно, Гарольд Карлович, но наш «провидец» предсказал не только то, что в этом месте мы встретим тральщики именно этого типа, но и то, что они скоро уйдут.

– Что ж, посмотрим, это даже интересно.

Минут через десять на фоне заката появились тусклые белесые точки, которые, впрочем, почти сразу стали медленно исчезать.

– Никак огни ставят, точно, уходят. Ну, Адриан Иванович, дьявол, и все тут.

– И впрямь что-то мистическое в этом есть, — с удивлением произнес Граф. — А что дальше?

– Дальше ждем, пока не уйдет германская субмарина.

– Ах, там еще и подводная лодка имеется? Впрочем, я уже ничему не удивляюсь.

– Раз Непенин сказал, значит, имеется. Лодка должна уйти вслед за тральщиками. Только вряд ли мы это заметим. Так что ждем два часа. А потом начнется уже наше представление. Непенин не только сообщил нам о кораблях, он передал схему протраленного немцами участка. Понимаете, они еще не успели уйти, а он уже знает. Так вот наша задача — скрытно заминировать этот участок снова. И не просто заминировать, а по определенной схеме.

– Ночью минировать в этом проходе, границ которого никакой маг и волшебник точно определить не сможет? Очень опасно.

– Знаю, но это приказ. И выполнять его, как первому минному офицеру, придется именно вам, Гарольд Карлович.

– Есть.

– Надо справиться до рассвета. Пойдем с тралом, чтобы не нарваться. Обратным ходом поставим мины. Если будем работать четко, времени вполне достаточно. Командующий дивизией подчеркивал, что это задание, наверное, самое важное из тех, что выпали на долю «Новика». Осрамиться никак нельзя.

– Понял.

– Так что идите, Гарольд Карлович, готовьтесь к постановке, только без лишнего шума. У немцев ушки на макушке.

Всю ночь с ювелирной точностью «Новик» ставил мины, а с рассветом в утреннем тумане исчез, как летучий голландец.

1916 год. Октябрь. Ревель

Несколькими днями ранее, как только исчезновение Рихтера стало очевидным, Окерлунд был срочно вызван в Ревель. Получив задание и прочитав личное дело Франца Рихтера, он сразу осознал всю серьезность положения.

Первым долгом он попросил свое начальство оповестить местного полицмейстера и сам направился в городское полицейское управление. По известным причинам моряки и полицейские недолюбливали друг друга. Одни считали других зазнавшимися белоручками, а те в свою очередь почитали своих оппонентов туповатыми держимордами. Иногда у подвыпивших офицеров флота случались небольшие инциденты со стражами порядка. Быть доставленным в околоток считалось для любого моряка величайшим позором. Иногда доходило и до мордобоя. Однако здесь случай был особый.

– Разрешите представиться, старший лейтенант Окерлунд, — отрекомендовался офицер, войдя в кабинет полицейского начальника.

– Очень приятно, подполковник Цицерошин Лев Григорьевич, — мягким баритоном ответствовал полноватый мужчина лет слегка за сорок с пышными, щеголевато загнутыми вверх усами. — Руковожу местным сыском, в основном политическим. Хотя все давно смешалось, господа демократы лихо грабят почтово-телеграфные конторы, а уголовники сыпят политическими лозунгами. Мне уже доложили о вас, Рагнар Ансельмович, как об офицере контрразведки флота, просили оказать содействие. Так что вас привело в полицейское управление?

– Господин подполковник… — начал было Окерлунд.

– Полноте, Рагнар Ансельмович, давайте не будем щеголять званиями. Как вы уже слышали, меня зовут Лев Григорьевич. Давайте обращаться друг к другу без регалий, так, кажется, и на флоте принято?

– Хорошо. Лев Григорьевич, нам совершенно необходимо найти вот этого человека, — сказал Окерлунд и положил на стол фотографию.

– Кто таков будет?

– Это сотрудник секретной радиостанции Франц Рихтер. Семь дней назад он выехал в Ревель для получения зубоврачебной помощи и должен был третьего дня вернуться к месту службы. Однако бесследно пропал.

– Ну, батенька вы мой. Людишки бесследно не пропадают. Ежели он в Ревеле, так сыщем всенепременно. А к какому именно дантисту он отправился?

– Точно это неизвестно, но предпочитал он немецких частных специалистов.

– Что же, это несколько сужает круг.

– Несколько?

– А что вы хотели. Ревель есть город ганзейский и очень давно, так что шведы и немцы еще со времен владычества Ливонского ордена проникли здесь во все сферы деятельности, а немецкие лекари давно в почете. Так что дантистов мы, конечно, проверим, но зайдем и с другой стороны, — с этими словами полицмейстер стал вызывать адъютанта по телефону, но безуспешно.