– Может, какая-нибудь старушка решила сплясать ночное танго в романтичную дождливую ночь, – предположила Лена, задумчиво пожав плечами.

– Не знаю, – Касс цокнул языком и вздохнул. Глубоко и настолько тяжело, словно в лёгких годами копилась пыль, – но я видел её. Эта женщина стояла под фонарным столбом и пялилась в моё окно. Я не уверен, но вроде она держала розу в руках.

– Уверен, что это не сон? – спросила я.

– Уверен.

– Всё началось после маскарада. Меня преследуют кошмары, но по верьте: вы не захотите их слушать, – шмыгнув носом, Лена переплела наши пальцы. От неё веяло жасмином. – Мне порой кажется, что нас пытаются свести с ума.

– Проще было убить нас на маскараде, – я усмехнулась, вскинув голову.

– Брось, – вздохнул Кассель, – это слишком просто.

– Кстати об этом, – вымолвила Лена. – Почему ты так всполошилась тогда?

– Ничего особенного. Второй юноша, которому я вынуждено подарила танец, попросил нас уйти.

– Герой среди чертей?

– Или тот, кто ими руководит.

– Разве в нашем лесу водятся лисицы?

Брови вопросительно поднялись вверх, и я, вытянув шею, приподнялась. Густая рыжеватая шерстка танцевала от прикосновений ветра. Короткие лапы замерли на трехступенчатой деревянной лестнице, ведущей на крыльцо. Животное не двигалось и лишь виляло хвостом, наблюдая за нами. Кассель приподнялся и бросил лисе первое, что нащупали пальцы. Кто кормит лисиц крабовыми снеками?

– Вы таким образом решили его подкупить? – незнакомый голос проскользнул мимо ушей. Я поднялась на ноги, на что Касс лишь схватил меня за руку и замотал головой.

Влажный гравий мерзко хрустел под чужой обувью. Молодой человек склонился над животным и с заметной привычностью зарылся пальцами в его густую шерсть. Острый голосок завибрировал, от чего я непроизвольно сморщилась. «Его» – значит, это лис. Он поднял его на руки и начал рукавом убирать прохладные дождевые капли с маленького носа. Я непроизвольно потянулась взглядом к его кудрявым, чёрным как смоль волосам.

– Святой Тёмный, – клубок тёплого воздуха завертелся под моим носом, – это же вы танцевали со мной вчера. Я помню эти волосы.

– Накаркали на беду, – выплюнул Кассель и отпустил мою руку. – Да, – он кивнул. – Единственное, что вы запомнили, это мои волосы?

Незнакомец усмехнулся. От вспышки его глаз в желудке затянулся узел. Я помню, как его пальцы ласкали мой корсет. Помню, как слабый аромат яблок, оставленный на его шее, дразнил мой нос. Как оказалось, маска слишком многое прятала под собой. Его глаза больше не казались мне грязно-серыми. В радужке, ближе к центру, кру жился мутный болотный оттенок, перетекающий в туманную пелену. Ярко выраженные скулы пробивались сквозь бледную кожу. Острые клыки, когда он усмехался, делали его похожим на прирождённого злодея. «Управляющий чертями», пронеслось в моей голове.

– Что вы здесь делаете?

– Живу.

– И как давно?

– Совсем недавно, – ответил парень, бросив мимолётный взгляд на наручные часы.

Кассель поднялся на ноги. Я слышала, как заскрипел пол под его кроссовками. Я обернулась и поймала лишь предупреждающий взгляд. Женщинам нельзя разговаривать в таком тоне с незнакомцами. Спустя века это продолжало быть неизменным.

– Дом принадлежит вам?

– Моей матери. Она умерла, после чего я унаследовал его.

– Ох, примите мои соболезнования.

– Благодарю. Нам пора. Хорошего вечера, мисс Кадеш.

Лис в его руках покорно склонил голову. Парень зашуршал по мокрому гравию, двигаясь в конец улицы. Спустя мгновение пожелтевшая зелень окружила его, позволив исчезнуть. Из-за старой ивы выглядывали лишь толстые белые колонны, напоминающие о временах Кастраянской империи. Сам дом почти целиком растворился среди влажной листвы.

Ближе к вечеру вновь пошёл дождь. Кассель оставил старушку Мэгги в гараже и решил помочь Декель с приготовлением ужина. Лена пристроилась возле Деника, который помогал ей закрыть проект по биологии. Я расположилась на подоконнике, в окутанной полумраком гостиной. За окном танцевали деревья, а вместе с ним, казалось, танцевал и последний дом на Часпер-Вуд.

Я слезла с подоконника и бросилась вверх по лестнице. Спальня родителей находилась в конце коридора, ближе к комнате Декель. Сегодня я видела мать лишь мельком. Она бросила в мою сторону несколько кратких фраз и засела в кабинете отца за изучением его рукописей. Порой мне казалось, что она знает намного больше, чем открывает нам. В первое время это раздражало, но со временем я поняла: она просто спасается от тоски. Я пробежалась пальцами по дверной ручке и выдохнула, стараясь совладать с глупым волнением.

Трижды постучавшись, я замерла.

– Да? – донесся её голос.

Я сглотнула и, навалившись всем весом на дверную ручку, пере ступила порог родительской комнаты. Мама сидела на кровати. Густые русые волосы, собранные в высокий хвост, создавали как будто стены по обе стороны от её лица. Я сделала шаг навстречу. Под моими ногами заскрипели половицы. Мама подняла взгляд и улыбнулась. У меня закружилась голова. Она похлопала рукой по одеялу, приглашая сесть рядом. Я подошла ближе, переступая огромное количество скомканных листов под ногами.

– Что-то случилось?

– С чего ты взяла? – я покосилась на фотографию в рамочке. Свадебное фото.

– Ты редко здесь бываешь.

– Прости, – нелепо выпалила я, приземлившись на край кровати.

– Всё нормально. Так что случилось?

– Ты знакома со всеми соседями?

– Да. Твой отец любил гостей.

– Кто жил в доме с белыми колоннами?

 Её длинные пальцы на мгновение перестали шуршать страницами.

– Почему ты решила спросить о нём?

– Потому что он мёртвый. Никогда не видела, чтобы там кто-то бывал.

– Этот дом живёт сам по себе. Мне не нравятся твои вопросы, Люсиль, – мама пододвинулась ближе и взяла меня за руки. От холодной вибрации её пальцев я вздрогнула. – Случилось ли что-то, о чём я должна знать?

Должна ли ты знать об этом? Я мысленно покачала головой. Не сейчас.

– Если что-то случится, я расскажу тебе.

 Мама лишь сильнее сжала мои пальцы.

– Отпусти, – я отодвинулась. – Говорю же: всё нормально. В воздухе повисла нелепая тишина. Мама в конце концов кивнула и вновь зарылась в отцовские записи.

Этой ночью глаз, казалось, направил весь свой свет на скользкую крышу моего дома. Острые вспышки молний рассекали небо, отдающее лёгкой синевой. Друзья остались у меня на ночь. По комнате блуждал бледноватый свет, исходящий от газовой лампы. На тёмноалых стенах танцевали тени деревьев, пока за окном, под фонарным столбом порхали белокрылые бабочки.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ 6

Ровное дыхание Лены скользило по моей щеке. Я приподнялась и, прищурившись, оглянулась. Время близилось к одиннадцати. Кассель шлёпал влажными ногами по мокрой плитке в ванной, напивая себе под нос песни старой рок группы. Скинув с себя одеяло, я вздохнула. Зловонный запах сигарет мгновенно просочился сквозь ноздри. Разве Касс курит что-то помимо дерегорьевских трав? Я поднялась с кровати и путаными шагами проковыляла к окну. Прижавшись к холодному стеклу горячей ладонью, я скользнула к серебряной ручке и повернула её. Остатки Раденской грозы ударили меня по лицу, размазывая по щекам багровую краску.

Я опустила взгляд на подоконник. В маленькой щели мирно покоился свежий, почти до фильтра скуренный окурок. Я отвесила Касселю звонкий подзатыльник, как только он выбрался из ванной. Тот нахмурился и встряхнул мокрыми после душа волосами возле моего лица.

– Зачем ты сунул сюда окурок? – зашипела я.

– Совсем умом тронулась? – фыркнул тот. – Я не курю сигареты.

– Лена?

– Думаю, если бы она курила, мы бы заметили.

Выбросив окурок на асфальт, я спустилась на кухню. В гостиной трепетал нежный жар от ещё пылающих в камине углей. Видимо, близнецы проснулись пораньше. Кассель направился к холодильнику, из которого выудил тарелку с вяленой рыбой и сырно-овощной салат. Мы сели завтракать.