Литмир - Электронная Библиотека

А не могут ли сияния подсказать геологам, что скрыто в глубине Земли? Реагировать, скажем, на руды металлов?

Звучит тоже довольно фантастично, но в принципе возможно. Ведь помогают же геофизикам в просвечивании земных недр магнитные и электрические методы зондирования. А сияния - это весьма чувствительный природный зонд, реагирующий на все изменения в рисунке магнитного поля Земли и, возможно, на электропроводность горных пород.

Прощай, Аврора! 

Мое тиксинское везение продолжалось. Я шел из Тикси-ленда в собственно Тикси, шел один морозным лунным вечером по абсолютно пустой тундре, слушал простуженный кашель песцов и вдруг заметил, что Луну закрывает темнокрасный круг. Лунное затмение. А рядом с Луной вспыхнула и повисла дужка полярного сияния.

Я шел и представлял себе, как это выглядит на Луне сейчас. Там, наоборот, затмение Солнца Землей: черный шар -  и вокруг ярко-красная полоска атмосферы. Сплошной круговой закат. Этим закатом и окрашивается затменная Луна.

Вспомнилось: по красному свечению Луны во время затмений до эры метеоракет ученые определяли строение недоступных тоща верхних слоев атмосферы Земли. Солнечные лучи преломляются в воздухе Земли. Причем таким образом, что на краях вишнево-красной затменной Луны проецируются довольно светлые лучи, прошедшие самые верхние слои атмосферы. Ближе к центру диска - «изображение» более низких слоев, а совсем в центре небесного экрана, самом густо-красном,-  низких надоблачных слоев. И ученые сумели по нашему небесному зеркалу довольно точно представить себе строение верхних этажей воздушной оболочки Земли. Шары-зонды, ракеты подтвердили впоследствии, что наука 30-х годов в целом правильно представляла себе устройство нашего неба.

Технопарк юрского периода. Загадки эволюции - img_8

Полярные сияния на Сатурне (внизу), на Марсе, Земле (южное полушарие) и Юпитере, вид из космоса

И вот сейчас ракеты бороздят космос, а все-таки дежурят космофизики на земных станциях. Даже и в кризисное, скверное для страны, скверное для науки постперестроечное десятилетие, последнее десятилетие второго тысячелетия дежурили. И не посрамят на позорно нищенском финансировании ни страны, ни науки. Космос завоевывается и на Земле.

Затмение стало почти полным, когда меня обступили светящимися окнами двухэтажные дома города. Полярное сияние исчезло в городских огнях. Но оно не уходило с неба. И не могло уйти - Валя Дмитренко твердо обещала его на сегодняшний вечер (про затмение она, правда, ничего не говорила, забыла, хотя и астроном). Обещала как иллюминацию. Сегодня праздник.

Вот и маленький домик, который я разыскивал. Здесь меня ждут. Праздничный ужин по поводу вчерашнего «приземления» «Венеры-4». Это - наш праздник. Праздник тех, для кого наука превыше всего. Тогда нас таких было много. Мы собрались есть копченого омуля и пить советское шампанское за далекую Венеру. И рассуждать, каково ей (единственной, как потом выяснилось, из солнечной семьи планет) без магнитного поля, а значит, без жидкого ядра, которым может похвастаться наша планета, где спрятан естественный генератор земного электромагнита. А главное - каково ей без полярных сияний, которых не может быть, если нет магнитосферы. И если там нет сияния, то что есть. И еще: какое дело каждому из этих ребят - магнитологов, специалистов по космическим лучам, радиоаппаратуре - нашлось бы на колонизованной Венере? Наука - тогда само собой разумелось -  всемогуща, а потому будущее -  прекрасно.

А потом праздник кончится. Впереди -  долгая полярная ночь и новые дежурства. И мой самолет на Москву улетает завтра.

Когда очерк о «Тиксиленде» и полярных сияниях был напечатан в журнале «Знание- сила», Валя Дмитренко стала получать десятки писем со всех концов страны. Писали и будущие космофизики, молодая смена, и верующие люди, как правило, сектанты. В одном письме, из Сочи, было написано просто и без обиняков:

«Дочка, тебе там трудно и опасно. Брось все это и приезжай к нам. Тебе ничего не понадобится делать, будешь жить, как у Христа за пазухой. Только рассказывай нам каждый вечер, как ты видела на небе Лицо».

ГЛАВА 1

 В НЕБЕ СОЛНЦА

Солнце всходит и солнце заходит и снова спешит к месту восхода.

Ветер дует на юг и дует на север, дует снова и снова, кружась, и возвращается туда, где он зародился.

Все реки текут в море, но море не переполняется, и возвращаются реки в одно и то же место.

Все настолько утомительно, что слова слабы описать это.

Екклезиаст

Солнце -  Земля

Из прошлого в будущее катятся волны времени. Качается на них наш мир, наша планета, крошечный челнок, наполненный жизнью. И мы, люди, то и дело отвлекаемся от повседневности, вглядываемся в бесконечную рябь, стараясь понять, откуда и зачем бегут эти волны и что ждет наш мир в недалеком и далеком грядущем.

Все вокруг нас подчинено таинственным циклам. Окаменелые свидетельства прошлого говорят, что эпохи горообразования сменяли друг друга каждые несколько сот миллионов лет и что еще реже случаются великие похолодания (мы живем в одну из таких редких эпох) и не менее великие потепления, когда у полюсов шумят леса, а ледники остаются лишь в высоких горах. Циклы, меньшие по продолжительности, замечены людьми уже непосредственно. Каждые 11 (это в среднем, а точнее, 9- 13 лет) климат любого места Земли проходит полную фазу изменений: от более влажного к более сухому и снова к влажному. Отчетливую одиннадцатилетнюю цикличность проявляют поток космических лучей, обдувающих нашу планету, характер возмущений магнитного поля Земли, динамика рыночных цен на пшеницу (что, разумеется, является отдаленным следствием климатических ритмов) и т.д. Все это давно уже не загадка: причина одиннадцатилетнего ритма земных процессов -  в активности Солнца, именно она подчиняется этому периоду. Возможно, существование этого цикла было лишь переоткрыто в век пара и электричества, а известно было с глубокой древности.

В Китае огромным почетом пользуется 12-летний цикл, каждый год в котором носит определенное название (переход от 2000 к 2001 году, например, это был не только рубеж тысячелетий по христианскому летосчислению, но и переход от Года Дракона к Году Змеи по китайскому календарю). Там твердо знали, что на все дела людей и царств этот цикл влияет самым непосредственным образом. То, что не 11, а 12, дела не меняет. Всю вторую половину XIX века цикл был стабильно 12-летним, такое могло быть и раньше, и вообще, если усреднить длину цикла за 5000 лет - а китайцы -  единственная цивилизация, которая такую возможность имела,-  то, возможно, как раз 12 и получится.

Весной 1962 года в качестве корреспондента еще одного некогда дефицитного журнала «Техника - молодежи» я посетил Мориса Семеновича Эйгенсона. Встреча состоялась в доме этого астронома в тогда еще социалистическом Львове. Морис Семенович рассказал мне тогда о гелиогеофизике. То есть о той геофизике, что изучает связь земных процессов с солнечными. Видимо, именно Морис Семенович заразил меня тогда своей увлеченностью. Возможно, он даже слишком увлекался, связывая исключительно с Солнцем буквально все природные циклы Земли - и оледенение, и горообразование, и землетрясения. Он ошеломил меня бурлением почти фантастических идей, под которые, однако, он всегда готов был подвести научный базис, на уровне того времени, конечно.

8
{"b":"859187","o":1}