(Компьютеров, телекамер для видеозаписи полярных сияний в те времена на научных станциях еще не было. Но все делалось по первому классу.)
Первичные частицы не доходят непосредственно до приборов космофизиков, погибают в верхних слоях воздушной оболочки земли, выбивая из ее атомов вторичные космические лучи. До Земли доходит второе, а то и третье, четвертое поколение частиц. Эта «эстафета поколений» все же доносит до нас ту информацию о космосе - далеком и близком,- которую нес в себе первичный посланник Вселенной.
И все же лучше быть ближе к «первоисточнику». И каждый день из эллинга - так почтительно именуют здесь непривычно высокий сарай, сарай-небоскреб, торчащий около домика космиков,- в определенный час торжественно выносят что-то вроде пустой резиновой колбасы. Поворот вентиля - и через шланг в «колбасу» начинает с ревом переливаться из баллона сжатый водород. Как гигантский мыльный пузырь, жемчужно переливаясь в лучах солнца, шар-зонд дрожит, весь уже устремленный в небо. И вот его отпускают. И он летит вертикально вверх - при полном безветрии. А потом его вдруг начинает относить к Солнцу: наверху ветер есть. Под матовой оболочкой раскачивается маленькая черная коробочка - счетчик частиц и передатчик, сигналы которого уже принимает рогатая антенна на домике космиков.
Алерт!
Между станцией космических лучей и ионосферной станцией - двумя географическими полюсами Тиксиленда - не более полукилометра. Вдоль дороги натянут леер - трос, чтобы идти в пургу. Но иной раз и он плохо помогает. Валерий Хвостенко отсыпался раз после ночного дежурства у себя на космостанции. А к ужину не пришел. Ему позвонили - не отвечает. В пургу сон крепкий. Кто-то вышел, думал добраться по лееру. Куда там! Ветер с ног сбивает, чуть не оторвало от леера. Это была бы смерть.
Взаимодействие солнечного ветра (в нем бывают порывы . и бури, вызванные солнечными коронарными выбросами) с межпланетным магнитным полем и полем земного магнита. Внешняя часть магнитных силовых линий разорвана солнечным ветром и вытянута в ее магнитный хвост (он простирается за орбиту Луны). Из-за этого магнитосфера делится на регулярную (линии замкнуты) и нерегулярную. В узких кольцах у полюсов из-за вращения Земли линии, пересекающие ионосферу (слой заряженных частиц от 80 до 800 километров над уровнем моря) каждые сутки из регулярных становятся нерегулярными, и наоборот. И именно в этих кольцах вокруг полюсов частота сияний - наибольшая. Еще ближе к полюсам расположены области, вообще никак не защищенные от солнечного ветра, открытые (полярный касп). Из-за вращения планеты вся эта сложная пространственная фигура все время перестраивается.
По мнению некоторых ученых, энергия вращения Земли частично тратится на придание нужной энергии электронам, вызывающим полярные сияния
Выслали вездеход. 300 метров гусеничная махина прошла за час. Тоже чуть в тундру не ушли. Наткнулись, наконец, на домик, откопали дверь А Валера спит. Изругали его, на радостях, последними словами. Обратно добирались еще час. Волновались, конечно, не на пустом месте. За год до моего приезда не смогла добраться по лееру и погибла молоденькая сотрудница, местная, тиксинка Зоя Черепанова. А через пару месяцев после моего отъезда в пургу и полярную ночь 6 часов добирались на вездеходе до роддома - Тамара Орлова вздумала родить. В роддом смогли войти только через лаз в крыше. Все кончилось благополучно, новорожденный, Андрей Орлов, живет и работает сегодня, в XXI веке, в Иркутске.
Таких историй в Тиксиленде расскажут (и распишут через десятилетия в воспоминаниях) не один десяток. Это в перерывах между песнями по вечерам. Или в сонном вездеходе в банный день, когда чисто вымытые научные сотрудники клюют носами, возвращаясь из восхитительной тиксинской бани. Вверх - вниз. Вездеход качается, как лодка при килевой качке. Ритм убаюкивающий, и все, за исключением на этот раз меня и Валеры Хвостенко, расслабленно дремлют. А Валера, азартно поблескивая очками, объясняет, что еще можно сделать, если все-таки оторвался от леера и ушел в пургу Оказывается, нужно идти в гору. Если удастся выбраться на сопку. Сопка - как остров в море пурги. С ее вершины можно увидеть кое-что. Например огни Тикси. Ориентируясь по ним, запомнить направление ветра - и вниз. Ветер, если не переменится, выведет.
Вездеход, переделанная БМП, которых пока еще немеряно много у сверхдержавы, качается, и геофизики (они же космофизики - их называют и так и этак) спят под дикий грохот мотора и лязг гусениц.
Все они - космики, аврорщики, геомагнитчики - связаны между собой не только леером в пургу. Исследование космических лучей, полярных сияний, земных токов, ионосферы, геомагнетизма, все эти дисциплины - это как бы разные органы Чувств одной науки, которую иногда называют аэрономией. Потому что они осматривают, слушают, щупают нечто единое, целое, имя которому - проблема Солнце- Земля.
«Аэроном» надрессирован на команду «Алерт!». Эту команду во время Международного геофизического года, а потом Года спокойного Солнца, по программам других международных геофизических проектов, передавали по международной сети станций наблюдатели за Солнцем. Это значило, что на Солнце произошел выброс и к Земле летит сгусток солнечной материи, который скоро проявит себя и на магнитограммах, и на фотометрах, и на телекамерах, регистрирующих полярные сияния, и на дрожащих ожерельях записей земных токов.
Но раньше всех приближающийся поток почувствуют космики. Плазменно-магнитная подушка, облако заряженных солнечных частиц, перевитое обрывками похищенного солнечного же магнитного поля, еще в пути, не долетело до Земли. Но оно отражает своим передним краем космические лучи, летящие из глубины пространства. Землю обдувает в этот момент двойной поток этих лучей, прямой и зеркально отраженный. Но вот планета проглочена бешено мчащимся сгустком солнечной материи. Яркие полярные сияния, прерванная радио- и телесвязь: магнитная буря! Зато космических лучей, энергичных частиц «дальнего следования» из центра Галактики, от взорвавшихся некогда «сверхновых звезд», наоборот, становится меньше. Фронт солнечного потока, щит, отражающий космические лучи, ушел дальше, в глухие провинции Солнечной системы.
Вверх - вниз. Вездеход качается в усыпляющем ритме.
Земля Санникова на седьмом небе
Мороз. Солнце низко, но оно греет. Не имея возможности зацепиться за припудренную инеем поверхность тундры - слишком вкось рикошетят лучи, - солнце старается во всю, натыкаясь на всякий вертикально торчащий предмет. В данном случае торчащий предмет - ваш покорный слуга. Это полдень.
Я пытаюсь представить себе невидимые силовые линии магнитного поля нашей планеты. Вот они вырастают из-под моих ног вертикальными побегами и уходят ввысь, в синее морозное небо. Далеко в черном космосе они стремятся изогнуться, чтобы где-то в южном полушарии снова воткнуться в Землю. Если солнечный ветер не очень силен, то этим силовым линиям удается выполнить свое предназначение. Они только прогибаются в космосе под его напором. Но чуть ветер усиливается, силовые линии разрываются и присоединяются к тем, что вытянуты в виде магнитного хвоста Земли. Чем больше их разорвется, тем больше их участвует в «светопредставлении». Сияний много, и они красочные.
Кстати, ночью, когда идет сияние, силовые линии магнитного поля из физического понятия превращаются в реальность: вертикальные столбы, похожие на лучи прожекторов, - это, собственно, они и есть. Там, наверху, столбы должны загибаться, но это высоко, не видно. Видимыми невидимые линии сделало свечение взаимодействующих атомов атмосферы и электронов, разогнанных в магнитном хвосте Земли.
В Якутске, в Институте космофизики и аэрономии, Ю.А. Надубович рассказывал мне, как ускоряются электроны, вернее, как они могут ускоряться в хвосте Земли по одной из теорий. Выходило, что причина появления сияний - в суточном ритме вращения Земли!
