Волнующее событие связал с юрой замечательный немецкий геофизик А. Вегенер. Именно в этом периоде, по его гипотезе, раскололась (впрочем, первые трещины могли появиться и раньше - в триасе, например) Пангея, мезозойский единый древний праконтинент, и его осколки, с самого начала напоминающие по очертаниям современные материки, медленно поползли в разные стороны...
Третье противостояние
Зазвонил колокольчик. Председатель утихомиривал зал, битком набитый «геологической общественностью»: на общее собрание отделения геологии, геофизики и геохимии Академии наук СССР собрались явно не одни академики. Повестка дня, еще пять лет назад немыслимая для столь высокого собрания, вызывала острый интерес. Концепции новой глобальной тектоники! Академики и члены-корреспонденты «всенародно» должны были сформулировать свое отношение к революционному взрыву, происшедшему на границе 60-х и 70-х годов в науках о твердой Земле, к идеям возрожденного мобилизма, движения по лику Земли гигантских блоков верхней земной оболочки. Было 29 февраля 1972 года.
Третье противостояние - так назвал тогдашний этап развития науки о твердой Земле доктор У. Бэчер из Колумбийского университета США. Имелось в виду противостояние физики и геологии в изучении нашей планеты. Первое такое противостояние началось более века назад, когда физик лорд Кельвин подсчитал: если Земля первоначально была раскаленным шаром, она должна была остывать двадцать миллионов лет. Геологи засомневались. Ничего определенного они сказать не могли, но интуитивно чувствовали, что их палеонтологические данные - данные о накоплении осадков в земных слоях - противоречат жестким возрастным рамкам, отведенным для Земли физиками.
Несколько десятилетий физический и геологический подходы к изучению Земли развивались параллельно, и противостояние становилось все более острым. Ученым не хватало точных методов измерения геологического времени. Они могли только определять относительное время - положение слоев по остаткам ископаемых животных.
«Геолог,- писал тогда один из больших ученых,- находится в положении историка, который может доказать совершенно точно, что за Юлием Цезарем следовал Август, потом Карл Великий, Карл V, Фридрих II, Наполеон I и Вильгельм I, но не обладает никакими средствами, чтобы установить, сколько лет протекло со времени начала царствования одного правителя до воцарения другого».
А завершилось первое противостояние взрывом, скачком. В 1905 году первые в истории измерения абсолютного возраста горных пород по накоплению в них продуктов радиоактивного распада показали, что счет годам Земли следует вести на миллиарды. Геологи, с их столь архаичным методом измерения, как интуиция, оказались тогда ближе к цели развития науки - истине, чем физики с их точными, но опирающимися в данном случае на неверные посылки расчетами.
В науках о Земле начало устанавливаться нечто вроде идиллии. Радиоактивность, позволившая определить возраст Земли, пригодилась и для другого: она объяснила, почему в недрах нашей планеты тепло и даже жарко... Но благополучие было недолгим. Второе противостояние началось в 1915 году, когда вышла книга А. Вегенера «Происхождение материков и океанов». Книга немецкого геофизика взволновала многих, несмотря на тяжелые времена: шла война. А. Вегенер подверг сомнению господствовавшие прежде взгляды о единообразии земной коры под океанами и континентами. В противовес великому австрийскому геологу Зюссу, Ньютону геологии, который считал, что океаны - это те же материки, только «утонувшие», А. Вегенер доказывал, что кора под океаном и сушей принципиально различна. А. Вегенер пользовался еще очень неполными, противоречивыми данными нового физического метода исследования - измерениями силы тяжести. Самое поразительное: материки у Вегенера двигались! После первого ошеломления многие геологи восторженно отнеслись к революционным идеям талантливого немецкого ученого. Особенно горячо откликнулись довоенные советские геологи. Ученые с надеждой обратили взоры к геофизикам: те должны были решить и рассчитать, возможен ли такой процесс - плавание твердых континентов по твердой же (это уже было тогда известно) мантии Земли.
И ведущие геофизики... развели руками: они таких процессов тогда еще не могли себе представить. «Теория Вегенера... количественно неудовлетворительна и качественно неприемлема, - заявил тогда выдающийся физик и математик того времени X. Джеффрис. Она представляет собой объяснение, которое не объясняет ничего из того, чему мы хотели бы найти объяснение». (Своеобразный инвариант знаменитого «Этого не может быть, потому что не может быть никогда».)
На долгие годы наступило новое противостояние: немногих сохранившихся приверженцев А. Вегенера, в основном геологов, работающих на континентах - осколках бывшей Гондваны: в Австралии, Южной Америке, Индии, Африке, - и огромного большинства остальных геологов и геофизиков, продолжавших разрабатывать и детализировать взгляды Зюсса. Континенты и кора океанов были снова объявлены устроенными в принципе одинаково с небольшой поправкой: на границе моря и суши допускались сложные процессы превращения сложной континентальной коры в более простую океаническую.
После второй мировой войны произошли события, которые в корне изменили дело. Дело в том, что известный геолог Ф. Клонен, исходя из старых, довегенеровских представлений, как-то подсчитал среднюю скорость накопления осадков в океанах, умножил ее на предполагаемую продолжительность жизни океана и вывел, сколько должно было за это время накопиться в океане песка и ила. Получилось больше трех километров осадков.
Но вот в океан вышли океанографические суда, которые были оборудованы геофизической аппаратурой. Взрыв!- звук идет ко дну, отражается от слоя осадков, потом от плотного скального ложа океана. Отраженные сигналы записываются и анализируются. Оказалось, осадков в океане очень мало, максимум несколько сот метров. А в некоторых местах скальное дно было голое! Донные трубки, которыми ученые добывают колонки мягких осадков со дна океана, ломались, натыкаясь на монолитный базальт. Ученые растерялись, воспрянули духом креационисты (сторонники построения науки на буквальном толковании Священного Писания, где все сущее объяснялось мгновенным актом творения)- еще бы, получалось, что никаких миллионов лет геологической истории не было. Но и тут о гипотезе Вегенера поначалу даже и не вспомнили.
Настоящий перелом во взглядах произошел, когда стали в массе появляться сенсационные результаты палеомагнитных измерений. (Осадочные и вулканические породы минувших эпох хранят в себе отпечаток древнего магнитного поля, в том числе и направление на древний магнитный полюс Земли.) Выяснились фантастические вещи. Полюса Земли неоднократно менялись местами: Северный становился Южным, и наоборот. Но главное: полюса не стояли на месте, они двигались.
Двигались странно - для разных континентов по-разному. В древние времена у каждого из материков был как бы свой полюс! Но если принять, что материки двигались, то все эти полюса как бы сливались в один. Так началось третье противостояние в науках о Земле. Геофизические данные все больше свидетельствовал и в пользу дрейфа. Геологи же уступали на этот раз неохотно и отступали «с боями».
Конец этого противостояния наступил в 1968 году. Произошел буквально взрыв интереса к концепциям новой глобальной тектоники. Один за другим последние могикане - геологи, геофизики, географы, еще державшиеся за старые взгляды на тектонику планеты, - переходили в новый лагерь.
На этот раз, похоже, речь шла не просто о новом возрождении столько раз забываемой и воскрешаемой теории Вегенера. Размах нового движения в науке заставлял выступавших на высоком академическом собрании 29 февраля 1972 года говорить о подлинной революции в науках о Земле, революции, подобной молекулярно-биологической революции 50-х годов, послевоенной революции в физике элементарных-частиц, нынешней революции в астрономии. Так, отчасти уже при участии автора этой книги, как популяризатора геологии и как (одно время) геофизика, закончилось третье противостояние. 'Начался новый этап развития.
