– Дженни, – повторяет он с акцентом, складывая руки на груди.

– Керук, – неловко улыбаюсь, глядя снизу вверх на его статную фигуру в темном облегающем костюме.

Бросив всего один взгляд на разделанную дичь и уже насаженную на прутья, я невольно сглатываю. Температура спала, мне бы сейчас самое время подкрепиться, а то на завтра совсем не останется сил. Но не есть же мясо сырым?

Заметив, куда я смотрю, Керук присаживается у кострища на корточки, и берется за старое, подхватывая в ладонь пару давно остывших углей.

– Ахше, Дженни? Ахше байн ти датур? – повторяет уже знакомую фразу и смотрит такими глазами, словно я вот-вот достану из кармана зажигалку.

Нет, вряд ли это похоже на игру, а он имеет хоть какое-то отношение к охотникам на ведьм. Стали бы они ради меня одной разыгрывать весь этот спектакль? У генерала другие методы и пожестче. Или я просто очень хочу в это верить?

Устав терзать себя сомнениями, я решаюсь открыться, и мой пустой желудок радостно отзывается громким урчанием. Стянув полуперчатки, я закрываю глаза и концентрируюсь. Я ослабла, но мой дар просыпается, на ладони проступает яркая паутинка, вскоре загорается и пламя.

Не знаю, чего ожидал Керук, только он смотрит на меня во все глаза. С еще большим восторгом, чем дети у костра, когда я устроила для них шоу огненных бабочек.

Огонек по моему велению переносится на заготовленную сухую траву в кострище, разом охватывая ветки и разгораясь все ярче.

– Энвар Ши… – шепотом срывается с мужских губ.

Звучит красиво, знать бы еще, что это значит. Надеюсь, не какое-то проклятье про ведьм.

Я присматриваюсь к его реакции, больше всего боясь заметить то, что привыкла видеть: страх, и людскую неприязнь. Да, таких, как я, единицы, но я тоже человек, а не какое-то чудовище.

Только Керук и не думает меня осуждать. После увиденного он смотрит в мою сторону не с опаской, а даже с некоторым интересом, при этом ловко пристраивая наш обед над костром.

Пока дичь готовится, мы сидим друг напротив друга, думая каждый о своем. Я, откинувшись на ствол дерева, он – занимаясь приготовлением еды, то и дело ее переворачивая, чтобы не сгорела.

Иногда я ловлю на себе его мимолетные взгляды, но не решаюсь заговорить первой. Да и что я ему скажу, когда мы объясняемся почти на пальцах?

Готовую еду Керук делит поровну. Оценив щедрость, я сама отказываюсь от половины порции в его пользу.

– Ты вон какой большой, а я – маленькая, мне не нужно так много. Да и аппетита почти нет, – выдаю я, подкрепляя слова нелепыми жестами, и он не сразу, но все-таки соглашается.

Еще бы, столько крови потерял. Ему за день надо не меньше трех таких зайцев съедать, чтобы восстановиться, а он еще и со мной делится.

На сытые желудки общение идет на порядок легче. Керук объясняет, что ему нужно вернуться вверх по течению, потому что там его кто-то ждет.

– Тео, Дана, Кайнен, Брук, – перечисляет он их имена, которые мне ни о чем не говорят, и его глаза загораются надеждой.

Вспоминая о близких, мужчина становится на порядок серьезнее и задумчивее. Кем бы они для него ни были, он их сильно любит, такое сразу видно.

По-хорошему я ему даже завидую, потому что меня нигде никто не ждет, и уж точно по мне не скучает. В другой ситуации, гордо вскинув голову, я бы сказала, что быть одной для меня давно вошло в привычку. Вот только, если откровенно, к такому нельзя привыкнуть. День за днем, год за годом я непрестанно глушу эту ноющую боль где-то внутри, долгими ночами перед сном перечисляя имена отца, матери и всех родных, кого когда-то потеряла.

– Кэм радэ зиттуш, Дженни, – неожиданно зовет он меня с собой, дополняя жестами.

Только для меня нет обратной дороги. Мы и так в опасной близости к Черной башне, мой путь лежит в другую сторону. Пытаясь объяснить ему это, я достаю из-за пазухи заветную карту.

– Вот, смотри. Мы сейчас где-то здесь, – веду я пальцем по клочку пропечатанной кожи, и он внимательно за ним следит, рассматривая обозначения. – Дальше река уходит на запад. Потом будет разрушенный город, поля и горы, а уже за ними…

Сама не понимаю, что со мной происходит, только на глазах проступают слезы. Я ведь и не знаю наверняка, что меня там ждет, в конце пути. Есть ли он вообще, этот призрачный штаб сопротивления, или все это лишь сказки, чтобы вселить в потерянную души вроде моей хоть какую-то надежду?

Звук приближающегося вертолета, заставляет сердце разогнаться до сверхскоростей. Наскоро закидав дотлевающий костер землей, я бегу завести плот в заросли камышей и ищу, где спрятаться самой. Но Керук и не думает делать этого, словно нарочно выйдя на самый берег.

– Пожалуйста, они не должны нас заметить! – умоляю его я, оттаскивая мужчину за руку обратно в лес. – Быстрее-быстрее!

Он не понимает, что происходит, но не спорит, вместе со мной скрываясь в кустарнике под раскидистым деревом. Мы оказываемся так близко, почти в обнимку. В другой момент я испытала бы неловкость от подобной ситуации наедине с мужчиной, но не сейчас, когда вся моя жизнь висит на волоске. Сердце и так колотится о грудную клетку, норовя выскочить.

– Ит кеш лэ? – шепчет Керук, кивая к небу.

– Это охотники. Если они меня найдут… – я нервно сглатываю, на мгновение прикрыв глаза, чтобы собраться. – В лучшем случае меня ждет смерть, в худшем – бесконечные пытки.

Сама не знаю, зачем ему об этом рассказываю, вряд ли он что-то разберет на чужом языке. А вот ощутив, как меня трясет от ужаса, Керук сам покрепче сжимает мою ладонь в своей, будто бы успокаивая.

Подлетев ближе, вертолет зависает прямиком над макушкой нашего дерева.

Неужели нашли?!

Тут мои нервы сдают окончательно, в душе я начинаю молиться.

– Если меня поймают, пожалуйста, спрячь эту карту, – следуя секундному порыву, вверяю незнакомцу самое ценное. – Чтобы ни случилось, она не должна попасть к ним в руки.

Не знаю, какого чуда я жду, заглядывая в его выразительные глаза цвета кофе, но он с пониманием кивает, еще больше притягивая меня к себе.

КЕРУК

Еще днем, обнаружив как девчонка насмехается надо мной, я закипел от злости, и едва на ней не сорвался. Но мелкая заноза оказалась не так проста, какой казалась с первого взгляда. Когда на ее ладони загорелся огонь, я застыл в изумлении.

О носителях этого дара на Зептее сложена не одна легенда. После перерождения планеты, именно они помогали людям выжить. А еще я знаю наверняка, что кого попало богиня Энвар Ши не станет наделять редким даром огня. Кто-кто, а она умеет выбирать самые чистые души. То, что вредная колючка оказалась одной из них, никак не укладывается в голове.

Вот смотрю на нее, и не верю. Бледная, изможденная, с запутанными золотистыми волосами и выразительными зелено-карими глазами в пол-лица эта девушка видится мне нелюдимой, напуганной и очень одинокой. В то время, как на Зептее подобных ей носили на руках, приравнивая к богам. Первая Энвар Ши, к примеру, стала женой пророка и до самой смерти оставалась его правой рукой.

Выходит, на этой планете что-то пошло не так, если Дженни с ее особыми способностями, призванными помогать людям, вынуждена от них скрываться? Но тогда и Дана, пусть ее дар отличается, тоже в опасности, о чем я должен как можно скорее предупредить их с братом.

– Все хорошо, я с тобой, – повторяю девчонке снова и снова, пока она дрожит в моих руках. Еще и карту мне свою отдала, вероятно считая, что со мной она будет в лучшей сохранности.

Я глажу ее по волосам, таким шелковистым и мягким на ощупь, и мне это до жути нравится. У девушек с Зептеи волосы темные и более жесткие. Колючка напряжена, но на удивление не возражает против этой невинной ласки. А услышав, как вертолет разворачивается, и вовсе с облегчением выдыхает, опуская голову на мое плечо. Мы не торопимся покинуть укрытие, еще какое-то время продолжая так же стоять в обнимку и думать каждый о своем.