Волчара, завидев меня, потерял интерес к остальным шумящим двуногим и потрусил ко мне. Полковник попытался отвлечь внимание на себя — тоже кричал, размахивал руками в опасной близости от зверюги, даже швырнул в бешеного хищника мокрым песком с галькой. Пофиг дым! Серому почему-то приглянулся именно я, и он просто проигнорировал Смолина. Башка волка моталась из стороны в сторону, слюна брызгала, немигающие глаза блестели. В голове промелькнуло: а вдруг не испугается? Очень уж он дурной, его пару раз прям чуть не пришибли, а в ответ — полное безразличие к собственной жизни.

Я схватил наконец-то попавшийся мне насос-лягушку, которым в Советском Союзе надували лодки, зажал его подмышкой и направил шланг в сторону волка. Резко сдавил «грушу», пыхнув прорезиненным воздухом. Серый опешил от такой наглости, его шерсть встопорщилась, и он начал отступать. У меня в этот момент билась в висках только одна мысль: только бы он испугался и убежал.

От волка пахло прелой шерстью и еще чем-то очень мерзким, даже не хотелось догадываться. Несчастное, но очень опасное животное отпрыгивало после каждого пшика, вот только убегать почему-то совершенно не планировало. Видимо, пораженный мозг работал с большими сбоями, игнорируя даже аэрофобию, на которую мы так надеялись.

Серый в очередной раз отклонился от струи воздуха и заметался, сходя с ума от громкого улюлюканья — вся остальная компания выскочила из воды, пытаясь теперь оглушить и перепугать волка. Наконец, нам это удалось, и больной хищник бросился наутек. Вот только на пути у него неожиданно оказалась Нина, которая не успела отскочить, вдобавок все-таки неудачно махнув своим охотничьим кинжалом. Вот ведь дурында!

Волчара полоснул девушку по руке, она вскрикнула и выронила оружие. Краюхин выругался и тигриным прыжком оказался возле Нины, которую продолжал терзать хищник. Резко подобрал нож и нанес несколько ударов по взвывшему хищнику. Зверь завалился набок, Нина упала и, заелозив ногами, отползла подальше.

— Тетерин, беги за помощью! — крикнул газовик Серов, и старичок, закивав, по-спринтерски рванул в сторону турбазы. — Где хочешь ее ищи!

Я вместе с остальными подбежал к раненой Нине. Рядом валялся мертвый оскаленный волк, под ним растекалась лужа крови. Да уж, сходили на рыбалку! Скорее всего, теперь объявят карантин, нас всех загонят на уколы, а еще наверняка начнется расследование. Подумать только — бешеный волк в местах, где охотятся отцы города! Нинку жалко, порвал он все-таки ей руку. И заразил, что гораздо хуже…

— Спирт! — заорал Краюхин.

— Нет! — вовремя остановил его я. — Никакого спирта! Проточной водой! Внутрь тоже нельзя!

Как хорошо, что я тогда для интервью выспросил все подробности. Прижигать рану этанолом и прочими подобными веществами медики запрещали. Только проточная вода с обильным мылом, говорили мне сразу несколько ветврачей. И только потом обрабатывать антисептиком. Но самое главное — на максимальной скорости в травмпункт. Чем ближе место укуса к голове, тем оперативнее надо действовать. Вот только с чистой проточной водой тут явно проблема. Значит, нужно как можно скорее в дом охотника. А оттуда уже в больницу.

— Руку срочно перебинтовать, и идем! — уверенно приказал я, и меня послушались.

Все — от полковника милиции до первого секретаря. Они понимали, что промедление смерти подобно, и если у нас хотя бы есть шанс, что мы не контактировали с зараженной слюной, то у Нины дела точно плохи. И у Краюхина, кстати, тоже, потому что он отбивал девушку от больного животного. Морозов, кстати, все еще держится, но и ему сейчас совсем плохо. Хорошо, что Кручин взялся его поддерживать, Серов тоже рядом.

— Нина, сама идти можешь? — убедившись, что военкому есть кому помочь, я повернулся к шипящей от боли девушке, которой сам первый секретарь перематывал бинтом поврежденную кисть.

— Конечно, могу! — она, похоже, даже обиделась. — Он же мне руку прокусил, а не ногу!

— Ногу было бы лучше, — заметил я. — Вирус бы дольше до мозга шел.

— Откуда ты все это знаешь? — с интересом повернулся ко мне Краюхин. Похоже, он так и не избавился от подозрений, что я из какой-то структуры вроде всемогущего КГБ. Наверное, и пригласил он меня на отдых не просто так. Чтобы я расслабился и сболтнул чего лишнего. А тут невовремя этот волк.

— Общался с ветеринарами, — я деланно пожал плечами. И ведь не соврал же. Просто не уточнил, в каком времени.

Первого секретаря мой ответ, кажется, удовлетворил. И все равно он по-прежнему меня опасается. Впрочем, сейчас у нас другая проблема. Полковник Смолин уверенно пошел вперед, словно бывал здесь много раз, и помощь лесничих вроде Тетерина ему не нужна. Скорее всего, так оно и было. следом шли остальные, Морозов пыхтел, но старался не отставать, а замыкали наш пострадавший отряд Краюхин с Ниной. Девушке явно поплохело от потери крови, но она старалась держаться. Анатолий Петрович помогал ей идти, но в целом наше продвижение сильно замедлилось. Если сюда мы шли около часа, то обратно до турбазы такими темпами доберемся за все два.

Но разве у нас есть другие варианты?

Со временем я все-таки промахнулся. До турбазы мы добрались не за два часа, а за полтора. Вот только Морозову и Нине с Краюхиным это далось нелегко — втроем они потратили все свои силы. И если Анатолий Петрович был бледный, как простыня, но уверенно стоял на ногах, то девушка, едва мы вышли на поляну перед домом охотника, в изнеможении рухнула наземь. Чуть поодаль Кручин и Серов аккуратно посадили бледного, обильно потеющего военкома.

Здесь уже было оживленно, и сбежавшиеся люди как раз собирались выдвигаться на наши поиски. Причем как лесничие, так и отдыхающие из нашей разделившейся компании. Даже железная леди Алия Нигматуллина, которая оказалась любительницей выслеживать дичь и держала на плече какой-то незнакомый импортный охотничий карабин. Такие же или похожие были еще у некоторых мужчин, в том числе у второго секретаря Козлова. Большинство же довольствовалось отечественными двустволками ИЖ-27 и вроде бы длинноствольными «фроловками»[1]или «берданками»[2]. Точно не скажу, в охотничьем огнестреле не разбираюсь. Про «ижа» исключительно благодаря дяде помню.

— Расступитесь! — к окровавленной Нине, растолкав остальных, пробрался скуластый мужчина в охотничьей куртке и резко выбивающейся из образа докторской шапочке на голове. Из-под верхней одежды торчали полы белого халата. Естественно, глупо было бы думать, что где-то рядом с местом отдыха сильных града сего не будет врачей.

По какой-то неведомой лесной дороге, которую я раньше не приметил, примчалась «буханка»[3] в военной расцветке, но с красным крестом. Вовремя! Интересно только, на этой турбазе своя «скорая» есть или она из Андроповска примчалась? Впрочем, неважно. «Буханка» тормознула прямо рядом с нами, скрипнув колодками и обрызгав нас грязью. Из салона выскочили двое рослых санитаров, врач, который осматривал Нину, отдал команду грузить ее на носилки и переключил свое внимание на военкома Морозова. Девушка тем временем героически сопротивлялась, хоть и откровенно не могла встать, но Краюхин так на нее цыкнул, что она моментально стала покладистой.

— Все, кто контактировал с животным, тоже в машину, — доктор показал на еще одну «буханку», выруливающую из леса к месту происшествия. — Анатолий Петрович, и вы. В обязательном порядке.

— Конечно, Айрат Тимурович, — сосредоточенно кивнул Краюхин.

— Фрол Валентинович, вас тоже на носилках повезем, — врач снова повернулся к Морозову. — И советую не командовать.

— Да чего уж там, — слабо махнул рукой военком. — Накомандовался уже…

Тем временем вслед за вторым микроавтобусом выехал ГАЗ-69 цвета хаки и с синим крестом в белом круге на двери, потом грузовой пятьдесят третий «газон» с какой-то необычной цистерной и, наконец, «рафик», похожий на обычную «скорую», только с синей полосой и синим же крестом.