У него явно обнаружилась тяга к мистификациям. То предлагал создать фальшивый форпост, чтоб заманить начальника, теперь целое государство.

— Подпольное государство? Неплохо. Но почему бы этому несуществующему государству стать нашим будущим государством?

— Каким? — насторожился Лёшка.

Эту тему я обдумывал давно. Будущее понемногу приобретало очертания, которые пока не имели формальных названий. Однако сейчас новый спор будет не к месту… Или наоборот?

— Что ты думаешь о Тихоокеанских штатах?

— Час от часу не легче.

— Ты же всерьёз Полинезию осваиваешь? — нажал я. — Даже сына отправил в такую даль. А мы, чтобы запутать гипотетического гражданина следователя, каждую банкноту посвятим разным колониям. Оаху, остров Рождества, Кусай, Калифорния, Кадьяк. И надпись на трёх языках. Pacific States и всё в таком духе. Пусть ищут виновника по всему океану.

— Банкноты? — нахмурился Тропинин. — Так ты говоришь о бумажных деньгах?

— Ну смотри. Медь для разменной монеты мы допустим найдем. Страхов вон медную гору обнаружил на восточном берегу, скоро обещает выдать первую партию руды. А не хватит своей меди или заминка какая выйдет, у Макины выкупим то, что он с бомбейцев содрал. Но при наших зарплатах шкиперы, офицеры, приказчики по тонне в год должны медью получать. Вот и считай. Тех девяти бомбейских тонн нам на девять человек только хватит.

Тропинин вздохнул.

— А вот серебра у нас маловато. Так что лучше всего начать с бумажных денег.

— Кто же в нынешнее время будет ценить бумагу? — возразил Тропинин.

— Екатерина.

— Ты себя с ней не ровняй. Она использовала авторитет власти, и всё равно её ассигнации постепенно потеряют в цене.

— Она увлеклась эмиссией. Тут главное меру знать. А авторитет наш зиждется на торговле мехами. Ими и обеспечим бумажки.

— Если выпускать деньги анонимно, то твой авторитет ничего стоить не будет. А меха вообще актив сомнительный. Сопреют, сгорят, потеряют цену. Что изобретать велосипед, когда у нас под боком полно золота? Отправим экспедицию к Ному, в смысле на тот берег, наберем сколько нужно, отчеканим полновесную монету.

— Почему к Ному?

— Потому что там прямо на берегу золото лежит. Не надо по горам карабкаться, копать, искать.

— Ну допустим, — согласился я. — В будущем можно и золотою монету в дело пустить. Но это займет много времени, а мне хотелось бы всё устроить быстрее. Анонимность всё равно будет весьма условной. А для обеспечения первого выпуска какое-то количество серебряной монеты я наберу. Русской, испанской, английской. Если каждый сможет в любой момент обменять бумажки на полновесное серебро, курс мы удержим. А там привыкнут.

— Будет умнее обеспечивать бумагу только медной монетой, — Тропинин пожал плечами. — Иначе все серебро быстро выйдет из оборота.

— Надо будет обдумать этот вопрос, — согласился я. — Мы можем привязать бумагу к меди, а серебро менять по плавающему курсу. Но «золотой запас» нужно собрать из всего, что сможем. Вторая же фишка бумажных денег заключается в том, что вовсе не обязательно обеспечивать мёртвой монетой всю их массу. Достаточно четвёртой части, чтобы погасить случайный бум или первую атаку, буде такая возникнет. Никому не по силам предъявить к оплате разом все ассигнации, а значит всё остальное можно смело записывать в приход. Так что эмиссия весьма выгодное дело. Мы получим дополнительный капитал. И станем получать добавку всякий раз, когда экономика будет расти. Если не будем зарываться.

Эта идея Лёшке понравилась, но скептицизм он сохранил.

— У нас слишком мало населения, чтобы оправдать выпуск бумажных денег.

— Зато высокие зарплаты и обороты, — парировал я. — Один наш буржуа стоит трех Московских аналогов, а зарплата приказчиков и шкиперов больше, чем у генералов или статских советников.

Лёшка поднял вверх руку и показал подошедшему метрдотелю на пустую бутылку. Херес все еще был привозным (то есть доставлял его я и по большей части ради бочек, в каких мы выдерживали потом виски).

— Конечно, лучше всего привязать бумажные деньги к испанским песо, — сказал я. — Они популярны на всех берегах Тихого океана, да и в других местах. Можно сказать доллар нашего времени.

— Доллар это производное от талера, — поморщился Лёшка. — Давай оставим его американцам.

Нам принесли ещё одну бутылку хереса.

— В России его называют ефимок, — сказал я. — Но по сути большинство нынешних серебряных монет та или иная вариация песо. Так что даже если сейчас мы будем покрывать выпуск медью, то в будущем стоит ориентировать на очередное производное от пиастра.

— Астра! — вырвалось у Тропинина. — В смысле звезда, а не цветок, конечно.

Возникла небольшая пауза. Лёшке потребовалось переварить собственную идею.

— Чёрт! — произнёс я. — Это гениально. Звёзды к звёздам, так сказать. И символично и свежо. Решено. Нашей валютой будут астры. Астры Тихоокеанских Штатов.

— Что ж, звучит неплохо, — согласился Тропинин и наполнил бокалы, чтобы отметить рождение новой валюты. — Сколько нынче пиастр к рублю?

— Один к двум, если грубо.

— Нам ведь тогда и серебряную монету проще будет выпускать, — заметил Лёшка. — Будем перечеканивать пиастры. Раз их вес и содержание серебра всем привычны, то охотнее будут брать в Макао и других местах. Считай дополнительная реклама. Но как ты собираешься все это провернуть? Я имею в виду в техническом смысле.

— Я всё продумал. Золотой запас разместим в мощной крепости, там же поставим печатный станок, ну и пресс для чеканки.

— Алькатрас! — предложил Тропинин. — А что? защищенное место, к тому же на виду у города. Вряд ли кто-то осмелится штурмовать остров на глазах у жителей.

Это было сильным преувеличением. Сан-Франциско пока представлял собой небольшую колонию.

— Какая-нибудь пиратская шайка не осмелится, а иные государства запросто. особенно испанцы. Вместе с городом и приберут к рукам наши денежки. Нет уж, лучше расположить запас подальше и от чужих государств и от своего.

— Да тут же кругом пограничье. Где ты спокойное место найдёшь?

— Я думал о Лисьих островах. От ближайшего испанского порта далеко, а Российская империя ещё долго не будет иметь на Дальнем Востоке серьёзных морских сил. Так что на островах нашему золотому запасу будет спокойно.

— Лисьи острова?

— Точно. Как там у американцев их хранилище будет прозываться?

— Форт Нокс.

— Ну вот, а у нас будет Норд Фокс. А-ха-ха…

Эту идею Тропинин разгромил в пух и прах.

— Любая шайка возьмет одинокую крепость штурмом, а ты даже не узнаешь об этом. А гарнизон, служащие? Отправишь в северную ссылку целую кучу народа, которому там и сходить будет некуда? А мне постоянно по ушам ездишь, чтобы я людей на острова не отвлекал, а сам вон что удумал.

Пришлось согласиться. Я-то мог запросто попасть на Алеутские острова в любой момент, но другим пришлось бы потратить на это пару месяцев. Не слишком удобно.

— Надо поступить так, как советуют в детективах! — Лёшка сделал глоток вина и пыхнул трубкой. — Спрятать ценность на самом виду.

Мы выбрали самую высокую точку в окрестностях Виктории — Каменную горку. Кажется здесь в наше с Тропининым время стоял замок то ли управляющего Новой Каледонией, то ли первого губернатора Британской Колумбии, то ли ещё какого важного чиновника. А мы вот решили поставить казначейство. Здесь стояла водонапорная башня первого в городе водопровода, ниже выстроились отдельным переулком книгохранилище и музей, достраивался университетский городок. Так что новое здание вполне вписывалось в общий стиль.

Прикрытием послужила дезинформация о строительстве дополнительного университетского корпуса для проведения опасных опытов. Здание так и назвали — Лаборатория. Кирпичные стены в два человеческих роста скрывали внутренний двор. Внешне всё выглядело скромно, но две мощные кладки шли параллельно и соединялись между собой кованой арматурой. Пятифутовый промежуток между ними забутовали камнем и залили бетоном. Это ещё не был настоящий бетон, Тропинин только подбирался к портландцементу, но и смесь кирпичной пыли с известью после обжига давала неплохое качество.