– Здравствуйте, – вежливо начала она, – ну вот, мы приехали. Родственники ваши нас вызвали. Рассказывайте, что у вас случилось.

Дед вдруг надулся, побагровел и торжественным тоном заговорил:

– Когда я еще был молодым и мог слышать как мышка писает за три холма от меня…

– Дедулечка! – Громко и очень внятно сказала Лиза прямо в его мохнатое ухо. – Жалуетесь на что? Где болит?

– О-ох, ох! Да вот туташки болит! – И ветхий гном прижал сморщенную ладонь к груди. – Сярдешко, понимаш, болит и душу тревожно щемит когда я гляжу на енту молодёшш бестолковую! – И он грозно взмахнул кривой клюкой, едва не прибив фельдшера.

– Он нам весь вечер толкует как у няго в грудях-то болит, – скромно сообщил юный гном из дальнего угла, куда он скрылся, явно опасаясь клюки своего деда, – трогает там и все толкует «душша, мол, болит, какие вы все бестолочи».

– А то и правда так! – Внезапно завопил дед и приподнялся, вертя своей клюкой будто вертолет. – А нешто ж вы туповастые такие, что даже камень для постройки оббить не способны! Али шахту под самоцветы правильно рассчитать!

– Дед, дак ведь зачем оно нам надо? Все уже давно магией это делают, – торопливо проговорил еще один внучок из-под кресла.

– А вам все магию подавай! Совсем усе скоро без рук останетесь! Тупые! Безрукие! Все за вас махия ваша делает, понимаш! – Вопил дед без устали, не забывая при этом ловко тыкать своей палкой в родню.

– Да деееда, – проныл один из внуков, – да больно жа!

– Вы его заберите куда-нить! – Вдруг тихо шепнул еще один голос Лизе прямо на ухо. – Не выдержим жа, приколотим нечаянно, такое он тут выделывает.

– Я ття приколочу, мышь бесхвостая! – Освирепел окончательно дед, который до этого с трудом слышал как к нему обращаются. – Я ття, жабеныша обсиканного, так приколочу, шо долго колотиться ишшо буш!

Лиза набрала побольше воздуху в грудь, глядя как кутерьма вокруг набирает обороты. Дед самозабвенно орал и лупил окружающих палкой, внуки хором ныли и требовали свезти его хоть куда-нибудь, можно даже в приют при храме.

– Ша!!! – Рявкнула Лиза. Внуки разом вздрогнули и застыли. Один, самый нервный, упал в обморок. Гном-дедуля прокашлялся и погрозил своей палкой всем по очереди. – Оружие сдаем. Давайте-давайте.

И Лиза требовательно вытянула перед собой руку.

– Я вам взамен кое-что другое дам, – подмигнула она лукаво и гном вдруг расплылся в сальной улыбке:

– За титьку потрогать дашь?

– Непременно, – глазом не моргнув пообещала Лиза. Левантевски от неожиданности уронил себе на ногу чемодан с зельями, – но при условии, что вы позволите вас немного полечить. Договорились?

– Вот жа ж … обложили со всех сторон, – проворчал старый гном, замолк на некоторое время, шевеля бровями, затем нехотя согласился, – ладныть. Годитсо оно так. Но чур и ты мое условие сдержи.

– Само собой, – деловито согласилась Лиза и оглянулась, – Левантевски! Дай-ка этот, как его, артефакт такой красненький, давление измерить.

– Артефакт крови? – Уточнил тот и принялся копошиться в чемодане с артефактами. Тем временем Лиза принялась раскутывать недовольно бурчащего деда, попутно развлекая его шутками-прибаутками и ловко увертываясь от дрожащих рук, стремящихся ощупать ее женские красоты. Как только фельдшер обмотал ленту артефакта вокруг сухонькой руки гнома, она сжалась в тугое кольцо и немедленно начала наливаться густым багрянцем.

– Плохо дело-то, – сдержанно прицокнул Левантевски, – гляди как давление шпарит. Чем насыщеннее оттенок – тем выше давление и наоборот.

– А какое у гномов обычно давление? – Спросила Лиза, крепко прижав к дедовым коленям дедовы же шаловливые ручонки.

– Всякое, – емко ответил Левантевски, – эта магия показывает ненорму, и неважно какая при этом норма. Понимаешь?

– Ясно, – Лиза уселась на низенькую добротную лавочку, – у нас ведь есть там что дать больному, верно?

– А то! – Согласился ее помощник и зазвякал пузырьками с какими-то зельями.

– Милашенька, я все как надыть сделал, тяперь ужо твоя очередь-то, – нежно проворковал дедок, оживленно блестя глазами, артефакт на его руке с каждой минутой становился все ярче, – ну жа, малыша, ты обещала! Давай сюда свои чудные сииисечки …

– Левантевски! – Страшным голосом шепнула Лиза, пытаясь отодвинуться от приставучего деда. – Что ты там копаешься? Давай уже быстрее! А то здесь сейчас начнется порношоу с приглашенными звездами!

Он торжественно вручил ей затейливый флакон с ярко блестящей поверхностью.

– Это зелье счастливых иллюзий. Успокаивает, умиротворяет, понижает давление, слегка усыпляет. Дадим двойную дозу – авось совсем заснет. Заодно и давление снизим как надо. А то эти гномы – крепкие ребята, нормальные дозы их не пронимают. – Левантевски заговорщицки проговорил все это Лизе на ухо торопливой скороговоркой. – Держи! Пробку я уже ослабил. Только проследи, чтоб все выпил.

– Может тройную дадим? – Предложила Лиза, перехватывая зелье. Левантевски молча покачал головой, не соглашаясь с этим. В одно движение она выдернула пробку и сунула флакон в жадно растопыренную пятерню, опасно качающуюся совсем рядом. Гном-дед удивленно воззрился на него.

– Энта чо? – Недовольно спросил он.

– Лекарство! – Громко ответила Лиза. – Выпейте и … и трогайте меня на здоровье. Только ваши юные и неиспорченные родственники должны выйти!

Она нарочно повысила голос, чтобы хихикающие юнцы поняли намек. Дед тут же схватился свободной рукой за лежащую палку и так взмахнул ею, что только воздух засвистел.

– А ну пошли отседа! – Рявкнул он. – И двери за собой примкнули! Узнаю, что подглядывал кто – тако сотворю, что ого-го!

Молодые гномы нехотя, теснясь и переругиваясь, покинули помещение.

– Ну, твое здоровье, красотка! – Дед лихо опрокинул в себя флакон, со звучным бульком разом заглотив двойную порцию. Потянулся было к девушке, но быстро засоловел, пустил счастливые слюни, да так и заснул с вытянутой рукой. Поморщившись, Лиза двумя пальцами отодвинула от себя его настойчивую конечность.

– Учись, фельдшер, пока я жива, – подмигнула она своему помощнику, – вот как нужно уговаривать пациентов. Всего-то надо иметь грудь, вот и вся психология.

– Флакон забери! – Посоветовал Левантевски. – И артефакт крови тоже давай сюда. Смотри как хорошо он побледнел, сразу видно – подействовало зелье.

Поспешно упаковавшись, они ринулись на выход, но дверь почему-то не поддавалась.

– Вот идиоты! – Вздохнул фельдшер. – Встали там, похоже, всей толпой и дверь прижали. А ну-ка подержи …

Он сунул Лизе оба чемодана и принялся выстукивать ногой вежливую просьбу открыть дверь. По ту сторону засопели, завозились, снова заругались молодые гномы. Лиза оглянулась на деда.

– А он долго спать еще будет? – Спросила она.

– Кто знает, – пожал плечами Левантевски и хорошенечко наподдал еще раз – дверь скрипнула и немного приоткрылась, – часа два минимум. Пошли?

С трудом протиснувшись, фельдшер оказался в тесных объятиях молодежи. Те – все разом и одновременно – решили выяснить состояние своего любимого дедушки.

– В порядке он! – Пропыхтел Левантевски, силясь протиснуться. – Да пропустите же! Альзи! Давай сюда чемоданы! Уйди! Не ты! То есть ты! Альзи! Держись поближе!

Кое-как выбравшись на улицу, они в изнеможении опустились на мягкую травку у приземистого домика, жадно глотая воздух.

– Такое ощущение, что мне все легкие оттоптали, – еле слышно выдохнул фельдшер.

– Угу, – угрюмо ответила Лиза, – и это ты еще легко отделался. Мне вот по ногам прошелся каждый жилец этого дома. Валим отсюда!

– Чего делаем? – Оживился Левантевски.

– Валим! То есть стремительно удаляемся!

И Лиза наглядно продемонстрировала свое предложение, рванув что есть мочи в сторону нетерпеливо переминающегося Арча. День продолжался. Вызовы сыпались веселым горохом.

Проклятье! Это ж надо было так глупо опростоволоситься!