– Ошибаетесь, граф. В данный момент она находится в Червоном, в доме своей матери Алтены Смелы.
– Как!? Она живая!? – вскричал, вскакивая на ноги, Кей.
– Да! – Вальпон отключился.
– Капитан! Капитан! – граф обратил внимание, что его собеседник отключился.
– Красава! Красава жива! – Кей Смоленин кинулся в гардеробную одеваться. – Он должен немедленно увидеть ее! Увидеть и объясниться! Она поймет его! Она обязана понять его! А Раст? Эх, не успел спросить капитана о сыне! Тогда… Стоп! А почему Красава у матери, а не здесь, дома? Ха!.. Она, наверное, не знает, что он жив. Считает погибшим. Естественно, что первым делом отправилась к матери оплакивать потерю. Ах, какое счастье, что Красава жива. Жива его единственная и любимая!
Спустя час, граф Кей Смоленин стучал в двери двухэтажного особняка знаменитого исследователя и героя империи покойного капитана Смелы. В руках он держал роскошный букет красных цветов.
Вопреки традиции, дверь отворила не служанка, а сама хозяйка дома.
Алтена Смела в свои пятьдесят оставалась необычайно хорошенькой, почти такой же, когда ее юной девушкой заприметил начинающий астронавт бесстрашный и гордый Мирослав Смела. Алтена сразу же влюбилась в юношу из прославленной семьи, и не колеблясь, вышла за него замуж, едва он посватался. И хотя жизнь проходила ее нелегко: ей случалось годами не видеть мужа, – она продолжала любить Мирослава всем сердцем и гордиться его подвигами. С честью и достоинством нести имя знаменитой семьи бесстрашных и гордых звёздопроходцев и воинов, в которую ее приняли. Именно поэтому, увидев через глазок сканирующего прибора кто пожаловал в дом, Алтена спустилась вниз, отослала прочь девушку служанку и лично открыла дверь непрошенному гостю.
– Мне сказали, что Красава жива и у вас! – с порога начал граф, слегка обескураженный тем, что прекрасно относившаяся к нему теща, на этот раз, не склонна пускать его в дом.
– И что? – надменным тоном спросила Алтена, с холодным презрением глядя на зятя.
– Красава моя жена. Я хочу видеть ее. Говорить с ней! – граф начал нервничать.
– Ваша жена, как и ваш сын, были трусливо брошены на Леверинге мужем и отцом, который оставил их на растерзание рилам, спасая свою шкуру! Там их и ищите! – отрезала Алтена и попыталась закрыть дверь.
Но Кей Смоленин успел упереться в дверь рукой и не позволил ее закрыть.
– Вас не правильно информировали.
– Меня информировали те, кто видел, как вы бежали из Орвина, как вы садились на «Гончую Целесты», как вы вели себя на транспорте. Это ж как надо было перетрусить, чтобы не увидеть собственную жену и сына, которые летели на «Гончей Целесты» в одном трюме с вами. Вы что, верите, что после подобного Красава захочет говорить с вами?
Лицо Кея Смоленина пошло пятнами. Он выронил на мостовую букет и упавшим голосом спросил.
– Могу я увидеть хотя бы Раста?
– Мой внук, – голос Алтены зазвенел от гордости, – отважный и гордый мальчик, с бесстрашием воина шесть часов отбивал атаки рилов с группой солдат и храбрых граждан империи. Защищая свою мать, отдыхающих и горожан Орвина, он лично застрелил девятерых рилов. И это в то время, когда вы граф, трусливо расталкивая детей и беременных женщин, пытались первым сесть в транспорт «Гончая Целесты», чтобы спастись. Моему внуку стыдно, что вы его отец. И для вашей же безопасности я не советую вам видеться с ним. Он убьет вас за вашу трусость и рука его не дрогнет! А теперь вон! Вон от порога дома храбрецов и героев! Дома, в котором вас принимали по чистому недоразумению!
Алтена Смела с силой захлопнула дверь перед носом графа Кея Смоленина.
Сокрушенный и раздавленный услышанным, граф отшатнулся.
– Так они живы и… все знают. Все знают… Он потерял их…
Кей Смоленин слишком хорошо знал супругу и сына, чтобы не понимать, что сцену при посадке в «Гончую Целесты» и его перепалку в трюме со старшиной, а потом с Таносом, они ему никогда не простят.
– За Орвин еще как-то можно было оправдаться… Но за «Гончую Целесты» никак!.. Как же они уцелели?.. Он был уверен в их гибели… И что же теперь ему делать?.. Они же опозорят его на весь Червоный!.. Красава, после случившегося, наверняка, подаст на развод и заберет сына. Раст также молчать не будет… Позор!.. Это же сколько друзей отвернется от него… Сколько родственников… Лучше б они погибли в Орвине! Надо ж было им спастись!.. И какой выход?.. Есть выход! Надо распустить слух, что после Леверинга, от пережитого, Красава серьезно психически больна, да и с сыном не всё благополучно. Он возомнил, что лично убил девятерых рилов. Двенадцатилетний мальчик и девять профессиональных солдат рилов… Ну, не смешно… Если он не ошибается, среди отдыхающих с ними в Орвине, никого из Червоного не было…
Граф сел в свою машину и махнул водителю, чтобы тот вез его домой. Сам же продолжал размышлять.
– … Свидетелей, что было в Орвине на самом деле, в Червоном нет. При грамотно распространенных слухах, все поверят, что потрясения на Леверинге сказались на психике Красавы и Раста, и что им требуется лечение. Он же, через знакомых и друзей, начнет добиваться разрешения отправить жену на лечение в закрытую лечебницу, а сына – в специнтернат для детей, пострадавших от жестокостей войны. Сам же изобразит убитого горем мужа и отца. Попытки же Красавы развестись с ним, выдаст за проявление болезни. На болезнь спишет и нежелание Раста видеться с ним. Может сработать… Главное, выкрутиться… И остаться чистым в глазах общества… Что делать с Красавой после лечения, он подумает… Хотя, если поговорить с нужными людьми, чтобы ей промыли мозги и впечатали нужный образ?.. А что! Он может еще вернуть ее! Как ни крути, а она его возбуждает! Он жаждет ее. Он хочет, чтобы она была его и только его. Она и только она! С Растом тоже разберемся. А вот что делать с Алтеной? Жена героя империи!?… Ладно, он решит эту задачу позже. Сейчас, главное, не откладывая, пустить слух о болезни Красавы и Раста. С кого начнем? Кому из друзей или родичей надо сообщить о великой радости: жена и сын все-таки спаслись с Леверинга, – и о великом горе: от пережитого они серьезно больны. Кому? От кого эту новость тотчас узнает весь город?.. А что, если нанести визит тёте Надежде? Эта не удержится. Уже к вечеру все знатные дамы Червоного будут знать о болезни Красавы и Раста, а к утру узнают и их мужья.
Кей Смоленин тронул водителя за плечо.
– Домой не надо. Езжай к графине Надежде Смолениной.
– Что? – встретила дочь вопросом Алтена, едва Красава появилась в комнате матери.
– Все хорошо. Мы побывали с защитником Ля Рошем в суде. Судья Коннолли заверил нас, что наше дело настолько очевидно, что, самое большее, через пять дней я получу развод, и никакие претензии графа Смоленина во внимание приняты не будут. Слишком очевидны предоставленные доказательства. Закон империи очень конкретен в этом случае: трус не может иметь права на семью, какое положение он бы не занимал. Судья мог своим решением развести нас хоть сегодня, но ему необходимо время, чтобы подготовить документы для рассылки в вышестоящие судебные инстанции и во дворец Великого звездного. Он обязан это сделать, так как вопрос касается столичного аристократа древнего рода. Раст остается со мной. Со сменой фамилии мальчика проблем нет. Он написал нужное заявление. И с момента официального развода станет Растом Смелой.
– Где Раст?
– Направился в зал просмотра. Хочет посмотреть последние сводки о войне с рилами.
– Твой бывший приходил, – брезгливо кривясь, заявила Алтена.
– Что он хотел? – мгновенно насторожилась Красава.
– Хотел видеть тебя и Раста. Я не пустила его в дом, и велела забыть тебя и мальчика. Предупредила, что Раст убьет его, если он будет искать с ним встречи.
– И что он?
– Позеленел от страха и убрался.
В ответ Красава с презрением фыркнула и перевела разговор на проблему дальнейшей судьбы Раста. Она предложила перевести мальчика в офицерскую школу армии, раз у него такие способности, и он так отличился на Леверинге. Алтена возражала, считая, что внук должен пойти по стопам деда и стать офицером флота и звёздопроходцем. Спор матери и дочери закончился компромиссом. Решили спросить желания самого мальчика. После чего мать и бабушка отправились в зал просмотра, где Раст, как раз, смотрел сообщение об очередном поражении флота империи в звездной системе Беллона.
