А то, что это не она виновата, а он сотворил чудовищное преступление, никто не удосужился его осудить.

Вера никогда не гуляла, у нее не было друзей, потому что она тихоня.

У нее кроткий голос, подростковые прыщи на лице, дешевая одежда – она себя не любила. Постоянно пряталась от окружающих, так как ей пренебрегали, потому, что она себя так подавала. Люди легко считывают твою неуверенность, и бьют в самое больное место.

Досталось и Свинухову. В школу приезжала милиция. Были разбирательства, но потом все резко заглохло.

Вера даже маме не нужна, она не приходила на родительские собрания, не уделяла ей время для общения. Всегда ссылалась на свою занятость и загруженность делами.

Даже когда Вера ей дарила детские рисунки или наброски первых сочиненных строчек, мама умудрялась использовать эти подарки под бытовые нужды.

К ней пришли подруги, и она почистила сушеную рыбку на рисунок своей дочери. Для мамы – пустяк, для дочери – беда.

Ее мать крутится как белка в колесе, чтоб заработать лишнюю копейку. Деньги кой, какие есть, а вкуса у Веры нет. Одеваться, следить за собой не умеет.

Ее мама торгует на рынке женским бельем. Самыми большими размерами трусов и бюстгальтеров, телесного, белого и черного цветов. Полных женщин много, а красивое белье в основном шьют только на маленькие кукольные размеры. За годы работы уже наплыли свои клиенты, нижнее белье идет на ура. Тем более цена не кусается.

Мама заставила Веру повзрослеть раньше времени. Не давала ей возможности быть ребенком. Относилась к ней как к взрослой женщине. Ей требовалась полноценная напарница по торговле. А Вера не могла в силу своих лет и убеждений соответствовать этому.

Однажды она сказала своей классной руководительнице, что чувствует себя лишней в доме, так как там много посторонних людей, а ей трудно с ними устанавливать контакт.

Она цепенеет от их громких разговоров, интимных сплетен. Она чувствует свою неважность и брошенность. У мамы много подруг, они постоянно ищут ей мужа. Мама хочет наладить свою личную жизнь. Она всегда говорит, что свадьба не похороны можно повторить.

Мама всем видом демонстрирует свою холодность к ней, но с мужчинами она всегда бодра и весела. Разные мужчины тоже завсегдатаи их дома. У них в доме всегда клиентки мамы, она с ними дружелюбна, и того же требует от Веры. Их надо ублажать, чтоб выручка не иссякала, это необходимо для дальнейшей закупки нового товара. Мама варится в этом котле, и чувствует себя хорошо, а Вера чувствует себя не в своей тарелке.

Еще у ее мамы была привычка сравнивать Веру с другой девочкой. С дочкой своей подруги. Вот, мол, Люся, умница, все у нее сладко да ладно, а ты не пришей кобыле хвост. Люся улыбчивая, легкая на подъем, а ты вечно с грустной миной ходишь. Это удручало Веру. От этих слов разрывалось маленькое сердечко.

Вера всегда ходила с блокнотом и доверяла ему свою сущность. Она писала грустные стихи про птиц. Иногда зачитывала их на школьных литературных вечерах. Одно стихотворение я запомнила:

«Капли дождя смывают тоску.

Осенний холод стучится в душу.

На стекле я вижу танец снежка.

Слышу нежное пенье голубки.

Бездорожьем иду, забредая в пески,

Свое сердце делю только с чувством тоски…»

Ее стихи были зрелые, проникали глубоко до сердца, дивные, даже можно сказать предсмертные. Никто не заметил в них предвестие беды, надрыва, боли. Никто из взрослых недооценил, что возможно у нее душевная трагедия, меланхолия. Отчаяние, одиночество, грусть она выливала на бумагу.

Состояние своей души описывала в стихах, под метафорами и олицетворениями прятала свою сущность. Ведь снаружи у нее все было хорошо.

У нее было миловидное лицо с печальными глазами. Она была больше, чем просто красивая. Я всегда обращала на нее внимание.

Людям свойственно не смотреть внутрь человека, многие оценивают только оболочку.

Видят, что внешне, физически человек здоров. У нее нет температуры или кашля, никаких признаков болезни, а то, что она больна внутри, и есть следствие внутреннего адского самоедства.

И вот на этой дискотеке она была со своим классом, и просто вышла по нужде. Там, рядом толпились старшеклассники. Один из них решил привлечь к себе внимание. Тем самым захотел самоутвердиться барчук из 11 класса. Он прекрасно знал на кого нападает.

Он знал, что она беззащитная, безмолвная, бесхарактерная. Ее слова и желания ничего не значат. Пустышка. Он закрылся с ней в туалете.

Когда отсутствует самоуважение, то это верная погибель.

Он знал, никто за нее не заступится. Отца нет, так как он давно умер, а мать надрывается, работает, чтоб их прокормить.

Баян со скрипкой в спор не вступает.

Он всегда представлял собой угрозу обществу, просто на это все закрывали глаза.

Я не знаю всех нюансов борьбы, но то, что мне рассказала моя мама-врач, знаю.

Ее привезли в больницу с разрывами, с ушибами, ногти на руках были обломаны под корень. Она сопротивлялась. А вот кричать не могла от страха, который ее буквально парализовал. Воздуха не хватало, так что ни вдохнуть не могла, ни моргнуть. Ей кололи успокоительное, давали снотворное, а мать пришла в больницу всего один раз. Сказала, что ей некогда, она работает. Торговлю останавливать нельзя. «Вот домой вернешься, там и поговорим».

А отсутствие мамы в такой период простить невозможно.

Насильника откупили родители, так как он сын работников милиции. Он знал, что ему все сойдет с рук. Баловень, единственный ребенок и внук богатых и влиятельных людей. Инфантильный опасный, лживый эгоист, который имел вседозволенность во всем, она и породила это преступление.

И по рылу знать, что не простых свиней.

Чтоб закрыть народу рты и угомонить сплетни, он сослался на то, что все было обоюдно, а ломалась она, чтоб набить себе цену. У Веры не было сил и напора бороться за себя, и доказывать всему свету, что это клевета.

А мама от семьи преступника приняла деньги за молчание, и вся ситуация стала закрытой темой. Их семья была в трудном материальном положении.

Мама посчитала, что она взрослая, все обойдется. Но не обошлось.

Веру тыкали носом в эту грязь, винили мать, что продала честь дочери, насмехались, а тот негодяй хвастался, что поимел Верку, как хотел. Неделю не утихали разговоры, Вера больше не вернулась в школу.

Только Марина Николаевна была на стороне Веры. Она знала ее лучше других. Она отбивала ее честь от рассуждений других учителей, и говорила им в духе: «За каждую ее слезу, я горло вам перегрызу, и бог мне в помощь!»

После выписки из больницы, она дома убралась: постирала свои вещи, сложила тетради и учебники аккуратно на столе, помыла зеркало. Тихо и незаметно на бельевой веревке повесилась в своей комнате. Рядом лежала записка «Я так больше не могу».

И вот школа взорвалась комментариями, пересудами, и наш Свинухов был на пике блаженства.

Он нелицеприятно высказывался о Вере, унижал ее честь и достоинство. Я хорошо считывала его настроение, он радовался, что на одну особь женского пола стало меньше.

Как этого не замечают его коллеги, взрослые умудренные опытом учителя. Почему этот монстр в штанах тут сидит уже 25 лет, и калечит души ребят. Риторический вопрос.

Никто из взрослых не понял, что барчук и до этого дня совершал череду маленьких шалостей, которые впоследствии привели к серьезному преступлению. Он отнял жизнь у человека, и остался без наказания…

Во всем обвинили жертву.

Итак, он открывает журнал, и водит шершавым пальцем по нему, выискивая кем он, сейчас полакомится. У всех сразу спирает дыхание, оно становится таким маленьким- маленьким, а у меня начинают потеть ладони, и пробегают мурашки по спине.

«К доске пойдет…»

И его желтые глаза начинают отдавать оттенком зеленого цвета, и скользить по мишеням. Потому, что математику у нас понимает только 3 человека из класса. И эти решалы всегда говорят, что ничего не понимают, а когда пишут контрольную работу, то закрывают руками тетради.