Однорукая настоятельница отступила на шаг и подернулась серым туманом. Миг и она снова готова сражаться. Пусть пальцы и не отросли, но кровь больше не хлестала из раны.

Она замерла на миг, и я уже было подумал, что сейчас она просто свалит, оставив меня в покое. Но она только рассмеялась.

— Теперь ты точно труп! — взревела она и оглянулась.

Из коридора выбежали еще восемь женщин в черных платьях.

Меня это уже порядком начинало злить. Какого фига они выскакивают, как черти из табакерки? Сколько их вообще в монастыре?

Восемь новых бестий бросились в бой, даже не разбираясь кто прав, а кто виноват. И конечно же они были не на моей стороне.

Я зарычал и воздвиг светящуюся прозрачную стену поперек комнаты, отделив новоприбывших от себя и настоятельницы. Монахини врезались в преграду, даже не разбирая что перед ними. Просто бились в нее со всей дури, и стена быстро уступала их напору.

Настоятельница не стала терять время. Подскочила к клетке, что оказалась с нашей стороны, вырвала из нее металлический прут здоровой рукой и ломанулась ко мне, бешено им вращая. Я даже слышал гул рассекаемого воздуха. До грузового вертолета на холостом ходу ей было далеко, но выглядела эта паскуда устрашающе.

Я обрушил на нее силовую клетку — простое, но надежное средство слегка замедлить передвижение врага. Пока она будет уничтожать фантом, я разберусь с восьмеркой монахинь.

Подумал и решил воспользоваться тем же способом, что и с послушницами. Создал кучу тентаклей и отправил их в путь к сокровенным местам. Но не тут-то было. Монахини защищали свою честь гораздо ревностней послушниц. Тентакли не смогли достигнуть ни одной цели. Их хватали руками, били тем, что было в тех самых руках и рвали на части зубами. Яростное сопротивление охладило пыл главных героев хентая и щупальца поникли. Еще миг они держались, а потом рассыпались снопом искр.

Стена и клетка настоятельницы рухнули разом.

— Двое в коридор! — крикнула сестра Катерина. — Схватите тех двоих, что убежали!

Ну уж нет!

Я прыгнул к выходу из комнаты и перекрыл проход к коридору.

Первую из тех двух, что бросились выполнять приказ настоятельницы, я встретил маваши в голову. Хорошо попал так, что голова откинулась назад, а монахиня потеряла равновесие. Упала прямо под ноги своей подруги, спешащей по мою душу. Та запнулась и полетела вниз. Я провел апперкот с колена прямо в противоход. Услышал хруст сломанного позвоночника. Минус одна.

Меня кто-то схватил и отшвырнул в сторону. Я ударился о стену, но устоял на ногах. Плечо взвыло болью и мелодией в голове одновременно.

Оставшиеся, к моей великой радости, не ломанулись в коридор, от которого меня только что оттеснили, а снова бросились в атаку. Плохо было то, что меня стали зажимать в углу. Настоятельница вертела прутом не разбирая цели, но я пока умудрялся уворачиваться и подставлять что-то из фантомов в виде блоков. Но то ли я слабел, то ли сила удара настоятельницы была велика, фантомы служили совсем мало. Рассыпались искрами, словно одноразовые.

Одной из монахинь досталось прутом вместо меня. Неудачно попало в шею, да так, что снесло голову. Минус две, хоть и не моя заслуга.

Тело стало хуже слушаться. Усталость накапливалась. Долгий бой без перерыва — это то еще испытание. Я вдруг отчетливо понял, что еще две-три минуты и больше не смогу поддерживать такой дикий темп.

Лицо настоятельницу искривил злобный оскал, будто она поняла, о чем я думаю, а может просто заметила, что я замедлился.

— Двое в коридор! — снова выкрикнула она приказ.

— Нет! — заорал я. — Что б вы все сгорели в аду!

Я вытянул руки вперед и сосредоточился. Отправить в ад я их, конечно, не смог, но что-то произошло. Такое, что ни я, ни враги сразу не поняли.

Одежда на монахинях вспыхнула каким-то белым пламенем. Словно призрачный огонь. Прозрачный, будто горел газ, но не синий, а белый. Не знаю есть ли что-то подобное в этом мире. Разве что на ум пришло, так горит натрий в воде. Только поменьше красных оттенков.

Сначала монахини ничего не заметили, а точнее не обратили внимание на то, что горят. Но вдруг одна из них дико завизжала и бросилась сбивать огонь. Но не тут-то было. Когда она содрала с себя платье, огонь уже перекинулся на кожу, словно не заметив разницы. А от отброшенного в сторону платья загорелись камни на полу.

Еще пара секунд и по комнате носились шесть горящих факелов, поджигая собой все вокруг.

Я прыгнул в коридор, уворачиваясь от постоянно сыпящихся ударов прута, и поставил энергетический щит на входе.

Настоятельница, вспыхнув белым пламенем, перестала вращать своим оружием, и замерла. Стояла и злобно смотрела на меня, пока ее лицо не вспыхнуло и не превратилось в обугленный череп, но и он еще некоторое время пялился на меня пустыми глазницами.

Комната пылала. Горело все: останки чудовищ, все еще не доеденных серым туманом, останки монахинь, чудом сохранившие возможность двигаться, скелет настоятельницы, не понятно как стоящий с прутом в костлявой руке. Я переключился на другое зрение и увидел, как по комнате мечется серый туман. Он тоже горел в белом пламени.

Огонь уже ушел в коридор, из которого появлялись монахини. Туда его засасывало, как в трубу. Я понял, что если сниму барьер, то пламя рванет и сюда. Тут есть вытяжка, которая протянет огонь по коридору в одно мгновение. Я влил еще немного силы в свой барьер и приказал ему держаться до последнего.

Сам развернулся и побежал на поиски Насти и парнишки.

Нашел я их за светящимся монолитом. Причем парнишка держал Настю за рукав и непрерывно повторял:

— Не ходи туда! Не ходи туда!

Девушка вырывалась, но было видно, что ее силы уже кончаются. Тима оказался не совсем задохликом. Но возможно ему помогало то, что второй рукой он ухватился за камень, от чего его ладонь тоже начала светиться. Черт!

Я подскочил к Насте и оттащил ее от парня.

С ним что-то творилось. Похоже, что Шалок или Император пытались завладеть его телом. Неужели и его кормили этой зеленоватой бурдой.

Черт! Ведь была еще ведьма-повариха. Я вспомнил о ней как раз вовремя. Дверь распахнулась, и монахиня из кухни кинулась на меня с огромным поварским тесаком. Я удивился было, как это она не напала на Настю раньше, но вспомнил, что Император хотел заполучить мою девушку себе и все сразу встало на свои места. Поварихой управлял Император, а Тиму пытался взять под контроль Шалок. Но у духа что-то не получалось. Парнишка сопротивлялся. Может его степень помешательства была не на том уровне?

Я отразил удар ножа созданной в одно мгновение энергетической дубинкой. С каждым разом управляться с фантомами получалось все лучше и лучше.

Дубинка выдержала серию ударов и это было уже хорошо.

Мне удалось оттеснить повариху от Насти, но парнишка так и остался у камня. Он явно сопротивлялся. Было видно, что его лицо искажает гримаса ненависти. Похоже, он понимал, что с ним происходит.

Повариха вдруг резко ушла в сторону, укорачиваясь от моего удара, но не бросилась в ответную атаку, а рванула к парню. Я даже не успел среагировать на это.

Тремя молниеносными ударами она вскрыла Тиме грудную клетку и вырвала оттуда сердце.

Настя заорала, но я не понял, что именно. Девушка упала на колени, и я движением руки отодвинул ее в сторону, куда-то себе за спину. Главное, чтобы подальше от чертовой поварихи.

Мы с Настей были ближе к коридору, ведущему к вентиляционному колодцу, когда я услышал гул пламени. Мой барьер пал.

Повариха была с противоположной стороны монолита, и ворвавшийся в комнату огонь мгновенно поджег ее.

Я схватил Настю и бросился по коридору к комнатке с колодцем. Влетел туда, закрыл за собой дверь, закрыл хлипкий засов. Дверь долго не сможет сопротивляться все пожирающему огню. Одним усилием мысли я поставил защитный барьер сразу за дверью. Так у нас было время выбраться наверх.