— А знаешь… — признание, как-то само собой вырвалось у меня изо рта. — Я знаю кто вы такие!

— И кто же мы⁉ — удивленно воскликнул Шанс.

— Вы дети тумана! Вы сами его порождение. Поэтому ваша плоть превращает все в серый туман. А точнее, она делает все живое подобным себе. И это, черт возьми, рождает много вопросов. А заодно и кое-какие догадки.

— И какие-же догадки? — заинтересованно спросил Шанс, но было в его голосе какое-то недоверие, словно он родитель, а его маленький ребенок заявил, что осознал принцип неопределенности Гейзенберга.

Спросил змей это так, будто у меня и догадок быть не может и никогда их не было.

— А вот этого я пока тебе не скажу. Мне нужно над этим немного подумать.

— Ого! А ты растешь! — усмехнулся змей. — Свою игру затеял?

— Посмотрим, но пока помучайся. Погадай, что я знаю и до чего додумался, раз уж ты так любишь все от меня скрывать, — произнес я и оборвал связь.

Не то, что я действительно хотел заставить Шанса мучиться, тем более что он наверняка, знает все, о чем я только догадываюсь, но мне нужна была информация, которую змей мне не хотел давать, а так была вероятность, что он запутается и о чем-нибудь проболтается. Мне такое только на руку. Не все же ему быть загадочным. Пусть и у меня будут свои тайны.

Почти весь следующий день я провел в своей комнате. Вышел только один раз, попросить, чтобы нам подавали еду в комнату. Прислуга выслушала просьбу и без лишних вопросов сделала, как я просил. Управляющего я не встретил, но думаю, ему и так было чем заняться. Ему предстояло переправить кучу ящиков с бутылками под коньяк на завод, да еще выполнить множество подготовительной работы перед тем, как наш новый продукт пойдет на рынок.

Настя шла на поправку. Ее психическое состояние улучшалось с каждым часом, но порой её вдруг начинало потряхивать и тогда я обнимал её, прижимал к себе и принимался шептать всякие глупости и нежности. Это успокаивало девушку, и она засыпала на некоторое время.

Я же все свободное время посвятил размышлениям. Тем самым, о которых говорил Шансу. Мне хотелось выстроить логически верную картину происходящего. А именно того, что было связано с духами в ключе моих последних открытий.

А картина вырисовывалась совсем не радужная. Во-первых, я понял, что мир духов полностью затянут серым туманом неспроста. Когда я видел окружающее глазами Шанса, то старался найти хоть что-то, разглядеть хоть малейший намек на то, как выглядит их мир. И ничего не увидел. Но скорее всего, я как раз и увидел все, что там есть — серый туман.

Если при попадании во что-то живое плоть духов, а считай, что туман, превращает это в самого себя, то не удивительно, что рано или поздно в мире не останется ничего кроме разве что камней и металлов, раз уж они не становятся туманом при поглощении осколков. Значит в мире духов не осталось ничего живого, кроме самих духов, которых и породил серый туман. Причем, судя по всему, он это делал не за один раз. Духи прошлой волны, ставшие равными богам, новые духи, а возможно, и более ранние волны. Ведь «ставшие равными богам» означает наличие самих этих богов. Или нет? Или боги существа вне мира духов? Да не важно! Главное, что духи появлялись волнами. Значит у них есть какое-то старшинство, может быть даже свой табель о рангах.

Теперь, во-вторых, почему духи хотят сбежать из своего мира? Шанс говорит, что все дело в истощении энергетических запасов мира. А что, если это в прямом смысле так? Что если в том мире закончилось все живое? Не даром же они так падки на кровь. Может быть, они и питаются самой жизнью. А как только живое заканчивается, перебирается в новый мир и начинают все с начала. Правда тогда не понятно, почему они не переселились в этот мир и не сожрали его целиком. Наверняка ведь могли. Или нет? Может быть тут есть какие-то причины?

И в-третьих, Шалок говорил, что хочет попасть в мой прежний мир. Чтобы купаться в море энергии. Вот теперь я могу точно сказать, что хрен ему! И пусть я теперь не там, и место мое в новом мире, но я не позволю кому бы то ни было превратить тот мир в пустыню, заполненную серой ватой. Нет!

Мои размышления перетекали из одного в другое, но так или иначе возвращались к тому, что нужно не дать духам попасть в наш мир.

И вот еще один момент. А как насчет Шанса? Он ведь тоже дух. Чего хочет он? Как я могу доверять ему, если он только и мечтает о том, как попасть в мой прежний мир и превратить его в подобие того, где он сейчас обитает? Не помогаю ли я сейчас не той стороне? Может быть мне надо сделать все, чтобы духи не попали в мой старый мир. А для этого нельзя дать им усилиться. Нельзя дать ни Шалоку, ни Сивроку, ни Шансу идти по пути Силы. А еще нужно как-то предотвратить приход Разрушителя в этот мир, ведь тогда, следующим его шагом будет мир духов, а дальше мой старый мир.

Вот теперь моя мотивация была понятна мне самому. Но, как всегда, был и еще один вопрос. Шанс, вроде как против прихода Разрушителя. Почему? Если он дух, а духи хотят больше энергии, то почему он противится этому? Или эта комедия разыгрывается только для меня? Но кто я такой, чтобы лицедействовать ради меня? У меня голова от вопросов пошла кругом. Я чувствовал, что еще немного и она станет не просто кружиться и болеть, она просто лопнет, расколовшись пополам.

Может быть в мире духов не все так просто? Прогнило что-то в датском королевстве. Пока у меня не было понимания, как выяснить все, что я хочу. Ни понимания, ни сил взять духа за его духовный яйца и вытрясти правду. Вот разве что пока подыграть духам и пойти по пути Силы? А там, главное улучить момент. Есть конечно опасность, что меня переиграют, но кто сказал, что эту мою игру раскусят? В общем, я решил не говорить пока Шансу, о чем я догадался и что понял. Проще прикинуться доверчивым дурачком и следовать тому, куда меня будут вести. Главное самому не запутаться.

Весь день и вся следующая ночь прошла в построении планов. Я пытался придумать, как мне быть. Как мне обхитрить духов. Но ближе к полуночи я вдруг понял, что, возможно, не стоит ни хитрить, ни выгадывать момент, когда взбрыкнуть, а может быть нужно просто искать другой путь? С этой здравой мыслью я и уснул. И то, что ни пути, ни даже направления у меня пока не было уже не играло роли. Когда мозг вымотан многочасовыми рассуждениями, он пытается хитростью выторговать себе отдых. Именно так и поступил мой. Подкинул бесполезную идею, а в момент расслабления просто вырубился.

Зато на утро я встал бодрым и готовым к свершениям.

Настя ходила по комнате, махала ногами, наклонялась, тянула руки вверх. Я испугался, что её состояние ухудшилось, и, вскочив с постели, кинулся к девушке. Та от неожиданности вскрикнула и попыталась отпрыгнуть в сторону. Как на зло ей под ноги попался стул, девушка запнулась и стараясь удержать равновесие, схватилась за портьеру. На миг повисла на ней, но штора не выдержала и с треском сорвалась с карниза. Настя упала на пол и ее завалило ворохом ткани.

Я подбежал и помог девушке выбраться из этой груды.

— Что ты на меня наскакиваешь, едва встав с постели⁈ — воскликнула она, поднимаясь на ноги.

Было видно, что девушка испугалась моего неожиданно резкого подъема.

— Думал, тебе плохо, хотел помочь.

— Ага, — усмехнулась она, — а в итоге я чуть не убилась.

Я внимательно осмотрел девушку. Она была такой, как обычно. Подвижной, разговорчивой, и ершистой.

— Чем ты занималась? — спросил я, сгребая портьеру в охапку и запихивая в свободный угол комнаты.

Надо будет не забыть сказать кому-нибудь из прислуги, что тут произошел небольшой инцидент.

— Мышцы разминала. Затекли от долгого лежания без движения.

Вот так-то. Решил ты сделать зарядку, а на тебя полуголый парень набрасывается ни с того ни с сего. Не удивительно, что она так отреагировала.

— Ты как? — запоздало спросил я.

— До недавнего момента была в отличном состоянии и бодрости духа, теперь немного хуже.