В 7:30 прибыл посыльный и сказал, что Монхе уже появился. Я пошел к нему с Инти и Тупаком. Встреча была сердечной, но натянутой, в воздухе как бы висел вопрос: с чем пришел? Его сопровождали Педро и Рикардо, который останется здесь.

Беседа с Монхе началась с общих слов, но затем перешла к сути дела, которое можно свести к трем основным пунктам:

1. Он не откажется от руководства партией и добьется от нее по меньшей мере нейтралитета и возможности черпать из нее кадры для борьбы.

2. Военно-политическое руководство борьбой будет принадлежать ему, пока революция будет разворачиваться в боливийских условиях.

3. Он будет отвечать за отношения с другими южноамериканскими партиями, стараясь убедить их встать на позиции поддержки освободительных движений.

Я ответил, что изложенное в первом пункте касается только его как секретаря партии, хотя я и считаю его позицию двойственной. Она колеблющаяся и приспособленческая и оправдывает перед историей тех, кого надо заклеймить за предательское поведение. Время покажет, что я прав.

Не возражал я и против третьего пункта — Я не против того, чтобы он пытался привести в исполнение и третий пункт, хотя его старания обречены на неудачу.

Что касается второго пункта, то я не мог никоим образом согласиться с ним. Военным руководителем буду я, и я не потерплю никакой двусмысленности в этом. На этом обсуждение зашло в тупик.

Мы дали ему возможность поговорить с боливийскими товарищами, поставив перед ними альтернативу: остаться с нами или поддержать партию. Все решили остаться, и, кажется, это его поразило.

3 октября

Утром, не вступая в спор со мной, Монхе сообщил, что уезжает. Он сказал, что его миссия закончилась. Ушел он с таким видом, будто идет на эшафот. У меня такое ощущение, что, узнав от Инти о моей решимости не уступать в стратегических вопросах, он воспользовался этим для ускорения разрыва, так как его доводы несостоятельны.

— Лучше уж с Пекином, чем с Москвой, — зло подвел итоги переговоров Че после отъезда Монхе.

— Думаешь, китайцы не начнут гнуть под себя? — усмехнулся Вася. — Начнут, точно так же, даже не сомневайся.

— Но они по крайней мере не вставляют нам палки в колеса!

— Ну вот я человек Москвы, я тебе мешаю?

Че засопел, вдруг взялся за грудь, резким движением потер ее, выдохнул и ответил:

— Нет. Ты — нет. Но лучше уж маоисты, чем советские.

— Ну так работай с теми, кто готов работать с тобой. Приведет людей Монхе — отлично, приведет Замора — тоже хорошо. Не надо на этом зацикливаться. А Китай… боюсь, Ухань^[21] это первая ласточка. Впереди там такие потрясения, что мало не покажется.

Глава 5

— Смело мы в бой пойдем…

Нечто неуловимое выдавало в гостях разведчиков — то ли слишком внимательные взгляды, то ли знание иностранных языков, так не свойственное обычным американцам, даже работающим за рубежом…

Во всяком случае, мастер-сержант Оливерио Гомес почуял в визитерах своих и поделился наблюдением с сержантом первого класса Чапой.

— Ой, да ладно, Олли, мы же с тобой говорим на двух языках, а ты еще и русский понимаешь!

— Мы с тобой говорим на двух с рождения, а русскому меня учили в Монтеррее^[22]. Ставлю свой последний доллар, что эти ребята оттуда же. Во всяком случае, много ты знаешь американцев, которые могут объясниться на кечуа?

Чапа сдвинул кепи на затылок и утер лоб:

— Хм… Но они тут учат языку, агротехнике и прочим полезным штукам.

— Ты сам-то веришь, что дядя Сэм будет просто так платить денежки за то, чтобы индейцы заговорили на английском?

— Возможно, ты прав.

Делегация тем временем выгрузилась из джипов.

— Добрый день, я региональный директор Корпуса МИРА, — сильно выделив последнее слово, представился майору Шелтону главный среди приехавших.

— Приятно познакомится, — майор немного растерялся, впрочем, тут же нашелся. — Я майор Ральф Шелтон из Корпуса ВОЙНЫ.

Дальше последовали бизнес-переговоры, в которых каждая сторона хотела добиться своих целей: директор вымогал армейских медиков для поездок в деревни, лишенные доступа к врачам, а майор тряс корпус на предмет денег на строительство школы. И отбивался тем, что медики и так обслуживают немало местных в Тарате.

— Насколько эффективна ваша помощь?

— Чем дальше, тем больше. Практически у всех те же самые инфекции и кожные заболевания, что и у рейнджеров. Медики набираются опыта, плюс мы получаем мануалы из Панамы.

— Причина, как я догадываюсь, в плохой гигиене и грязной воде? — у директора брезгливо дернулась верхняя губа.

— Именно. И если мы можем побороть это в батальоне, то в городе… — майор развел руками.

В городе же, несмотря на уже трехмесячное присутствие команды инструкторов, все шло по заведенному порядку: торговал рынок, ездили гондолы, время от времени с рудников возвращались одни шахтеры-вахтовики и уходили другие, вот разве что две стройки малость встряхнули Тарату.

Алькальд городка после первой встречи с майором Шелтоном не уставал благодарить Деву Марию — теперь школу построят американцы! А тут еще Хохшильды вознамерились возвести завод! В городок зачастили разные шишки вроде мистера Сэнфорда Уайта из Агентства США по международному развитию, чиновники департамента и даже представители министерства из Ла-Паса. Печалило только то, что местных на стройку Хохшильдов не взяли — новая сложная технология, но пока там кроме груды стройматериалов и толпы рабочих, занятых расчисткой площадки, ничего нет. А вот школа другое дело — там трудятся местные добровольцы, рейнджеры, имеющие строительные навыки ну и местная строительная компания, которой платят эти самые американцы из агентства. Только платят они в час по чайной ложке, как истинные бюрократы.

Примерно на те же проблемы жаловался и майор Шелтон — стоило генералу Портеру, приехавшему с визитом в конце августа, попытаться ускорить процесс, чтобы успеть перекрыть крышу и установить окна до начала дождей, как посол распорядился придержать финансирование на месяц. Просто для того, чтобы показать, кто в доме главный.

— И знаете, директор, я черпаю силы, глядя на местного учителя, — доверительно рассказывал гостю майор. — У него терпение Иова, он зависит от чиновников министерства, чиновников департамента, чиновников провинции и каждый месяц должен оплачивать расходы школы, включая зарплату!

— Успокойтесь, майор, я привез восемьсот долларов на крышу, и еще триста есть у нас в резерве. Но как я погляжу, вы больше озабочены постройкой школы, чем подготовкой батальона.

— Подготовка это рутинная работа, — усмехнулся Шелтон и повторил то, чему учат «зеленых беретов»: — Без гражданских проектов не наладить отношения с местными, нам же не нужно, чтобы они кидали гранаты через забор или продавали нам тухлятину. А так они видят, что мы славные парни и относятся хорошо.

— Отлично, майор, отлично. И вот ради того, чтобы к вам относились хорошо, вы и тянете из нас последние деньги. Ладно-ладно, я шучу, — выставил вперед ладони директор. — Кстати, как вам новый инструктор по борьбе с подпольем?

Гость махнул рукой в сторону гуляющего по расположению невысокого человека в сапогах, светлых бриджах, куртке и солдатской кепи. У ноги его шла почти целиком черная овчарка.

— Интересно, где этот краут^[23] мог набраться такого опыта… Я прямо за версту чую наци.

— Это давние дела, майор.

— Давние? Готов поставить доллар против ста, что его имя и боливийское гражданство — липовые. И что на него выписан десяток арестных ордеров в Европе.

— Советую вам относится к этому проще. Я, например, воевал в Германии…

Шелтон подчеркнуто уважительно склонил голову — уж что-что, а отношение к ветеранам в Америке всегда на высоте. А директор продолжил: