Следствием грехопадения человека и того, что в центр своей жизни он поставил не Бога, а самого себя, явилось отчуждение не только от Бога, но и от остальных людей. Непосредственно за рассказом о первой ссоре человека с Богом (Быт. 3) следует рассказ о первой ссоре человека со своим ближним (гл. 4), где Каин убивает Авеля. Грехопадение означает, что мы «совратились каждый на свою дорогу» (Ис. 53:6). Если я предпочитаю свой путь Божьему, то совершенно очевидно, что я не захочу идти чьимто путем, кроме своего собственного. Человек заявляет о своей независимости от Бога не для того, чтобы отказаться от нее в пользу других людей. Но мир, в котором каждый отстаивает свой путь, – это не что иное, как мир борьбы, препятствий, взаимного непонимания, столкновений и конфликтов.

Целью Господа Иисуса Христа на кресте было возвращение людей не только к Богу, но и друг к другу. В самом деле, одно без другого невозможно. Чем ближе спицы к центру колеса, тем они ближе и друг к другу. То же происходит и с нами, когда мы приближаемся к Богу. Если мы не вступили в живое общение со своими братьямихристианами, значит степень нашего живого общения с Богом невелика. Первое послание Иоанна (сколько нового открывается в этом тексте в свете возрождения веры!) настаивает на том, что глубина и подлинность общения человека с Богом проверяются глубиной и подлинностью его общения с верующими собратьями (1 Ин. 2:9; 3:14,15; 4:20). Некоторые из нас уже поняли тесную взаимосвязь между нашими отношениями с верующими собратьями и нашими отношениями с Богом. Любое препятствие между нами и другими людьми, каким бы незначительным оно ни было, становится барьером между нами и Богом. Мы знаем, что если эти барьеры не уничтожаются сразу, они растут все больше и больше, пока мы не обнаружим, что отгорожены от Бога и людей какойто каменной стеной. Совершенно очевидно, что если мы позволим новой жизни войти в нас, это должно проявиться в единении с Богом и нашими братьями, и ни в чем другом.

На чем же строится подлинное общение с Богом и с нашими братьями? Здесь нам снова приходит на помощь 1 Ин. 1:7: «Если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха». Писание говорит, что свет открывает, а тьма прячет. Когда чтото изобличает нас, показывая такими, какие мы есть на самом деле, – это свет. «Все же обнаруживаемое делается явным от света» (Еф. 5:13). А все, что мы делаем, говорим (или умалчиваем), для того чтобы скрыть свою сущность или свои поступки, – это тьма.

Итак, первое следствие греха в нашей жизни – это постоянные попытки сокрыть истину о себе. Грех заставил наших прародителей прятаться за деревьями сада, и с тех самых пор он воздействует на нас точно так же.

Грех делает нас фальшивыми, неискренними, двуличными, лицемерными, заставляет оправдывать себя и обвинять окружающих – и это проявляется не только в наших словах и поступках, но и в нашем молчании. Именно об этом сказано в предыдущем стихе: мы «ходим во тьме» (1 Ин. 1:6). У некоторых из нас указанный грех может выражаться всего лишь в застенчивости (все, что содержит «я», – это грех) и в напускной сердечности для прикрытия этой застенчивости, но, тем не менее, это хождение во тьме.

В стихе пятом этой главы утверждается, что, в отличие от нас, «Бог есть свет», т. е. Бог все открывает и показывает каждому человеку, каков он на самом деле. Стих продолжается словами: «и нет в Нем никакой тьмы», т. е. в Боге абсолютно отсутствует чтолибо похожее на малейшие признаки тьмы и укрывательства, свойственные нам.

Поэтому совершенно ясно, что невозможно, оставаясь в той или иной степени во тьме, продолжать при этом общение с Богом. Поскольку мы «ходим во тьме», мы не можем вступить в истинное общение со своим ближним, ибо мы выступаем перед ним в ложном обличии, а иметь общение с маской не может никто. Нас разделяет стена скрытности.

Единственная основа подлинного общения с Богом и человеком – это открытая жизнь. «Если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом». Хождение в свете – это полная противоположность хождению во тьме. В одной из своих проповедей Сперджен[3] определяет это как «готовность узнавать и быть узнанным». Когда речь идет о Боге, это означает, что мы готовы узнать всю правду о самих себе и принять вразумление. Мы подчинимся первым же угрызениям совести. Ко всему, на что Он укажет как на грех, мы будем относиться как к греху, ничего не утаивая и не оправдывая. Хождение в свете состоит не в чем ином, как в разоблачении все новых и новых грехов в нашей жизни, и мы убедимся, что греховно многое из того, что прежде мы таковым не считали. По этой причине у нас может возникнуть искушение отказаться от хождения в свете и броситься в укрытие. Но стих продолжается замечательными словами: «и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха». Если все, что свет Бога обличил как грех, мы признаем и принесем к источнику крови, то грех исчезнет – исчезнет из поля зрения Бога и из наших сердец. Могущество этой драгоценной крови означает, что мы можем быть чище, чем свежевыпавший снег. Следовательно, если мы постоянно живем в свете и позволяем крови Иисуса очищать нас, то мы можем обрести общение с Богом.

Но обещанное здесь общение – это общение не только с Богом, но и «друг с другом», и это побуждает нас ходить в свете вместе со своими верующими братьями. Во всяком случае, невозможно быть «открытыми» с Богом и «закрытыми» с ними. Это означает, что мы должны так же горячо желать узнать о себе правду от ближнего, как мы желаем узнать ее от Бога. Нужно приготовиться к тому, чтобы он, ближний, светил нам (и оказывать ему такую же услугу) и с любовью «укорял» нас за все то, что, по его мнению, не отражает этот свет. Мы должны стремиться не только узнать, кем мы являемся на самом деле, но и дать ему познать нас. Это означает, что мы не скроем свое внутреннее «я» от тех, с кем нам надлежит иметь общение. Мы не станем притворяться и показывать себя с наилучшей стороны или обелять и оправдывать себя. Мы будем честны перед окружающими. Мы откажемся от своей духовной исключительности, подавим свою гордыню и рискнем своей репутацией ради того, чтобы быть искренними со своими братьями и сестрами во Христе. Это подразумевает, что мы не затаим в своих сердцах никаких недобрых чувств по отношению к ближним, а будем молить Бога об их спасении и оправдании. Идя таким путем, мы обнаружим, что общаемся друг с другом на совершенно ином уровне, а наша любовь друг к другу не уменьшается, а безмерно возрастает.

Хождение в свете – это просто жизнь с Иисусом. И здесь не требуется никакого принуждения. Мы не обязаны рассказывать окружающим все о себе. Важно не столько действие, сколько наше отношение к хождению в свете. Готовы ли мы быть откровенными со своим ближним и высказываться, когда того требует Бог? Подлинная открытость, прозрачность – это «броня света». Возможно, иногда нам будет стыдно, но это поможет нам обрести новую реальность с Христом и новое знание о себе. Мы так привыкли к тому, что Богу все о нас известно, что, похоже, не отдаем себе в этом отчета и неминуемо кончаем тем, что не знаем о себе правды. Но дайте человеку стать абсолютно честным хотя бы с кемнибудь одним, и он узнает о себе и о своих грехах то, чего никогда прежде не знал. Он начнет более отчетливо понимать, какие стороны его жизни больше всего нуждаются в искупительной жертве Христа. Вот почему Иаков призывает нас взять за правило «признаваться друг перед другом в проступках» (Иак. 5:16).

Из 1 Ин. 1:7 следует, что, «ходя во свете», мы обретаем возможность «иметь общение друг с другом». И каким будет наше общение, если мы пойдем этим путем вместе! Очевидно, когда каждый готов к тому, чтобы его знали как грешника, кающегося у креста Иисуса, любовь будет изливаться от одного к другому. Когда барьеры разрушаются и маски отбрасываются, Бог получает возможность сделать нас едиными с Ним. Кроме того, такое общение дает нам почувствовать «полную безопасность». Нам не надо больше бояться, что окружающие плохо о нас думают или скрывают от нас свое мнение. Мы знаем, что в общении, освященном совместным хождением в свете у подножия креста, любая мысль о нас будет сразу вынесена на свет – либо в виде смиренного признания (если мы совершили ошибку или выказали недостаточно любви), либо в виде дружеского предостережения о чемто таком, что мы должны о себе знать.