Сам Стенин ещё не терял надежды, но уже начал привыкать к своему новому жилищу и непростой окружающей среде, то есть к условиям, которые принято называть абсолютно непригодными для жизни человека. Благо, зверомоды их больше не беспокоили, столкнувшись с серьёзным отпором на станции.

На пятые сутки Стенин начал отдавать себе отчёт в том, что воспринимает Алису уже не как угрозу, а как нечто обыденное и неотъемлемое, как соратника в ежедневном бою с природой или даже хорошую знакомую. Действительно, в том злополучном месте, где выживание превратилось в единственную, оправдывающую себя цель, он не ощущал больше ни угрозы, ни опасения за свою жизнь, исходившую именно от снайперши. Казалось, все прежние обиды были навсегда забыты, и они стали если не друзьями, то, по крайней мере, компаньонами и товарищами по несчастью.

Однако на десятые сутки случилось кое-что необъяснимое.

Клод готовил на огне местных размороженных моллюсков, когда рука Алисы легко легла ему на плечо. Он обернулся и увидел её, кротко улыбавшуюся и державшую в руках новую шубу.

– Послушай, – тихо произнёсла она, и в её голосе было что-то совсем не свойственное прежнему тембру, от которого так и тянуло презрением и надменностью. – Я бы хотела, чтобы ты примерил, – она протянула ему шубу и быстро отвела глаза.

– Спасибо! – он принял подарок и накинул шубу на себя.

Алиса помогла ему застегнуть пуговицы, аккуратно сделанные из кусков бакелита, из которого состояла часть панелей здания станции. – Ты знаешь, мне показалось, что я только что слышала снаружи вой.

– Разве? Я не слышал.

– Если это зверомоды или полярные волки, нам надо пошевеливаться. Нужно отпугнуть их от станции, прежде чем они приблизятся.

– Согласен, – послушно ответил Клод.

С некоторых пор он начал доверять её опыту и знаниям об этом негостеприимном крае, которые помогали выживать им обоим.

Алиса тоже накинула шубу и, прихватив карабин, направилась к входной двери, которую за последние дни они вместе укрепили ещё больше, установив запасной засов.

Она осторожно открыла дверь, но Клод задержал её:

– Стой здесь, я выйду первый.

Он не успел пройти и несколько шагов, как услышал позади грохот захлопнувшейся двери. Стенин оглянулся и не поверил своим глазам. Железная дверь была закрыта с той стороны, и не просто, а сразу на все засовы. Он отчётливо расслышал их лязг изнутри.

Клод бросился к двери, но понял, что ошибки тут быть не может. Его выкинули, как надоевшего трутня из улья. Подобного вероломства можно было ждать только от такой безумной особы, как Алиса. Более того, она была единственным в своём роде изгоем, который добровольно отказался от шанса провести свои последние дни не только не в одиночестве, но даже опираясь на дружескую помощь. Нет, после этого у неё не могло быть друзей!

Сквозь вой ветра Стенину послышался за дверью дикий захлёбывающийся смех снайперши. Хотя это ему могло и просто показаться из-за избытка охвативших его эмоций.

Он с яростью ударил кулаком по двери и услышал, как в ответ изнутри тоже угрожающе стукнули чем-то тяжёлым, возможно, прикладом карабина, оставшегося у Алисы. В этот момент ему показалось, что он снова слышит смех, но почему-то уже не из-за двери, а за спиной или даже откуда-то с высоты десятков метров.

Он обернулся и едва сдержал слёзы радости (хотя они бы сразу замёрзли на лице), – к нему сквозь серые хмурые облака спускался аэромодуль, из раскрытого люка которого ему отчаянно махал рукой Айра Ленков.

– Я смотрю, девочка выкинула тебя восвояси, – смеясь, выкрикнул он, соскакивая с трапа приземлившегося модуля.

– Я её раскусил, – весело ответил Клод, обнимая своего друга. – Она оказалась старой девой. Делаем отсюда ноги, пока она не опомнилась!

5. Неразрешимая проблема

1

Капитан грузового транспортного корабля, стоявшего на орбите, оказался приветливым и добродушным человеком. Он тут же привлёк Клода Стенина в свои объятия и держал так около минуты, не выпуская, словно добрый паук, лишённый каких бы то ни было инстинктов охотника.

В то же самое время он показался обоим компаньонам бывалым одиноким волком, бороздящим просторы пятого океана. Он и впрямь был совсем один на своём гигантском корабле, перевозившим на расстояние многих тысяч парсек обыкновенный лёд, удивительно ценившийся богатыми клиентами как на Земле, так и на многих островках, затерянных в бездне космоса. Основную долю работ, связанную с добычей, транспортировкой льда и навигацией в открытом космосе, брали на себя роботы вкупе с искусственным интеллектом на борту корабля, а капитану оставалось сонно бродить по мостикам своего звёздного «тягача», пить виски с кусочками им же добытого инопланетного льда, впрочем, мало чем отличавшегося от земного, смотреть трёхмерное видео или, погружаясь в анабиоз, попросту дрыхнуть в своей капсуле, пока его корабль мчался сквозь космос в выбранный пункт назначения.

Обо всём этом он тут же поведал компаньонам, но с какой-то особенной учтивостью – Клоду, к которому как будто сразу проникся особым доверием то ли от того, что тот был с головы до пят, что называется, живой человек в отличие от Ленкова, то ли потому, что видел его впервые. Он долго качал головой, слушая рассказ Стенина о его десятидневном времяпрепровождении в компании Алисы, и когда тот дошёл до счастливой концовки, разразился диким заразительным хохотом.

– Ну, парень, тебе круто повезло! Что, если бы твой напарник не попал ко мне на танкер, вмороженный прямо в льдину, и я бы его не разморозил?.. Поначалу, получив сигнал от моих роботов, я подумал, что во льду либо какая-нибудь железяка, оставшаяся от прежних экспедиций, либо туша какого-то местного животного. Можно было просто отсечь её от льдины на месте, но я сказал себе – нет, Лео Дюкс, так меня зовут, ребята… нет, тут что-то неладно. Я почуял это, наверно, мочками ушей. И оказался прав! Твой друг, киборг, рассказал мне о ваших злоключениях, и я, не медля, одолжил ему спасательный челнок.

– Мы безгранично обязаны вам, – от всей души признался Стенин. – Если бы не вы…

– Да, не стоит, – капитан махнул широкой ладонью. – Главное, что вы живы. А ведь эта стерва со станции могла тебя обречь на ужасную смерть. Ты бы попросту замёрз!

– Да, вероятно. Я, правда, успел подумать о слабом шансе, если бы снова отключил электропитание в энергомодуле, и тогда она была бы вынуждена вылезти наружу, как лиса из норы. Но что-то мне подсказывает, что мерзкая чертовка заранее позаботилась о том, чтобы я его не открыл, пока моё внимание было усыплено.

– В общем, парни, вы молотки! – резюмировал широкоплечий добряк-капитан со слегка обрюзгшим красноватым лицом, видимо, от частого употребления виски или коньяка, увлекая их за собой в богато обставленную кают-компанию.

Он вкусно и сытно накормил Клода, угостил крепкой настойкой, как он выразился, собственного приготовления, именуемого «градус», и в течение всего праздничного обеда подтрунивал над Айрой, которому нельзя было ни пить ни есть.

Ленков довольно долго сердито посматривал на капитана, но в конце концов повеселел и сам, заражённый безудержным задором хозяина. То ли под «градусом», то ли в силу своеобразного чувства юмора, тот умудрялся шутить даже над собственным внешним видом:

– Нет, вы только гляньте, господа, я конкретно разжирел, пока командую этим танкером. Наверно, так действует на меня анабиоз.

В ответ Айра пожал плечами, – он-то полагал, что после длительного стазиса люди, наоборот, худеют до невозможного, представляя собой кожу да кости, пока не откармливаются нормальной пищей на борту своих звёздных кораблей.

– Вы видите эту родинку, – Лео Дюкс указал на свой правый висок, на котором действительно красовалась небольшая розовая родинка. – Говорят, это след кармы. Возможно, в прошлой своей жизни я покончил жизнь самоубийством – в висок, – и при рождении был наделён этим знаком своей предшествующей ошибки.

– Вы верите в карму? – спросил Стенин, пригубив бокал с виски лишь после того, как столь ненавистный ему лёд окончательно растаял.