«Военные! – чертыхнулся про себя Стенин. – Будь они прокляты! Это ведь именно военный крейсер под руководством какого-то идиота в мундире, так, от нечего делать пальнул по их мирному кораблю, в результате чего наверняка погиб его напарник и деловой партнёр. Корабль, перегруженный товаром, канул на дно, а сам он, милостью Божьей, очутился на необитаемом острове, причём не на Земле, что было бы не так страшно, а на самом отшибе галактики, на дальнем от Земли, можно сказать, противоположном её краю. И если это так, то пусть ему посочувствует сам легендарный Робинзон!»

Первой реакцией Стенина был некоторый ступор, в котором он пробыл несколько минут, осознав, что действительно находится на совершенно безжизненном берегу. Даже песок здесь отпугивал – он был какого-то неестественного серо-лилового оттенка. Солнце в ослепительно синем безоблачном небе, определённо, знало своё дело и жгло намного сильнее, чем на Земле, грозя подвергнуть «робинзона» сильным облучением, если тот не найдёт способ укрыться от него в ближайшее время. Метрах в тридцати от берега начинались местные джунгли – там росли огромные деревья, в несколько раз превышающие по размерам земные и напомниавшие некий гибрид пальм и каких-то извивающихся змееподобных живых существ. Клод вначале даже принял их за живых, но вскоре понял, что это ветер столь устрашающе покачивает ветви деревьев и, возможно, это всего лишь безобидная способность к мимикрии местных растений. Можно было надеяться только на то, что среди них нет хищных или плотоядных.

Наконец, выйдя из оцепенения, Стенин поспешил укрыться в тени ближайших пальм. Он сделал всего несколько шагов, когда услышал в стороне от себя чей-то пронзительный вой. Такого поворота событий Клод не ожидал – он был не одинок!

В полукилометре от него на берегу затаилась высокая двуногая фигура – явно не зверь, но и не человек. Она быстро приближалась, очевидно, заприметив Стенина. Клод боролся с искушением пойти ему навстречу, – определённо это был кто-то живой и разумный, но с другой стороны – это мог быть и враг. Стенин не был уверен, успешно ли продвигается колонизация этой планеты, и есть ли у колонизаторов проблемы с местными аборигенами. Он ограничился ответным приветственным выкриком и дружелюбным взмахом руки. Впоследствии Клод похвалил себя за эти осторожные действия, поскольку они раскрыли далеко не самые мирные намерения аборигена.

Остановившись, тот всего одно мгновение смотрел на Стенина, после чего резко поднял вверх гибкую длинную конечность, заменявшую ему руку, державшую какой-то продолговатый предмет, который больше всего напоминал огнестрельное оружие, и нацелил его на Клода. Ещё доля секунды – и удар ослепительной молнии обуглил ствол находившейся в полуметре от землянина инопланетной пальмы. Ствол, достигавший в обхвате трёх метров, треснул и начал медленно заваливаться, грозя повлечь за собой ещё несколько не уступавших по размерам огромных деревьев.

Видимо, разозлённый своим промахом, абориген издал дикий вопль и, потрясая оружием, бросился в сторону Клода. Стенин не стал его дожидаться, ведь теперь намерения местного жителя были как никогда лучше ясны, – и со всех ног юркнул под прикрытие джунглей.

Около десяти минут он бежал, не чувствуя под ногами земли, спотыкаясь, падая, поднимаясь и вновь ускоряя бег. Лишь когда силы совсем оставили его, он остановился и затаил дыхание, прислушиваясь к тишине. В инопланетном лесу царил ещё больший полумрак, чем в каких-нибудь джунглях Амазонии или Африки. Деревья здесь почти совсем не пропускали солнечного света. Вообще это было бы хорошо для человека, собирающегося просто спрятаться от солнца, но не для беглеца, которого преследует коренной житель с лазерным ружьём в руках.

Спокойствие Клода продолжалось недолго – в тишине отчётливо раздался хруст затоптанной ветки, и Стенин различил вдалеке высокий двуногий силуэт, неотступно двигавшийся по его следам. Здесь, во мраке густого леса ему показалось, что абориген был чёрен, как сажа. Рассмотреть его тело в деталях все ещё было сложно, но Стенин предпочёл снова броситься наутёк, нежели рассматривать его вплотную, тем более что абориген двигался, несомненно, быстрее и увереннее.

Очень скоро Стенин оценил недостаток образа жизни в пилотном сиденье грузового межзвёздного корабля, когда снова начал задыхаться от бега. Безусловно, ему не хватало спортивной подготовки, бега по утрам и занятий на тренажёрах, чего он, кстати, никогда и не любил. Он чувствовал, что абориген неумолимо его догоняет, но, как ни старался, не мог ускорить шаг – он попросту выдохся. Даже когда его преследователь вновь разрядил своё ружьё и короткий разряд молнии проделал заметную брешь в лиловых джунглях, он не смог бежать быстрее. Ему была необходима передышка, но вместе с тем он понимал, что останавливаться в данном случае равносильно смерти, – судя по всему, абориген не терпел компромиссов.

Стенин уже почти отчаялся, когда неожиданно джунгли расступились, и он выбежал в каменистое поле, усеянное высокой тёмно-сиреневой травой. К изумлению Клода, его взору, словно откровение, предстала картина, которая могла означать одно – и на этой дикой планете был Бог. Посреди поля на вершине крутого холма возвышалась башня из бетона и стекла, увенчанная сверкавшим на солнце зеркальным куполом. Над башней красовался вогнутый диск спутниковой антенны.

Стенин догадался, чем являлась эта неказистая на первый взгляд постройка – это был звёздный маяк, построенный как минимум десять лет назад и оставленный здесь первопроходцами с Земли. Клод был уверен, что маяк функционировал, но надеяться на то, что здесь его встретят земляне, не стоило. Однако по крайней мере это было прикрытие, и он бросился к маяку, словно в лоно храма, который оградит его от вселенского зла.

Вбежав внутрь через открытую арку, Стенин с ужасом обнаружил, что лифт не функционирует, но зато вверх ведёт допотопная винтовая лестница. Его ожидало утомительное восхождение на сорок метров ввысь на своих двоих, и это при том, что он был готов упасть замертво от усталости.

Приближение аборигена, делавшего огромные прыжки на своих длинных ногах-ходулях и выкрикивавшего устрашающие возгласы на каком-то неизвестном и очень грубом языке, подтолкнуло Клода, и он бросился вверх по металлической лестнице. Преодолев несколько витков, беглец был вынужден признать, что подниматься по лестнице – совсем не то же самое, что бежать по открытой местности. Очень быстро он выдохся окончательно, однако, обливаясь потом, заставлял свое бренное тело ползти из последних сил вперёд, держась за холодные стальные перила. Каждый шаг давался с огромным трудом и наконец, не поднявшись даже метров на десять вверх, Стенин, задыхаясь и дрожа, сник на одном из пролётов.

Свет в башню проникал очень скудно через узкие оконца-амбразуры, которых в башне маяка было всего несколько, и полумрак, царивший здесь, был ещё более жуток, чем в инопланетном лесу. Клод прислушался к торопливой поступи преследователя, уже готовый встретить свою горькую участь лицом к лицу, ибо у него уже не осталось сил двигаться, но, к своему непомерному удивлению и радости, обнаружил, что шаги недружелюбного местного жителя стихли; казалось, тот затаился где-то внизу. Вероятнее всего, абориген умерил свой пыл по той же причине, что и землянин – из-за банальной усталости. Это напоминало временное затишье перед боем – обеим сторонам требовалась передышка.

Стенин лихорадочно пошарил по карманам своего комбинезона в последней надежде, что обнаружит что-нибудь, похожее на оружие, но тщетно. Всё, что так могло ему пригодиться, осталось там, в грузовых боксах их космического тягача, во власти местного бога моря Нептуна, Посейдона, или как там его звать?

3

Айра Ленков пришёл в себя на каком-то столе, похожем на операционную кушетку, в тишине и сумраке незнакомого помещения – и был удивлён одному, – тому, что всё ещё жив. Он сразу припомнил во всех подробностях то, что предшествовало катастрофе – их корабль летел прямо в инопланетный океан. Он вспомнил, что все правила действий пилотов в подобных ситуациях обязывают ждать пристёгнутыми в своих креслах, пока не сработает система эвакуации экипажа – они так и поступили. Оставаясь формально главным пилотом, Айра дождался-таки, пока она сработает, и был свидетелем, как его партнёр удачно катапультировался с корабля, а заодно и свидетелем, как его катапульта не сработала, и успел с грустью усмехнуться про себя: «Капитаны покидают свое судно последними… или вообще не покидают!..» А затем почувствовал сильнейшее столкновение с поверхностью океана и молил только об одном – чтобы корабль тут же дал течь, и он не мучился долго в полном одиночестве на дне океана, пока запасы кислорода не истощатся, и он не умрёт от удушья.