В первом случае сказано: «Чахоткой, завистью, ножом / Он до зубов вооружен» (АР-6-182), — а во втором: «У человечества давно / Хронический катар» (АР-1158).
К тому же тот, кто «вооружен и очень опасен», и помощник главврача являются ненормальными: «Психозом, завистью, ножом / Он до зубов вооружен» (АР-6-182) = «Подручный — бывший психопат — / Вязал мои запястья» /5; 78/. Подобную характеристику врагов лирического героя и лирического мы находим в песнях «О фатальных датах и цифрах» и «У нас вчера с позавчера…»: «Терпенье, психопаты и кликуши!» (АР-4-188), «И на них находит псих — зубы лязгают у них» (АР-6-72). В последней песне шулера спешат: «Но не вам того решить, и не надо так спешить» (АР-6-72),
— что напоминает действия врачей в «Истории болезни»: «Спешат, рубаху рвут». А в песне «Ошибка вышла» главврач появился так же внезапно, как шулера: «Мы их не ждали, а они уже пришли» = «Огромный лоб возник в двери». Герои же оказываются выпившими: «Шла спокойная игра, и вчера с позавчера <…> Дружно пили, чтоб потом начать сначала» (АР-6-72) = «Я просто пил вчера» /5; 389/; и испуганными: «Им — успех, а нам — испуг» = «По телу ужас плелся», — поскольку враги их всячески терзают: «И шерстят они нас в пух» = «Вот так нас, милых, эдак нас» /5; 397/. К тому же герои сетуют на отсутствие воздуха: «Но не вам того решать — дайте малость подышать» (АР-6-72) = «У вас тут выдохни — потом / Навряд ли и вздохнешь», — и на активные действия своих врагов: «Они давай хватать тузы и короли!» = «Вдруг — хвать!
— на столь тебя, под нож, — / Допелся, черт возьми!». К тому же если шулера шустры, то о вороне, севшем на плечо к главврачу, сказано: «Проворен он и прыток», — и «все юркую чертовку ждут / С волосяным кнутом»[1976] [1977] [1978].
А образу ворона сродни образ беды из посвящения Юрию Любимову «Ах, как тебе родиться пофартило…» (1977), которое обнаруживает и другие сходства с «Историей болезни»: «Я б мог, когда б не зоркий глаз. / Всю землю окровавить» (АР-1154), «Проворен он и прыток» (АР-11-38) = «Лиха беда, проворна и глазаста» (АР-722); «Влетело что-то, кто-то сел / Кому-то на плечо» /5; 395/ = «Устанет ли кружить над головой?»; «Я терт и бит, и нравом крут» = «А нынче в драках выдублена шкура»; «Но всё же был я начеку»321 = «Конечно, быть, но только начеку»; «Ведь вся история страны — / История болезни» = «Ах, как тебе родиться пофартило / Почти одновременно со страной! / Ты прожил с нею всё, что с нею было. / Скажи еще спасибо, что живой!».
Но еще больше параллелей наблюдается у медицинской трилогии с другим посвящением — Театру на Таганке («Пятнадцать лет — не дата, так…», 1979).
Лирический герой говорит: «.Ломают так и эдак нас» (АР-11-39). И то же самое скажет коллектив театра: «15 лет ломали — не сломали» (АР-9-50). Этот же мотив присутствует в посвящении «Олегу Ефремову» (1977): «Ломали, как когда-то Галилея». А оборот «так и эдак» примет во второй песне следующий вид: «Полтинник — да, и четвертак, / А то — ни так, ни эдак».
Нельзя обойти вниманием и другие общие мотивы: «Вот в пальцах цепких и худых / Смешно задергался кадык», «И вдруг — на стол тебя, под нож» = «С ножом пристали к горлу — как не дать!»; «Мол, я недавно из тюрьмы» (АР-11-40) = «15 лет я просидел на нарах» (АР-9-44); «И кто-то крикнул: “Nevermore!”» /5; 395/ = «Но кто-то вытряс пулю из обоймы / И из колоды вынул Даму Пик» (АР-9-40); «Я б мог, когда б не глаз да глаз, / Всю Землю окровавить» /5; 85/ = «Поговорим, споем про цифры рядом, / Которые давно кровоточат» (АР-9-46); «Молчал, терпел, крепился» /5; 380/ = «Терпите, братцы, будет 18» (АР-9-50); «А я прикидывал хитро…» /5; 376/ = «Уж если ухитрился уцелеть я…» (АР-9-50); «Я возражаю: “Нет, шалишь, / Ведь я пока на воле?”» /5; 381/ = «Чего хотим, то говорим, — / Свобода, брат, свобода!» /5; 296/; «Всем, с кем я пил и пел, / Я им остался братом»322 = «я вам спою сегодня о пожарах» (АР-9-44).
А методы расправы врачей с лирическим героем во многом повторяют действия сотрудников ОРУДа (ГАИ) в «Песне автомобилиста» (1972).
В обоих случаях герой говорит о своей твердости: «Я крепок был, как кедровый орешек» (АР-9-9) = «Род мой крепкий — весь в меня» (АР-11-48), — и не собирается отступать: «И не сдавался, и в боях мужал» = «Я не смирюсь и не утрусь»[1979], - несмотря на то, что в ранней песне враги угрожали его связать, а в поздней эта угроза становится реальностью: «Морским узлом завязана антенна — / То был намек: с тобою будет так!» = «Подручный — бывший психопат — / Вязал мои запястья <…> Он намекает — прямо в морг / Выходит зал для пыток» /5; 394 — 395/.
В «Песне автомобилиста» враги героя «прокравшись огородами, полями, / Вонзали шило в шины, как кинжал», и в песне «Ошибка вышла» они вели себя точно так же: «Ко мне подкрались со спины / И сделали укол» /5; 393/ (а черновой вариант, в котором описываются действия главврача: «Перо в прибор вонзил, как кол»[1980] [1981], — еще больше напоминает «Песню автомобилиста»: «Вонзали шило в шины, как кинжал).
А поскольку в первом случае герой говорит: «Презренье вызывала и проклятья / Сначала моя быстрая езда» (АР-9-8), — во втором главврач ему посоветует: «Смени, больной, свой быстрый бег / На здравый смысл больничный!» /5; 375/.
И в итоге герой понимает, что ему не справиться со столь могущественным противником: «Я понял — мне не одолеть колосса» (АР-9-11) = «Я против химии не смог: / Нарколог — маг и голем, / И газ в мою гортань потек / Сверх-супер-алкого-лем»325. А этот противник занимается кровопийством: «Да здравствуют, кто кровь мою алкал!» (АР-9-11) = «Мне кровь отсасывать не сметь / Сквозь трубочку, гадюки! <…> Я вроде их благодарю <.. > “Я здесь на всё готов!”» /5; 402 — 403/.
***
В начале 1975 году Высоцкий создает цикл песен для фильма «Стрелы Робин Гуда», среди которых особенно выделяется «Баллада о ненависти», имеющая многочисленные сходства с «Историей болезни»: «Но нельзя <же> терпеть, только искры из глаз» (АР-2-203) = «И слезы с искрами из глаз» (АР-11-39), «Молчал, терпел, крепился» /5; 380/; «Ненависть потом сквозь кожу сочится, / Головы жаром палит» (АР-2-203) = «Жар от меня струился, как / От доменной печи. / Я злую ловкость ощутил — / Пошел, как на таран» /5; 85/, «Сквозь пот я в протокол кошу / На писанину ту» /5; 388/ («ненависть» = «злую»; «потом» = «пот»; «жаром» = «жар»); «Косые, недобрые взгляды / Ловя на себе в деревнях, / Повсюду сновали отряды / На сытых тяжелых конях» /5; 316/ = «Сквозь пот я в протокол кошу / На писанину ту» /5; 388/; «Торопись! Тощий гриф над страною кружит» = «Раздался звон, и ворон сел / На белое плечо»; «Погляди, что за рыжие пятна в реке» = «Все рыжую чертовку ждут / С волосяным кнутом»; «Зло решило порядок в стране навести» = «Но скалюсь я во весь свой рот: / “Что? Новые порядки!”» /5; 377/. Кстати, главврач тоже ассоциируется со Злом, поскольку при своем появлении «озарился изнутри / Здоровым недобром». Кроме того, у него «цепкие и худые» пальцы, а гриф, кружащий над страной, назван тощим (такой же образ власти находим в «Сказке о несчастных лесных жителях», где Кащей «высох и увял», после чего «стал по-своему несчастным старикашкою», а в «Балладе о ненависти» сказано: «Старый гриф над страной твоей низко кружит»; АР-2-203).
