И даже в «Театрально-тюремном этюде на Таганские темы» (1974): «Тюрьму сломали — мусор на помойку! / Но будет, где головку прислонить», — угадываются новозаветные строки: «И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы, и у птиц небесных — гнезда, а Сыну Человеческому негде и голову приклонить» (Мф. 8:20). Встречается этот мотив и в письме Высоцкого к Кохановскому (Москва — Магадан, 25.06.1967): «Очень часто мне бывает грустно, и некуда пойти, голову прислонить» (С5Т-5-279).
В 1977 году пишется стихотворение «Упрямо я стремлюсь ко дну…», заключительная строка которого: «Но я приду по ваши души!», — также представляет собой явный парафраз слов Иисуса: «.. приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14:3). На подобных парафразах построено всё стихотворение: «Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21:19) ~ «И я намеренно тону, / Ору: “Спасите наши души!”» (впрочем, здесь присутствует и автоцитирование песни «Спасите наши души», 1967: «Спасайте ваши души, / Зажми глаза и уши, / Чем гибнуть от удуший»; АР-9-121); «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15:14) ~ «Друзьямои, бегите с суши!»; «.. нет ни раба, ни свободного <.. > ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28) ~ «Забудем и чины, и ранги»; «…итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10:16) ~ «И я вгребаюсь в глубину, / Чтоб стать мудрей и примитивней» (АР-9-116).
Между тем, лирический герой Высоцкого, погружаясь в воду, вполне логично обращается не к христианскому Богу, а к повелителю морей — языческому богу Нептуну, — поскольку придерживается не библейской теории сотворения человека из земного праха, а акватической теории, согласно которой человек вышел из воды (вспомним концовку «Дельфинов и психов», где узники психбольницы, освобожденные дельфинами, вернулись к земноводному образу жизни: «На берегу океана и вдоль его берегов, на воде и под водой бродят какие-то тихие существа. Некоторые из них иногда что-то выкрикнут или забьются в истерике. Но в основном они тихие. К ним все время подплывают дельфины, и они гладят их по спинам или дельфины гладят их»; АР-14-100). И именно Нептуну он адресует свой вопрос: «Зачем, живя на четырех, / Мы встали, распрямивши спины?». И тут же сам на него отвечает, апеллируя при этом… к Новому завету: «Затем — и это видит бог, — / Чтоб взять каменья и дубины. / Зачем мы научились знать, / Не верить, помнить и бояться, / И предавать, и распинать, /И каяться, и притворяться?»[1170] (АР-9-116).
Причем все эти мотивы переосмысливаются Высоцким в свете собственных взаимоотношений с властью. Поэтому его лирического героя часто предают, обманывают и распинают.
В свете сказанного закономерно, что в 1970-е годы поэт начал демонстративно носить на груди нательный крест с изображением распятого Христа (сохранились соответствующие фотографии Валерия Плотникова) и даже в характерной для себя по-лушутливой-полусерьезной манере (во избежание пафоса) высказался об утрате российским народом веры: «И тащут кто иконостас, / Кто крестик, кто иконку — / Так веру в господа от нас / Увозят потихоньку. / Святых увозят далеко, навек, бесповоротно: / Угодники идут легко, пророки — неохотно» («Таможенный досмотр»; АР-4-206). В последней строке речь, несомненно, идет о недавней высылке из страны А. Солженицына и вынужденной эмиграции А. Галича, А. Синявского, В. Некрасова и других писателей-нонконформистов. А в слове «угодники» обыгрываются два значения: имя ангела-хранителя Николая Угодника и современное значение — люди, которые «угождают» власти, выполняя любые ее требования. Вместе с тем в других вариантах песни это слово употребляются в положительном контексте — как синоним пророков: «Брели угодники, косясь, пророки шли устало», «Шли, на таможников косясь, угодники устало» (БС-18-22).
Еще в одном черновом варианте «Таможенного досмотра» метафорически говорится о том, что власть распинает пророков: «И бережем мы, как зеницу ока, / И гвозди, что в ладонях и в ногах» (БС-18-28). Эти же гвозди в ладонях упоминались в песне «О поэтах и кликушах»: «Но гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил» (другая вариация данного мотива — насильственная несвобода: «Но разве это жизнь — когда в цепях? / На разве это выбор — если скован?» /4; 66/).
Вскоре мотив распятия будет развит в «Гербарии» (1976) и в неоконченном стихотворении «Что быть может яснее, загадочней…» (1977): «Пусть что-нибудь заварится, / А там — хоть на три гвоздика, /Ас трех гвоздей, как водится, — / Дорога в небеса!», «Вот привязан, приклеен, прибит я на колесо весь».
А в 1971 году, когда Высоцкому исполнилось тридцать три, он неоднократно примерял к себе судьбу Христа — например, в обращенном к Марине Влади стихотворении «В восторге я! Душа поет!..»: «Мне тридцать три — висят на шее, / Пластинка Дэвиса снята. / Хочу в тебе, в бою, в траншее — / Погибнуть в возрасте Христа»; в черновиках прозаического наброска «Парус»: «Я как Христос по водам», «Я как бог на волнах» (АР-13-16); и в той же песне «О поэтах и кликушах»: «А в тридцать три — распяли, но не сильно». Последняя была написана во время репетиций «Гамлета», в котором религиозная тематика играла значительную роль. По словам актера Валерия Иванова-Таганского — исполнителя роли Лаэрта — ему «казалось, что для Высоцкого очень важна была сцена молитвы короля, начинающаяся со строк: “Удушлив смрад злодейства моего. / На мне печать древнейшего проклятья: / Убийства брата. Жаждою горю, / Всем сердцем рвусь, но не могу молиться. / Помилования нет такой вине”. И так же важно было решение Гамлета в данный момент не мстить Клавдию. Володя играл эту сцену потрясающе»[1171]. Вместе с тем Юрий Любимов утверждает, что Высоцкий играл эту роль по-разному: «Я с самого начала говорил ему о религиозной стороне этой странной пьесы. Но все мои желания пробиться к нему прошли мимо. Только под конец жизни он стал задумываться, особенно над тем, что самоубийство — страшный грех»[1172] [1173] [1174]; «Если вначале Владимир не очень чувствовал концепцию — почему Г амлет не действует? — был далек от Библии и вопросов религии, то постепенно, мне кажется, он вгрызался в это»96?.
А в вышеупомянутом наброске «Парус» Высоцкий не только сравнивает себя с Христом, но и полемизирует с его словами: «Если кто ударит тебя по правой щеке, подставь ему и левую» (Мф. 5:39) ~ «Но уже, я слышал, есть корабли с мотором, они не подставляют щеки своих парусов под удары ветра. Они возьмут меня на буксир».
Впервые же сравнение себя с Христом появилось в песне «На мой на юный возраст не смотри…» (1965): «Христа Иуда продал в тридцать три, / Ну а меня продали в восемнадцать» (за год до этого в спектакле «.Добрый человек из Сезуана» Высоцкий сыграл комедийную роль Второго бога).
Далее — в «Путешествии в прошлое» (1967), где лирического героя свяжут и будут издеваться над ним, обнаруживаются сразу несколько отсылок к сцене распятия Христа: «Тогда некоторые стали плевать в него; и, завязав ему глаза, начали бить его кулаками и говорить ему: “Посмотрим, как ты пророчествуешь!”. И когда охранники забрали его, они тоже били его» (Мк. 14:65968) ~ «Кто плевал мне в лицо, / А кто водку лил в рот, / А какой-то танцор / Бил ногами в живот» («стали плевать в него» = «плевал мне в лицо»; «некоторые» = «какой-то»; «били» = «бил»); «И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял» (Мк. 15:23) ~ «А кто водку лил в рот».
Если в евангельи сказано: «И говорили Ему много других оскорблений» (Лк. 22:65), то в ранней редакции «Разговора в трамвае» (1968) читаем: «Он же мне нанес оскорбленье: / Плюнул и прошел по коленям» /5; 498/.
