И, наверное, я один из них. Мне следовало бы обратить внимание на окружающую обстановку, но не могу оторвать от нее глаз. Равенна Пизано, кажется, не обращает внимания на производимый эффект. Она величественна и спокойна и продолжает идти с гордо поднятой головой.

Это совсем не похоже на ее прежнее поведение в лифте. Сначала подумал, что она испугалась моей близости в замкнутом пространстве. Большинство женщин пугает мой размер. Но потом она схватила меня за руку и вцепилась в нее ногтями, как будто спасая свою жизнь. Тогда я понял, что она боится замкнутого пространства. Мне следовало воспользоваться этим страхом.

Но я не мог заставить себя сделать это.

Когда госпожа Пизано приближается к входу в ювелирный магазин, оттуда выходит мужчина и останавливается на пороге. Его губы изгибаются вверх, и он окидывает ее ясным взглядом.

— Ну здравствуй. — Он ухмыляется и встает у двери, преграждая ей путь.

Это хипстер в дорогом костюме, слишком коротких брюках, с аккуратно подстриженной козлиной бородкой и нелепо уложенными назад светлыми волосами. Я ставлю пакеты с покупками на пол и делаю шаг вперед. Обхватываю госпожу за талию и отталкиваю в сторону. Она издает удивленный возглас, который быстро переходит в приглушенный крик, когда я хватаю за грудки этого денди.

Мужчина в шоке хлопает глазами, когда оттаскиваю его с дороги и киваю в сторону эскалатора слева.

— Проваливай.

Я отпускаю его и провожаю взглядом, пока он спешит прочь, затем собираю сумки с покупками и протягиваю руку в разрешающем жесте. Равенна Пизано смотрит на меня, затем быстро отводит взгляд и входит в магазин.

Разве можно хотеть убить человека и в то же время чувствовать желание его защитить?

* * *

Мы уже почти добрались до следующего пункта назначения — дома матери госпожи Пизано, когда чувствую легкое прикосновение к своему плечу.

— Ты не мог бы здесь остановиться? Мне нужно кое-что купить в аптеке.

Я торможу, обхожу машину и открываю заднюю дверь. Тротуар в ужасном состоянии, под машиной лужа, у бордюрного слива полузамерзшая грязь. Когда моя подопечная начинает выходить из машины, я гляжу на ее блестящие белые каблуки. Не раздумывая, обхватываю ее за талию и переставляю на сухую землю. Как только ее ноги касаются земли, отпускаю ее и закрываю дверь машины.

Какого черта я это сделал? Какое мне дело, намочит она свои модные туфли или нет? Я направляюсь к аптеке. Каблуки миссис Пизано цокают по асфальту, когда она пытается идти в ногу со мной, но я сохраняю ровный темп, злясь на себя, как черт.

Я придерживаю для нее дверь аптеки, следя за тем, чтобы мой взгляд был направлен прямо вперед и поверх ее лица.

Когда она проходит мимо меня, становлюсь у двери и сжимаю руки за спиной. Я больше не буду смотреть на эту женщину, если в этом нет крайней необходимости. Завязывать какие-либо отношения с человеком, которого собираешься ликвидировать, не стоит.

Моя решимость ослабевает едва ли не через минуту, когда слышу ее голос. Она говорит ровным, непринужденным тоном, но в нем слышны нотки беспокойства. Я поворачиваю голову в сторону и вижу, что она стоит у прилавка и разговаривает с работником аптеки.

— Я бы предпочла, чтобы меня обслужила Мелания. Пожалуйста.

— Мэм. Я уже сказал вам. Она ушла в подсобку, чтобы принять частный звонок, — снисходительным тоном говорит мужчина по другую сторону прилавка. — Если это просто рецепт, я вполне могу его вам выписать.

— Я… я зайду позже. Спасибо, — произносит миссис Пизано и поворачивается, чтобы уйти.

— Рави? — Выходит девушка лет двадцати пяти и обращается к своему коллеге: — Я займусь, Чарльз. Иди, прервись на обеденный перерыв.

Когда парень исчезает из виду, миссис Пизано кладет на прилавок листок.

— Как дела, Мелания?

Девушка берет рецепт, но вместо того, чтобы проверить, что на нем написано, бросает взгляд в мою сторону, а затем быстро отводит глаза.

— Я в порядке. — Она улыбается, но улыбка кажется искусственной. — А как у вас дела? Дома все в порядке?

— Конечно, — отвечает миссис Пизано.

Девушка кивает, тянется к ящику под кассой, затем кладет на прилавок белый бумажный пакет. Она даже не взглянула на листок с рецептом.

Миссис Пизано берет пакет, но вместо того, чтобы попрощаться, остается на месте. От нее исходит нервная энергия, которую так же излучает аптекарша по другую сторону прилавка. Момент короткий, едва ли несколько секунд, но создается впечатление, что они обмениваются словами. И я сомневаюсь, что это как-то связано с оплатой.

— Спасибо.

Когда миссис Пизано наконец произносит эти слова, в них звучит необычная интонация. Это не похоже на простую вежливость.

— В любое время, Рави, — шепчет аптекарша и кладет свою руку на руку госпожи Пизано. Ее глаза снова устремляются на меня, после чего она быстро убирает с прилавка листок с рецептом и засовывает его в карман халата.

Моя подопечная проходит мимо меня к выходу, и я не могу не задаться вопросом, что она только что получила в этом пакете. Потому что готов поспорить, что это точно не то, что написано в рецепте.

* * *

Не знаю, чего я ожидал, когда припарковал машину у дома, где живет мама миссис Пизано, но точно не дом, готовый развалиться в любую минуту. Лифт не работал, и мы поднялись на четыре лестничных пролета и направились по узкому коридору с потрескавшейся и облупившейся краской и обшарпанным линолеумным полом. Некоторые лампочки перегорели или вовсе отсутствуют в светильниках, и тусклый свет только подчеркивает заброшенность обстановки. В воздухе висит зловоние мочи и запаха тела, что тоже вряд ли можно назвать привлекательным.

Миссис Пизано останавливается у последней двери и протягивает руку, чтобы взять пакеты, которые я держу в руках. Она настояла на том, чтобы занести все двадцать штук в дом, сказав, что хочет показать матери новую одежду, которую купила.

Я оглядываю помещение и чувствую отвращение. Вместо того чтобы тратить тридцать тысяч на одежду, которая, похоже, ее совершенно не волновала, миссис Пизано могла бы использовать эти деньги, чтобы перевезти свою мать из этого ветхого дома и оплатить аренду нового жилья в течение года. Неужели она настолько эгоистична? Да что с ней не так? Почему позволяет своей маме жить здесь, да еще и хвастается шмотками, которые купила? Я бы хотел посмотреть ей в глаза и узнать, о чем она сейчас думает, но она все еще в своих солнечных очках. Она даже не удосужилась снять их в этом темном коридоре.

— Ты можешь остаться здесь, — говорит она, подтягивая к себе пакеты. — Я ненадолго.

Я крепко держу пакеты и стучу в дверь.

Дверь открывает женщина, очень похожая на миссис Пизано, только старше. Черные волосы с проседью, такие же зеленые глаза и такой же маленький нос. В ее глазах появляется блеск, когда она смотрит на дочь, но как только женщина замечает меня, блеск исчезает.

— Мама. Это Алессандро, — говорит миссис Пизано. — Можно нам войти?

Женщина кивает и отходит в сторону. Зайдя внутрь, я позволяю госпоже Пизано взять покупки и встаю у стены рядом с дверью, глядя в окно на другой стороне комнаты. Внутри квартира хоть и опрятная, но ненамного лучше самого здания.

Мать и дочь садятся на потрепанный диван и начинают разбирать купленную одежду. Через некоторое время мать смотрит на меня.

— Вот это красивое, Рави, — произносит она, но ее тон, похоже, не соответствует настроению. — О, и посмотри на эту юбку, ты будешь выглядеть в ней потрясающе.

Миссис Пизано не говорит ни слова, просто продолжает вынимать одежду. Вообще, вся эта сцена выглядит как-то не так. Скорее постановочно, как будто они играют для меня. Я поворачиваю голову в сторону, чтобы лучше видеть их, но притворяюсь, что все еще разглядываю что-то за окном. Стараюсь, чтобы выражение моего лица было безразличным, даже скучающим, чтобы они перестали обращать на меня внимание.

Миссис Пизано достает самый большой пакет — тот, в котором лежит шуба, — и быстро задвигает его за диван, подальше от глаз. Затем достает несколько блузок и передает их матери, но когда доходит до дорогой сумочки, та тоже оказывается за диваном. Когда они заканчивают рассматривать покупки, госпожа укладывает все обратно в сумки. А вот сапог нигде не видно.