- Старух, ты совсем башкой слаба стала, деньги дома оставила! Исэнмесез[1], девки, красавицы, как вы похудели все, как березки, стройными стали!

От комплимента бабули зарделись, кто на сколько смог, втянули животы, и, хоть знали, что у Бориса эта фраза была, как «здравствуйте», но вдруг, мужчине же виднее!

- Я на стол положила, да не вспомнила, верно, Борь, ну, и заняла б у кого из девочек, если что купить захотела, ты чего прибег, - с нежностью ответила мужу Нина, подвела его к лавочке, усадила бережно. - Ну что ты, как маленькую, меня контролируешь.

- За тобой глаз да глаз нужен. Вот, платок накинь, спину закрой, потом опять стрельнет, вчера еще говорил, - укутал заботливо плечи жены, смахнул невидимую пушинку с ее колена, добавил шепотом, - ты маленькая моя и есть. Поезжай уже, я посижу немного, да домой пойду. Иди, садись в машину.

Наконец бабуси расселись по машинам, пристегнулись, угомонились. Машина Иры, следуя навигатору, уехала вперед, не дожидаясь второй, но на трассе ее обогнала серая Тойота, мигнула фарами, пристроилась спереди, не давая совершить обгон. А Ирина и не собиралась, ей стало комфортно следовать за соседом, особенно, когда выехали на незнакомую ей дорогу. За два часа пути и поболтали и распелись женским междусобойчиком.

- Ох, бабоньки, я б в туалет, мочи нет, и чего дома не сходила? - взмолилась вдруг Петровна.

- И я б с удовольствием, - подхватила просьбу еще одна бабуля.

- Девочки, если мы сейчас остановимся, я заблужусь в развилках... - жалобно протянула Ира. - Этот же ждать не будет, уедет вперед.

Вдруг Тойота, будто ее водитель услышал просьбу, остановилась на обочине у небольшого леса, мигнула фарами. Из машины высыпались бабуси, бросились в лес врассыпную. Решад вышел тоже.

Ира остановила машину чуть сзади, помогла бабкам вылезти на дорогу.

Достала сигареты, щелкнула зажигалкой, отвернулась от ветра.

- Дай зажигалку.

- Своей не обзавелся? - обернулась Ира на знакомый голос.

- Дома оставил, - соврал Решад.

- Прикуриватель тоже сломался?

- Ир, убери колючки, я сам не особо в восторге от поездки, Альбертовна упросила. Вот мне счастья, выходной на вас тратить, - раздраженный от того, что пришлось соврать еще раз, вернул зажигалку. - Надеюсь, это будет одноразовая акция благотворительности.

- Ага, как ты сам. Одноразовый.

- А ты попробуй сперва. За уши не оттащить будет, - ухмыльнулся в ответ на грубость, задержав взгляд на высокой груди девушки.

- Я имела ввиду другое, а ты, как всегда: «Где бы что ни говорили…»

- Все одно сведет на баб! - подхватил Решад строчку из сказки Филатова, рассмеялся вдруг. - В твоем возрасте такое не читают.

- А в твоем - уже не помнят! - отбрила нахала Ирка, садясь в машину. И, глядя вслед садящемуся в автомобиль соседу, выругалась. - Гондон одноразовый. Штопаный.

- Что, Иринка, нравится тебе Решад Маратович? - хихикнула Нина Алексеевна с заднего сиденья. - Хороший парень, правильный.

- Еще чего! - возмущенная предположением бабушек, Ира оглянулась. - Самовлюбленный, наглый кобель!

- Это он еще свою женщину не встретил, вот и гуляет, - заявила Петровна. - Отец его тоже гулена был, пока на Наиле не споткнулся. Год почти за ней бегал, ездил каждые выходные в Казань, привез себе девку городскую. Ты приглядись к парню, вдруг - судьба твоя.

- Не собираюсь. Такому и химическая кастрация не поможет.

- Ну-ну, - бабки зашушукались, тихонько посмеиваясь.

По касательной проехали Мамадыш. Ира не сдерживала восторга, удивляясь чистоте городка, отличной дороге, заботливо установленным указателям с ярким названием праздника. Долго смеялась над знаком ограничения скорости «70», когда свернули на проселочную, в заплатах асфальта, дорогу к деревням.

Детские воспоминания о деревенской жизни в соседней области у бабушки сохранили непролазную грязь, особенно после дождя, вечные резиновые калоши у входа в дом разномастным рядком.

И опять та же картина, что поразила ее в своей деревне, радовала глаз - чистота, ухоженность, хозяйственность небольших поселков, что оставались позади. Аккуратные ульи везде, ухоженные огороды, техника и машины во дворах.

На широком поле, отведенном под гуляния, в отдалении от двух сцен быстро устанавливали палатки торговли местных умельцев. Бесконечный ряд мангалов уже дымился, приглашая запахами подойти поближе, оценить свежесть продуктов и отведать с дороги сочные кусочки шашлыка.

Толпы людей в праздничных одеждах, национальных костюмах, музыка, радостные возгласы встреч - Ирина растерялась в этом потоке народа, упустила своих бабусь, убежавших к знакомым по домам, переодеваться к выступлению. О ней забыли старшие товарки.

Кое-как, на заднем сиденье машины, умудрилась переодеться, натянула сарафан, удачно подогнанный Наткой по фигуре. Сменила тяжелые гриндерсы на невесомые красные кожаные сапожки с каблучком-рюмочкой, с удовольствием ощутив под пальцами тисненый узор по голенищу.

- Неплохой стриптиз! - у машины стоял молодой парень с аккордеоном наперевес, беззастенчиво пялился в окно.

- Подглядывать нехорошо, Вас в детстве не научили? - не чувствуя угрозы со стороны незнакомца, рассмеялась Ира, запирая автомобиль. Пусть смотрит, не жалко.

- Научили, но не удержался. Я - Андрей.

- А я - Ира, Андрей.

- Вы на какой площадке выступать будете? Я посмотрю обязательно.

- На второй, мы предпоследние, еще не скоро.

- Тогда погуляем, Иринка-картинка? - парень взял ее за руку, крепко сжал. - Давай на «ты»?

- Давай, - согласилась она.

[1] Привычное приветствие среди татарского народа. В переводе на русский язык это обращение звучит как «Живы ли вы!?»

Только отвернулся, а рыжая уже с каким-то парнем за ручку гуляет! И еще один подходит к ним. Еще один. И смеется для парней так игриво, будто что-то смешное эти могут рассказать. Нет, он не ревнует, но берега нужно видеть! Собрала вокруг себя недопесков, Скарлетт себя возомнила? Нечисть болотная…

Да ну ее.

Решад не знал, чем себя занять на этом празднике жизни. От скуки обошел ряды, купил минералки, перемигнулся с бойкой ладненькой продавщицей, постоял рядом, любезничая. Клятвенно пообещал, что, как проголодается, за шашлыком придет только к ней. Незаметно сунул руку в карман джинсов, проверил упаковку презервативов, да, есть. Тут не только вкусный шашлык намечается.

- Ириша? Ты? - вдруг услышала Ира за спиной. - Здесь?

Девушка повернулась, и расплылась в улыбке. От радости неожиданной встречи рядом, подпрыгивая маленьким колобком, полная блондинка пыталась протиснуться к приятельнице сквозь забор парней.

- Ой, Оля, как я рада тебя видеть! Только недавно тебе плюш отправила с Женей, вы состыковались в городе?

- Да, спасибо, пойдем, покажу, что из него сшила, - потянула женщина к рядам мастеров.

Несмотря на разницу в возрасте, они как познакомились на ночном маркете на фабрике Алафузова, казанской достопримечательности, так с удовольствием общались после. Благодаря Ольге, Ира открыла для себя мир кукольников Казани, старалась посещать выставки.

Дамы подошли к палатке с плюшевыми медвежатами, и Ирка вдруг  заверещала, понеслась обниматься с высокой, чуть полноватой, моложавой блондинкой, подслеповато щурившейся из-под очков, напарницей Ольги.

- Юлия Сергеевна, вот Вас я меньше всего ожидала увидеть здесь! Но как? С нашей Олей?

- Тебя, Ирочка, да еще в таком наряде, тоже, знаешь, не ожидала, здравствуй, дорогая, - дама невозмутимо поправила соломенную шляпку на голове. - Мы с Ольгой ездим по ярмаркам, пока лето.

Три года назад Женя пошла на курсы дизайна, для работы, и Ира с Ландыш увязались за ней, за компанию, а Юлия Сергеевна вела композицию, декорирование и цветоведение. После курсов девочки не прекратили общение с любимой преподавательницей.