- Вот мы как решим, Ирочка, - не обращая внимания на смущение рыжей, Мария принялась рассказывать свои планы. - Через часик Вы в клуб зайдете, я позвоню Сергею Ивановичу, привезу его сейчас, прослушает Вас, оценит возможности, и от этого и топтать дорожку будем. Ирочка, Гырон Быдтон[1] на носу, выступить надо, а у нас запевалы нет. Каравон[2] мы уже в этом году пропускаем, заявку не подали, только в следующем. Вы же совсем у нас обосноваться хотите?
- Думаю, да, Мария Альбертовна.
- Вот и отлично. Еще замуж Вас выдадим, есть кандидатуры, - пообещала на прощание дама, села в машину и унеслась по дороге на дальнюю улицу.
- Что за навязчивое желание меня замуж отправить у всех, кому не лень? - пожаловалась Ира приятельнице, подкурив новую сигарету.
- Деревня, что ты хочешь, - меланхолично откликнулась продавщица. - Странно им, что девка одна с хозяйством управляется. Поможешь нашим бабусям выступить?
- О, выйду за вашего деда знаменитого, то-то подавятся местные кумушки, - заметила Ира приближающегося к магазину нетвердой походкой местного скомороха в трикошках вытянутыми коленками назад, и в рубахе, явно с чужого плеча. - Помогу, если подойду им. Да и самой попеть охота на публику, мне нравится.
- Насмешила, за Агутю! Ох, сейчас опять в долг бутылку просить будет, смотри. Причем, деньги его, ровно на пропой, здесь лежат, у меня, сам так завел, но представление устроить, если зрители есть - святое дело!
- Натулечка, звездюлечка, дай беленькой граммулечку! Запиши в тетрадочку, уважь старика! Две беленькой вынеси, а я вам песню спою душевную, - дед молодцевато притопнул калошами на босу ногу на пару размеров больше, дрыгнул ногой, трясясь в жутком похмелье. Грязная калоша сорвалась с ноги и улетела в канаву, сделав переворот в воздухе.
Ира спустилась с крыльца, спрыгнула следом за обувью старика, без тени брезгливости подняла, одним шагом выскочила обратно на тропинку, поставила калошу на землю к босым пальцам деда.
- Девочка ты золотая, благодарствую! - Агутя, наверное, впервые за долгие годы почувствовал к себе человеческое отношение, и удивился естественному порыву помочь ему, забулдыге.
- Не за что, Агу… А как Вас зовут, дедушка? Неудобно вас так по-дурацки звать.
- Леонидом звать, да забыли все, ты зови Агутей, не стесняйся, - дед вообще обалдел от городской девахи.
- А по отчеству? - не унималась настырная.
- Матвеичем. Тебе-то зачем?
- Это нормально, Леонид Матвеевич, человека Вашего возраста звать по имени и отчеству, - просто ответила Ирина. - Я так привыкла.
- Трудно тебе у нас будет, девка… Тебя-то хоть как звать?
- Ира.
- Хорошее имя, правильное. Подходит тебе, - смущенный дед и забыл, зачем пришел, пока не увидел в руках продавщицы вожделенную тару. - Эх, девки, споем?
И затянул фальшиво козлиным тенорком, притопывая и прихлопывая себе в такт, не отрывая взгляда от бутылок, песенку любимого исполнителя:
- Было время много лет назад,
Был мальчишка тот счастливей всех на свете.
Было время, кто-то был богат,
Кто-то был свободен словно южный ветер.[3]
- Ох, Леонид Матвеевич, да Вам на сцену надо! - засмеялась Ирка, впервые увидев показательное выступление выпивохи.
- Это что, Ир, сейчас налакается, до ночи будет орать по поселку. Весь репертуар уже выучили, - Наташа с неудовольствием осадила восторги приятельницы. - Давай, дед, забирай водку, записала я тебе, и килльмандуй отседа!
- Злая ты, Натка, это потому что живешь не с тем, с кем сердце поет, - схватив бутылки, не остался в долгу Агутя. Показал девушке язык и бегом упылил по тропинке.
- Вот пень старый! Попробует он теперь у меня чего взять! - покраснела Ната, спрятав глаза. - А, дело прошлое…
- Ого, а времени сколько! Вон, и Мария Альбертовна приехала, - Ира сделала вид, что не расслышала последние слова Леонида Матвеевича.
И правда, к клубу подъехала глава администрации, помогла с костылями мужчине в годах, осторожно вылезшему с пассажирского сиденья. Мария Альбертовна, заметив, что девчонки еще стоят на крыльце магазина, махнула рукой, подзывая Иру.
- А кто это у вас?
- Сергей Иванович, худрук наш. Мировой мужик. ДЦП у него, ноги не ходят с детства, но талантливый! Рисование и черчение преподает в школе, пение, английский, с бабками носится нашими по конкурсам, детям кружки организовывает. Своих четверых вырастил уже, дочь и двое сыновей старших сюда вернулись, парни и жен привезли. Стоматологи. Младший, Кирюшка, в художественной академии учится. Говорят - гений.
- А я, если честно, удивлялась, что у вас поголовно у всех зубки отличные, вон, даже у деда Лени, - обрадовалась Ира. - Я как раз собиралась в Казань на осмотр, а тут под боком, оказывается.
- К ним с соседних районов приезжают! Цены нормальные и руки легкие. Решад им современное все оборудование выбил, где сам что купил, заходишь в кабинет - как космическая станция!
- Робин Гуд… - процедила Ира тихонько, услышав имя соседа.
- Катюха, дочь Иваныча, тоже вернулась, нажилась в городе, развелась, и к родителям, куда еще с ребенком. Учительницей работает, библиотеку в этом году взрослую придумала, к школьной в довесок, будто кто будет книжки читать!
- Я буду. В школе, говоришь?
- Да, в школе, на первом этаже, налево. Там книг еще - с гулькин нос, две полки, - внезапно Ната скривилась, повернув голову. - Свекруха моя чешет…
- Пойду я, ладушки? - попросилась Ира от словоохотливой подруги. Ей только дай рассказать про кого, не остановить.
- Я пока прикину, какой сарафан на тебя ушить, завтра зайдешь в клуб, я там машинку швейную держу, чтоб Сашка мой не пропил.
- Ладушки! До завтра!
[1] Гырон Быдтон - Праздник окончания посевной у этнических групп удмуртов. В Татарстане проводится в Мамадышском районе.
[2] Каравон - местная традиция, Всероссийский фестиваль русского фольклора, русский народный праздник в Республике Татарстан. С 2003 года по Указу Президента Республики Татарстан является государственным праздником и ежегодно проводится в селе Никольское Лаишевского района.
[3] «Босоногий мальчик» 1992. Автор и исполнитель - Леонид Агутин.
После клуба не хотелось идти домой, и Ира решила проведать начинающую библиотекаршу, посмотреть, познакомиться. На крыльце школы, подложив газету на ступеньку, сидела женщина, отпивая чай из широкой кружки. Волосы, давно забывшие руки парикмахера, небрежно собраны в пучок, майка и брюки заляпаны, не отстирать, стоптанные старые босоножки взывали пристроить их в мусорку, моля о последнем пристанище. «Уборщица, наверное» - решила Ира, спросила вежливо:
- Здравствуйте, мне бы Екатерину Сергеевну найти.
- Я Вас слушаю, - женщина подняла на незнакомку усталые глаза.
- Можно записаться в библиотеку?
- Пф-ф, библиотека… Название одно, девушка. Не стоит оно того, - махнула рукой женщина, смутившись своего затрапезного вида перед яркой девицей. - Да и мне пора домой.
- Хорошо, можно прийти завтра?
- Ну, идем, посмотрите, двух минут хватит, - поднялась со ступеней Катя, стряхнула равнодушно с некогда красивых брюк налипшие крошки. - Не читают наши односельчане книг, девушка.
- Может, помочь? - Ира зашла следом за дамой в гулкий коридор школы.
- Чем? Заставите их читать? - Катя рассмеялась от абсурдности своего предположения, открыла дверь библиотеки.
- Приобрести новые книги, - предложила Ира. - Вы только список напишите, Екатерина Сергеевна.
- У нас нет средств, девушка, чтоб оплатить.
- Нет, я серьезно! Взрослая библиотека нужна в поселке!
- Кто их нам купит. Нет таких филантропов, вымерли.
- Екатерина Сергеевна, я…
- Да зовите просто, Катей, - улыбнулась женщина горячности странной девицы.
- А я - Ира. На Озерной живу.
