— Вы кто, любезный, и что тут делаете⁈ — возмущённым таким, женским голосом.

Обернулся я и призадумался, хоть и не очень всерьёз. На тему того, натягивать ли мне комбез, или стянуть его. Потому что на меня пялились две девицы. Довольно… Да просто красивые, хотя мои девчонки — лучше всех. Но и эта парочка ничего себе так. В довольно простых по покрою платьях, с драгоценностями всякими. Лет… ну наверное примерно мои ровестницы, плюс минус. И платья эти облегали такие, очень фактурные и выразительные формы. У светленькой повыразительнее, у тёмненькой — поскромнее. но тоже очень ничего. не напоказ выставленные формы, а так… Ну заметные, в общем.

А у меня некоторая реакция даже появилась. Ну первые люди, которых я вижу за почти две недели. И симатичные такие и вообще девицы. И… нет ну я вообще очень верный. Но если эти девицы очень попросят — я так уж и быть того и этого. Исключительно из вежливости и этой… галантности, вот.

Но чтоб они «очень просили» — надо диалог какой-никакой наладить.

— Приветствую, сударыни, — оставил я комбез в прежнем положении.

Если что — одеть недолго, ну и снять при нужде — не проблема.

— Я тут ожидаю, в покоях. А сейчас — прогуливаюсь и решил искупаться. Если вы тоже хотите — я вам мешать не буду, — заверил я.

Девицы вроде особого восторга не проявили, но и орать «Нет! Не будем мы рядом с вами купаться!» не стали. Нахмурились, но не агрессивно, а явно о чём то задумавшись. переглянулись и тут в лесу — теск. И выкатывается из леса какой-то тип, оря на бегу:

— Не сметь! Отойти! Покинуть парк!!! — бежит задыхается, орёт, хваталки свои ко мне тянет.

Ну я в сторонку немножко отошёл, ногу немного задержал и запыханый тип кубарем полетел в речку. И брызг поднял тьмущу, на меня и на девиц попало. Дурачьё он какое-то.

— Бешеный какой-то, — сообщил я девицам, кивнув на бултыхающегося в речке психа.

Девицы на моё тонкое замечание синхронно и очень друг на друга похоже задрали левую бровь. Вот точно — сёстры или ещё какие родственницы. А бешеный какой-то тем временем бултыхался, выбирался на берег и издавал звуки. Звуки, к моему удивлению, совершенно не матерные. Хотя и ругательные, само собой. Водорослями обляпался, тиной всякой, поник кружевами (точно дурак какой-то — девицы прилично одеты, а этот — в кружевах с рюшечками). Но выбрался на берег, всем своим видом глядя так, как тот, кем он был: подмоченный дурак. Лет под тридцать примерно, тощий и высокий — точнее не понять, очень уж заляпанный, и мордас перекошен. Он думал, что «праведным гневом», но на самом деле — дурацкой надутостью. Мне виднее было.

А вообще — дурацкая какая-то ситуация. Никого не трогал, ничего не делал. Ну, максимум согласился бы с девицами чего-нибудь там. Если бы сами очень попросили и уговаривали. А так — ни-ни! И вот дурак какой-то. Но вроде бы я ещё никого наоскорблять не успел. Так-то в принципе что-то там Пахомыч про «оскорбление особ Императорского Рода» бормотал, и в принципе же — кто-то из троицы, да даже они все такими могут быть. Но я — точно не оскорблял, факт. Даже подмоченного дурака: он вообще сам об мою ногу споткнулся и подмочился.

Вылезает этот тип из воды, обтекает, водоросли с тиной по физиономии живописно размазывает и выдаёт (временами отплёвываясь от тины и прочей воды, хех):

— Вы — хам! Поединок чести, дуэль, если вам угодно!

— Мне — не особо угодно, — честно ответил я. — А дуэль с каким основанием-то, влажный незнакомец?

— Да как вы!!!…

— Ну хорошо, мокрый, гидрированный, как вас ещё об… назвать-то? Вы вот так искупаться стремились, что даже не представились, — пожал я плечами. — А сами — первым заговорили, между прочим, — на последнем тёмненькая девица слегка поморщилась.

Ну, они, в общем-то, тоже не представились, первыми заговорив. Но «общеимперские правила поведения аристократичных типов», по крайней мере, академические, давал дамам некоторую скидку в плане «кто первый представляется» и всякое такое. Почему — ну, в принципе, понятно. Физиология там, да и в целом — несколько более эмоциональная эта… психиатрическая конституция. Или психологическая, так, вроде, вернее.

— Ансельм Шнитке, комес! — рявкнул намоченный.

— Это пфальцграф который? — призадумался я.

На мои размышления девицы слегка улыбнулись, мигнув. Ну в смысле, понятно, что пфальцграф, который комес палатинус. Но вот выходит, что об мою ногу, по слепошарости и дури, споткнулась достаточно высокопоставленная морда. В смысле, управитель Дворца, если по-простому. Дворец тут один, да и такие титулы вроде как только Император и даёт. С другой стороны — Домус Этарнитатус огромен. Вряд ли это управляющий ВСЕГО дворца, какого-нибудь крыла или что-то такое, скорее всего.

Да и вообще — пофиг мне на этого Шнитку, если подумать! Я в этом императорском узилище торчать не намерен, так что и отношение местного хозяйственника мне не важно. А скандал, да и дуэль, если будет — может, внимание этого забывчивого Императора привлечёт: скажет мне какую-нибудь гадость, отлучит от двора. И я «опечаленный» до боли в щеках и животе отправлюсь на Ульвеюл.

— Да! — чуть не забрызгал меня тиной Шнитка, я аж отступил на несколько шагов: и так забрызгал, не хватало чтоб ещё и заплевал.

— Шевалье Гален Безмолвный, — вежливо представился я, ну а что я там дюк и всё такое — обойдётся ему рассказывать. — Только вы, представленный комес Ансельм Шнитке, так и не объяснили — с чего дуэль-то? Я вашу персону первый раз вижу, даже слова не сказал.

— Вы… — начал было тип, но светленькая девица слегка помотала головой, так что он запнулся. — Вы меня толкнули в воду!

— Я? Вас? Вы, уважаемый комес, случайно ни обо что не ударились в этой воде? — заботливо уточнил я. — Могу голозапись регистратора браскомма продемонстрировать, — щедро предложил я.

—… — звуков Шнитка издал много, но членораздельных и воспринимаемых как слова — ни одного.

Только глаза пучил, краснел и даже ножкой топнул с кучей брызг — это я мудро сделал, что от него отошёл, а то бы забрызгал, дурак такой.

— Вы… Хорошо! Приставали с непристойными предложениями к дамам!

— Поздоровался? Уведомил, что не буду мешать им в их прогулке? — уточнил я, тогда как обе девицы недовольно морщились, явно не слишком довольные, что их «приплетают».

И вообще — ни слова до сих пор не сказали, кроме тех самых: «вы кто и что тут делаете?» — причём какая из двух — я даже не знаю. Да и пофиг, понятно, что этот дурак перед ними общипанный и подмоченный хвостишко пушит, и от поединка не уйти. Эта «дворцовая аристократия», ну терранская, в смысле, очень скудно описывалась в Кодексе в плане правил возникновения и всего такого, но «приравнена» к Родовой, это однозначно. Так что дуэлиться, скорее всего, придётся, потому что Шнитка явно «закусил удила» и аргументы не воспринимает. Впрочем, с самого начала как дурак себя вёл — бежал, орал глупости. Может быть, под веществами какими, или по жизни дурак: такое и среди чиновников нередко встречается.

— Хорошо, — поджал он губу, начав говорить более-менее собранно. — Вы оскорбительно со мной общались, и я требую удовлетворения!

— Вам дать рекомендацию, где его разумнее получить? — светски уточнил я.

— Вот опять — оскорбляете!

— Проявляю заботу.

— Принимаете вызов, дьявол вас дери?!! — грозно квакнул Шмутка. — Вы пристаёте в непотребном виде к… — на этом он осёкся, кинул взгляд на девиц и продолжил после паузы. — Оскорбляете меня своим видом и речами. Нарушаете внутренний распорядок Дворца — вас тут ВООБЩЕ не должно быть! Это дело дворцовой стражи, но само ваше присутствие, ш-ш-шевалье, — сквозь губу почти сплюнул он, — оскорбительно!

— Это чем это я нарушаю? — уточнил я. — Мажордом гостевого крыла Секретариата Его Величества, Кассилий Пахомов, обозначил, что я могу беспрепятственно посещать парк и вообще тут ходить!

— Вы на вход смотрели, болван⁈ — перешёл к оскорблениям тип. — Парк — ЗАКРЫТ ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ!