Мамашам уже было не до качелей. Они вернулись на положенное место в системе их ценностей, так и не став толком знакомыми. Не показав, где их требуется подкрасить и какую чудесную гамму скрипов они издают под разными углами от земли.

- Курица тупая! – выругалась Айгерим.

- Что? – двинулась на неё Лена. – Это я, курица?! - схватила она её за ворот халата и тут же почувствовала, как сильные руки смяли её платье чуть ниже груди. – Ах ты, корова жирная!

Их потасовке не суждено было перейти в драку. Громкий плач Оксаны, кубарем скатившейся с горки, заставил её мать отпустить соперницу и броситься к ней.

Часть зевак расстроилась и в сердцах выругала девочку за то, что она разбила лоб в такой важный, поворотный в сторону мордобоя момент свары. Другая часть – среди них было много тех, кто хотел и вот-вот намеревался вмешаться и положить конец неприятной стычке, - обрадовалась завершению скандала, но нахмурилась, цокнула и помотала головой (кто-то сделал одно, кто-то два, а кто-то и все три эти осуждающие действия) на то, что для его завершения потребовались детские кровь и плач.

- Из-за неё началось, из-за неё и закончилось, - сказала одна из присутствующих мамаш другой.

- Да не из-за неё началось, а из-за тупости этих громил, - ответила ей та.

Лена взяла плачущую дочурку на руки и быстро пошла к своему подъезду. Айгерим проводила её взглядом, в котором смешались гнев и материнская солидарность.

Конфликт был исчерпан. К ночи гнев и ярость двух соперниц утихнут, к утру - полностью пройдут. Останется только осадок – осадок стыда и неловкости. Дочери рода человеческого поймут, что вели себя крайне некрасиво и далеко не по-человечески. Но чтобы признаться в этом потребуются большие силы. Силы, которые они смогли найти во время конфликта, которые легко находятся у многих, когда их ведут злость и разрушение, и ещё не легко и далеко не у многих, когда направляющими выступают доброта и созидание.

Следующие несколько дней, Айгерим с Леной будут избегать встреч и отводить глаза друг от друга, не находя в себе достаточных сил, чтобы подойти и извиниться.

Их детишки помогут им. Они хорошо сдружатся и вынудят своих мощных родительниц начать общение. Сначала робкое и односложное, потом – после обоюдных извинений, - пестрящее улыбками и шутками. Не такими остроумными шутками, которыми они обменивались во время стычки, но зато такими, которыми не стыдно обмениваться перед детьми.