Так прошло двенадцать спокойных дней. Путники продолжали двигаться на восток, оставляя позади города, деревни и хорошую дорогу. Пройденными также остались несколько небольших липовых рощ, назвать которые лесами язык не поворачивался, пара мелких речек, у которых, в силу приближенности к столице были слишком звучные названия, и несколько небольших тёплых дождичков, под которые все с удовольствием подставляли нагретую солнцем кожу.

Рума продолжал ехать в окружении остальных. Вскоре дворяне осмелели: принялись шутить с ним, подначивать, склонять похвалиться силами и умениями. Но, как его не просили зажечь костёр магией или наколдовать домик для ночлега, он отказывался использовать силы по пустякам или и вовсе делал вид, что не замечает никаких намёков. Всем это казалось немного странным, особенно принцу, который пару раз даже пытался вызвать мага на спор, но тот совершенно спокойно сносил все подначки, отшучиваясь или огрызаясь.

Вот и сейчас Акан презрительно скривился и довольно далеко оторвался от отряда, якобы не желая слушать раздражающий голос мага. Рума, также демонстративно не замечая маячившую впереди спину принца, беседовал с Дарином и остальными, вызнавая про уклад жизни Нагата, и ехидно подтрунивая над ними.

Они проезжали небольшое нагорье, прозванное в народе Волчьим. Несмотря на жёсткую каменистую почву, деревья здесь росли не в пример чаще и мощнее, чем на равнине, а дорога превратилась в небольшую заросшую по бокам кустами тропу, которая иногда разветвлялась в разные стороны, так что отряд растянулся цепью друг за другом. Над головами шелестели пышные кроны, роняя на головы путникам листья дубов и шишки сосен. Под копытами лошадей сновали чёрные муравьи, устроившие переселение на другую сторону леска. Животных поблизости видно не было, видимо шумный отряд своими песнями и выкриками успел распугать всех лосей и кабанов вокруг. Солнце, сначала слепившее глаза спереди, постепенно оказалось над головами, а потом повернуло на юг и принялось очерчивать их тени, отбрасываемые на дорогу. Постепенно оно совсем спряталось вдали, за превратившимися в одну сплошную стену деревьями, которые частью остались позади.

– То, что я никогда не бывал в Нагате, не говорит о том, что я не знаю здешних цен.

Несмотря на отсутствие места, отряд, растянувшийся в линию, с удовольствием вслушивался в резковатый голос Румы, звуки которого метались из конца в конец, перемежаясь выкриками и смехом после удачной шутки или особо захватывающих поворотов историй.

– Но этот трактирщик, видимо, часто наживался на чужеземцах. Так что отыскать его совесть не смог бы даже самый праведный из монахов. Я решил заплатить самую низкую цену и поселился на ночь в хлеву, где у него на радость постояльцам жили несколько коз. Когда стемнело, и в трактире остались только самые стойкие или самые пьяные, я незаметно вышел и через окно забрался в его комнату, где он очень шумно спал.

– Почему он ещё не обслуживал посетителей? – подозрительно спросил Эндиус.

– Такие свиньи посетителей не обслуживают, они их обдирают, – наставительно поднял палец Рума. – Я так понял, что у него было достаточно служанок для этого. Так что залез я к нему…

– И забрал свои деньги?

– Нет, и хватит уже перебивать, – Рума неодобрительно покосился на переспрашивающих, зачем-то оглянувшись на Дарина, который ехал позади, как воды в рот набрав, боясь пропустить слова мага. – Я к нему залез, и теперь, после нескольких маленьких заклятий, он не различает вкус еды. Точнее вкусное кажется ему отвратительным и наоборот. Так что, думаю, все деньги, и мои, и свои, он давно уже потерял. А останавливаться в трактире «Старый сом» я вам не советую.

Несколько минут отряд ехал молча. Каждый в душе посмеялся над трактирщиком, и все быстро вспоминали, где же находится этот трактир, и не были ли они в нём когда-нибудь. Маг ехал предпоследним, довольно улыбаясь. Иногда он осматривался по сторонам, подмечая чуть влажную землю, справа от тропы.

– Разве не проще было просто спалить весь этот трактир? – Стам, ехавший самым первым, после оторвавшегося от отряда Акана, тоже присушивался к разговору.

– Зачем? – удивился маг. – Ну, сжёг бы я его, через полгода всё было бы восстановлено. А так, эти полгода он только искал причину того, что его завсегдатаи ушли. Так веселее.

Стам хмыкнул, но ничего не сказал.

– Боюсь представить, что ты сделал бы с караваном, – Дюман покачал головой.

Увидев удивление мага, он объяснил:

– Караваны, пересекающие Вечные пустыни, насчитывают около двух тысяч наёмников для охраны и несколько сотен повозок товара. Место в таком караване стоит около сотни золотых на человека. Если тебе жалко золотого за ночлег…, – он не стал продолжать.

– Мне не жалко, просто нужно знать меру, – ответил маг.

Его взгляд зацепился за несколько небольших тёмных луж в канаве.

– А что касается каравана, то мне он не нужен. Я был в пустынях, там безопаснее путешествовать одному, чем с такой толпой живого мяса.

– Но как же стаи ящериц? – Дюман подскочил в седле от удивления. – Они нападают на маленькие отряды, а одинокого путника сразу съедят.

– Это не проблема, если взять с собой несколько трав, – маг пристально вглядывался в тропу. – У них сильно развито обоняние. Гораздо опаснее встретить койотов, но для нападения на большие отряды собирается стая со всей округи, а на маленькие всего пара-тройка особей.

Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, на лес опускалась ночная тишина. Рума не спешил продолжать поучения. Он тревожился от чего-то, чего пока сам не мог понять. Непривычное наличие путников отвлекало его, и он стал терять нить разговора.

– Зачем ты пересекал пустыню? – подал голос Шиммел.

– Искал кое-кого, – маг снова оборачивался назад.

– Но разве не легче было пройти краем? Через Росс? Миновать кочевником гораздо проще, чем терпеть неприятности пустынь, разве нет?

– В пустыне, – Рума тихо свистнул, подзывая пса, который бегал по лесу, опять выискивая зайцев.

– В пустыне? Но ведь там никто не живёт, – продолжал допытываться Шиммел.

– Живёт. Просто они не очень любят гостей, – наклонившись, маг погладил пса по ушам.

Пёс тихо рыкнул, начав легко покусывать его руку. Рума снова оглядел лужи, начавшие постепенно заполнять канавку.

– Кто?

– Дикие племена. Они тоже кочуют…

Справа донёсся тихий плеск, как будто протекал ручей. Маг резко хлестнул поводьями и начал обгонять остальных спутников через кусты. Доскакав до Стама, он вновь свернул на дорогу, но не остановился, а пришпорил лошадь. Догнав принца, он резко остановился:

– Тут есть ещё тропы? Нам нужно свернуть.

Акан тяжело посмотрел на мага. Тот выглядел сосредоточенным и готовым отстаивать свое решение.

– В чём дело?

– Пока не знаю, – Рума оглядел правую сторону дороги. – Но это точно что-то неприятное.

Они обежали глазами видимые повороты тропы и остальных воинов, которые последовали за Румой, догнав их. После некоторого колебания Акан решился:

– Через несколько сотен шагов дорога разделяется. Одна тропа уходит на север. Подойдет?

– Да, поехали быстрее, – маг прислушивался к течению ручейка, которое становилось громче и как будто ближе.

Отряд ускорился, теперь скакали галопом. Все посуровели, кто-то потянулся за мечом. Пёс бежал рядом, скаля огромные зубы. Вокруг сгустилась напряжённая гулкая тишина.

Было немного странно, что принц сразу прислушался к волнению мага. Рума решил, что будь они вдвоем, Акан скорее бы поднял его на смех, но рисковать своими людьми не пожелал. Наконец, тропа свернула. Путники мчались уже четверть часа, но ничего странного не происходило. Все кидали вопросительные взгляды. Рума подхлёстывал Гриву, не давая ехавшему впереди принцу замедлиться. Лужи, вновь появившиеся справа от тропы, не казались ему похожими на остатки ливня. Странный звук ручейка продолжал преследовать их. Дорога снова разделялась. Две ещё более узкие тропки уходили дальше на север, а другая, больше похожая на остатки старой большой дороги, сворачивала восточнее.