Бруно понимал, что нужна была длительная предварительная работа среди нижних чинов, что бы все корабли на рейде Гельсингфорса, все как один, последовали сигналу о начале мятежа данному вечером 3 марта, недоброй памяти 1917 года, с линкора «Император Павел I».
Значит, на кораблях — рассуждал он, — должны были находиться законспирированные ячейки матросов-руководителей, матросовбоевиков, которые по единому сигналу взяли на себя управление, подняли красные флаги на кораблях и организовали подачу боепитания в орудийные башни линкоров.
Но как это могло произойти на глазах офицеров и унтер-офицеров этих кораблей? — не понимал Бруно. — Эта организованность революционных матросов уже не могла быть объяснена только просчетами офицерской пропаганды среди экипажей, она требовала единого центра, значительного финансирования и серьезной конспирации, свойственным, пожалуй, только спецслужбам. Опять таки — чьим?
Исторический факт состоит в том, что руководители и организаторы бунта на линейных кораблях Балтийского флота в Гельсингфорсе в феврале — марте 1917 года пофамильно не названы до сих пор. Организаторы отсутствуют. Но ведь так не может быть! Это боевые корабли, где весь личный состав наперечет. Известны же историкам все руководители бунта произошедшего в 1905 году на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», известны имена и фамилии организаторов несостоявшегося бунта на флоте в 1912 году. Но, ни в период существования СССР, ни сейчас, историки не знают фамилий организаторов «революционных» выступлений на кораблях в Гельсингфорсе в марте 1917 года.
По меньшей мере, странно, что на такие благодатные для социалистической идеологии и пропаганды вопросы, как персоналии организаторов февральской революции на Балтийском флоте советские историки не смогли ответить. А может быть, им не дали такой возможности?
Гнетущие мысли и рассуждения о прошлом и полное бессилие что либо изменить, сейчас, нынешней зимой, душили мичмана Садовинского, не давали ему вздохнуть полной грудью и вгоняли в еще большую тоску. Одна надежда была на весну, на грядущие перемены…
С кем из офицеров, своих сослуживцев, ни говорил Бруно Садовинский в эту зиму, все сходились на одном — надо перетерпеть, надо дождаться весны. С весной, думали многие, наступит и определенность. Говорили с тайной надеждой: «Может быть, нынешний большевистский режим и не протянет дольше».
Тяжелую ситуацию в Гельсингфорсе подтверждают и донесения января — марта 1918 года А.Ф.Филиппова — одного из первых сотрудников Службы внешней разведки ВЧК, работавшего в Финляндии. В начале 1918 года А.Ф.Филиппов подробно изучал обстановку на флоте и в армейских гарнизонах русской армии в Финляндии и в одном из донесений докладывал:
Положение здесь отчаянное. Команды ждут весны, что бы уйти домой. Матросы требуют доплат, началось брожение, появляются анархисты, которые продают на месте имущество казны. Балтийский флот почти не ремонтировался из-за нехватки необходимых для этого материалов (красителей, стали, свинца, железа, смазочных материалов). В то же время эта продукция практически открыто направляется путем преступных сделок из Петрограда в Финляндию с последующей переправкой через финские порты в Германию.
Наступивший год не принес на заснеженные просторы независимой Финляндии спокойствия и мира. В стране, почти также как это было год назад в России в Петрограде, сложилось двоевластие: с одной стороны — законное буржуазное правительство страны, с другой — самопровозглашенный рабочий Совет.
Это противостояние недолго было мирным. Морозной вьюжной ночью 10 января, произошли первые вооруженные столкновения между финскими «красногвардейцами» и отрядами белофиннов «шюцкоровцев». Эти столкновения положили начало жестокой, братоубийственной гражданской войне «красных» и «белых» финнов.
В середине января финское буржуазное правительство признало
«шюцкор» правительственными войсками и Сенат, получив чрезвычайные полномочия от Сейма, назначил генерала К.Г.Маннергейма главнокомандующим этими войсками. Хотя род Карла Густава Эмиля Маннергейма происходил из Швеции, многие поколения его предков жили в Финляндии. Родился К.Г.Маннергейм в 1867 году, окончил Гельсингфорский университет, Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге и в русской армии выслужил чин генерал-лейтенанта. Этот боевой генерал, пользовался уважением и поддержкой большей части финского населения.
Газета Северо-Восточного пограничного управления береговой охраны ФСБ РФ «Пограничник Северо-Востока», № 44, 5—11 ноября 2008 года
Финляндия всегда была несколько чуждой и до конца непонятной ни мичману Садовинскому, ни многим другим флотским офицерам. Может быть, поэтому на Минной дивизии особенно не обсуждали финские дела и проблемы. Но двоевластие в стране не могло не волновать. Ведь похожая ситуация привела Россию к краху, и этот крах офицеры ощущали всем своим нынешним ужасным существованием. Двоевластие 1918 года в Финляндии, конечно же, отличалось от двоевластия в России 1917 года, хотя бы тем, что большинство населения Финляндии поддерживало законное буржуазное правительство и желало нормальной жизни. Именно поэтому в отрядах «белых» финнов под знаменами генерала Маннергейма собралось более ста тысяч человек.
23 января Партийный Совет Социал-Демократической партии Финляндии образовал Рабочий Исполнительный комитет, ставший высшим органом «красных» финнов. Через два дня Рабочий Исполнительный комитет приказал «Рабочей гвардии порядка» начать захват всех административных учреждений и стратегических пунктов в столице и по стране.
27 января Рабочий Исполнительный комитет обратился с «Революционным воззванием к финскому народу». В этот же день «Рабочая гвардия порядка» и «Красная гвардия» объединились, приняв общее название «Красная гвардия».
В ночь с 27 на 28 января 1918 года на улицах и площадях столицы Финляндии Гельсингфорсе зазвучала стрельба. Это отряды «Красной гвардии» начали занимать здания центральных столичных правительственных учреждений. Под напором бойцов «Красной гвардии» буржуазное правительство Финляндии было вынуждено бежать из Гельсингфорса. В городе началась неразбериха и паника.
На следующий день после этих событий, 28 января, в Гельсингфорсе было сформировано новое революционное правительство Финляндии — Совет Народных Уполномоченных, в составе социал-демократов Манера, Сироллы, Куусинена и других. Вместо разогнанного Сейма «красные» финны создали Главный Рабочий Совет в составе 35 человек: по десять человек от Партийного совета Социал-Демократической партии, от профсоюзов и от «Красной Гвардии» и пять человек от Гельсингфорского сейма рабочих организаций.
Рабочие Гельсингфорса, где силой оружия, где угрозами устанавливали свой контроль над промышленными предприятиями города, над железной дорогой и портом. В Гельсингфорсе звучали винтовочные выстрелы, временами была слышна стрельба из пулеметов…
Мичман Садовинский случайно оказался свидетелем перестрелки «красных» финнов и «шюцкоровцев», засевших в здании около порта. «Шюцкоровцев» было немного, те, кого успел заметить Садовинский — по виду совсем мальчишки-гимназисты. У них был пулемет и они поливали огнем красных, пока не кончилась лента. Затем прогремело несколько гранатных взрывов… Перестрелка оказалась скоротечной и жестокой. «Красногвардейцы» быстро захватили здание.
Все, что происходило на улицах Гельсингфорса, с приходом к власти «красных» финнов, не особенно влияло на жизнь матросов и офицеров Балтийского флота.
Но то, что объявили 29 января 1918 года в Петрограде большевики, касалось напрямую дальнейшей судьбы каждого из флотских офицеров.
Совет Народных Комисаров большевистского правительства, объявил демобилизацию царского флота и издал Декрет об организации нового «Красного флота» уже не под Андреевским, а под Красным флагом. Декрет начинался так:
Российский флот, как и армия, приведены преступлениями царского и буржуазных режимов и тяжелой войной в состояние полной разрухи, а потому флот, существовавший на основании всеобщей воинской повинности царских законов, объявляется распущенным и организуется социалистический, рабоче-крестьянский флот…
