— Животное? — удивляюсь я, и тоже откладываю вилку. — Пусть животное, мне все равно, Кирилл. Кажется, мы все это уже решили еще там, в доме. Изменять я тебе не собираюсь. Но и сидеть дома тоже не буду. У тебя служба, а у меня что? Да меня же разорвет от молчания! Мне нужны люди, общение!

— Будет общение. — кивает серьезно, — Но только не в баре.

— А не много ли вы на себя берете, сударь? — начинаю заводиться я.

— Нет, — в голосе появляются рычащие нотки.

— Ты чего это? Рычать на меня вздумал?! — все, у Вари включился режим валькирии. — Никогда не смей это делать!

Ноздри майора угрожающе раздуваются, пальцы, сцепленные в замок, белеют. Молчит, закрывает глаза, как будто считает в уме, чтобы успокоиться.

— Варя, не повышай голос, пожалуйста. — каждое слово произносит спокойно, будто по слогам. А у меня по спине бегут мурашки, и волосы на руках встают дыбом. И вся моя валькирия, поджав хвост, сбегает в неизвестном направлении. Кирилл делает глубокий вздох, и снова молчит.

— Давай договоримся так. — черные глаза, такие ласковые обычно, и такие колючие сейчас, — Если Бер завтра решит, что в баре нормально, и никто на тебя там не претендует- работай, ради бога. Но если он подумает по-другому…

— Я буду сидеть дома.

— Нет. Сменишь работу на такую, где работают женщины. Так будет безопаснее. Для всех.

— Что, и меня задерешь? — Варька, овца, не провоцируй мужика! Язык твой без костей.

— Нет, — тонкие губы расползаются в ухмылке, — Запру тебя дома и буду драть до потери пульса. А если серьезно, то никому не нужна бойня в городе.

— Озабоченный изврат, — фыркаю на него.

— Ага. — соглашается, кивая. — А это все ты виновата.

— С чего эт я? — удивляюсь я, — Это ты меня в каждом углу зажимаешь, а не я тебя.

— Да неужели? — Кирилл выгибает дугой черную бровь, — А кто пытался сделать минет, пока мы ехали? Имей в виду, я так не согнусь, так что это был не я.

Чувствую, как краска заливает лицо и шею.

— Ну подумаешь, было такое. — чуть веду плечом, и ковыряюсь в картошке.

— Или кто всю дорогу наглаживал меня через джинсы? Или моими любимыми сисечками светил?

— Ну все, все! Согласна, оба озаботы.

***

Решили не ждать до завтра, и пошли в бар сегодня. Я, как и Кирилл, понимали риск этой шальной затеи. Но лучше уж сразу все решить, чем откладывать на потом. Перед выходом, Кирилл опустошил две скляночки с молочно-белой жидкостью. Передернул плечами.

— Чтоб наверняка не перекинулся, — пояснил он мне.

Беру его за ладонь и крепко сжимаю. Что бы не случилось, я буду с ним.

На улице уже стемнело, и заметно похолодало.

— Кир, зайдем потом ко мне домой? За вещами.

— Зайдем, — басит Коновалов, приобнимая меня за плечи. Так и идем, в обнимку, до самого паба.

Уже у самого крыльца до моих ушей доносится музыка, играющая внизу. Неизменные «оладушки», которые так любит наш Димка. Улыбаюсь, крепко сжимаю коноваловскую ладонь.

— Кирилл.

— Буду держать себя в руках, сколько смогу. — обещает майор, целуя меня в макушку.

Спускаемся по ступенькам вниз. В пабе не сильно людно. Занят только один столик. И кем! Симон и Олег! А вон и Димка, свеженалитые кружки им несет. Димка видит меня, замирает на секунду, потом с громким стуком ставит кружки парням на стол и с громким воплем «Варька!», широко раскинув руки, несется ко мне. В одно мгновение между мной и несущимся Димкой возникает монолитная гора по фамилии Коновалов.

— Руки убрал от нее. — громко рычит. А дальше события развивались настолько стремительно, что я впала в легкий ступор.

Симон и Олег поднимаются со своих мест, спеша на помощь Димке.

— Э, родной! — Симон, этнический армянин был не высок, но очень широк в плечах. — Ты не прав!

— Сидеть! — рявкает Кир. Я лишь тоненько попискиваю, пытаясь выйти из-за его спины, но куда там, когда тебя удерживают огромной лапищей.

— Ни хуя ты борзый! — а это Олег- среднего роста крепкий блондин, поднимается из-за стола.

— Кирилл! — я все таки выскакиваю из за майора, и втискиваюсь между ним и Димкой, оттирая последнего жопой от озверевшего Коновалова. Зелья Нины все-таки не действуют. — Посмотри на меня!

— Варька, отойди от психа! — это, кажется, Симон.

— Завались, Слав! — шиплю я ему, называя его привычным слуху русским именем, которым он обычно представляется, не отводя глаз от налитых кровью глаз майора. — Кирилл, — касаюсь его торса. Медленно переводит горящий сумасшедствием взгляд на меня. Дышит тяжело. Старается себя контролировать, но дается ему это с огромным трудом. — Кирюша, — глажу по напряженному животу, и прижимаюсь, обнимая. — Кирюш, успокойся. Это мои друзья. Я тебе про них говорила.

Чувствую, как майор расслабляется потихоньку, дышит ровнее. Широкая ладонь ложится на спину, прижимает сильно, крепко.

— Варь, — тихонько тянет Димка. — Варвара.

Из могучей груди раздается рык.

— Ну точно зверь! — вдруг хохочет Симон и обращается к майору, — Родной, расслабься! Варю тут никто не тронет и не обидит! Я даю тебе свое слово.

И я выдыхаю, поворачиваюсь к ребятам.

— Мальчики, знакомьтесь.

Кирилл, на удивление, первый тянет руку.

— Кирилл Коновалов.

— Дмитрий Ярославцев. — Димка жмет протянутую ладонь безо всякой опаски, но с подозрением разглядывает моего Бера

— Симон Сакаян. — Симон с широкой улыбкой жмет ладонь Кирилла. — Силен ты, медведь. И рычишь натурально!

— Олег Бобров, — а вот Олежка жмет руку осторожно, будто боится, что ее откусят.

— Пошли за стол, — Димка кивает на занятый ребятами столик, — Там и познакомимся нормально.

Парни возвращаются к столу, я иду за ними, Кирилл идет последним. Я даже спиной ощущаю, как цепким взглядом майор ощупывает пространство вокруг, подмечая каждую мелочь.

— Ну, — Дима за стойкой наливает еще 3 кружки пива на себя, меня и Кирилла, — Рассказывайте.

— Нечего рассказывать, — пожимаю плечами. Майор сидит рядом, напряжение и настороженность, исходящую от него, можно буквально ножом резать. Нахожу его ладонь и крепко сжимаю. Все хорошо, медведь, все хорошо.

Димка садиться напротив нас, и тяжело смотрит на майора.

— А я тебя видел. — произносит Димка после долгоо молчания, — В день открытия был. Потом Варю домой повез.

— На такси посадил только. — отвечаю я, отпивая любимое пшеничное пиво.

— Я и вижу, — хмыкает отец моего крестника. — Кто ты такой? — голос становится серьезным. — Не бандит, не гопник. — окидывает мощную фигуру майора и делает свои выводы. — Выправка есть. Служишь? Я должен знать, кому доверяю Варьку.

Кирилл молча достает удостоверение, раскрывает и дает в руки Димки. Тот вчитывается, хмыкает.

— Спецотдел, значит. Слышал. О вас дико интересные истории ходили.

— Служивый? — Кирилл заинтересованно выгнул бровь. — Летучие мышки?

— Нет. Кто шагает дружно в грязь?

— Связь, значит. — и я с удивлением наблюдаю, как Димка и Кирилл жмут друг другу руки, уже совершенно расслаблено. — А че слышал?

— Ничего подробного не было, но наша спецура дико ругалась на двух отбитых из какого-то спецотдела, что вдвоем пошли гулять по территории врага.

Кирилл ухмыляется, забирает удостоверение.

— Всякое бывало.

Все, напряжение полностью снято. Можно выдохнуть.

Дальше вечер протекал в почти дружеской обстановке. С Димкой и Симоном общий язык был найден, как и общие темы, все-таки все трое носили погоны. А вот Олег все еще относился настороженно. Когда ребята вышли покурить, а мы с Олегом остались наедине, сказал:

— Если будет обижать, только скажи.

— Если ее кто-то обидит, того найдут по частям, — тяжелая ладонь Кирилла легла на мое плечо. Погладила его длинные пальцы. Олег насупленно замолчал.

— Олежек, не переживай. — ободряюще улыбнулась я другу, — покажи мне того смертника, кто решит меня обидеть.

Сладкие мои, визуал готов уже давно) но нет того доброго человечка, который бы мне объяснил, как добавлять изображение(