— О чем ты думал вообще? Алина знает? — спросил у кого-то Артур.

— Ты с ума сошел, нет, конечно! При чем тут вообще Алина? — я узнала знакомый любимый голос.

— Так, о чем ты думал, когда спал со своей сотрудницей? Что предлагаешь мне теперь делать?

Покрывать вас? Надеюсь, вы не занимались сексом в офисе? Тут везде камеры!

— Конечно нет. Никто не просит покрывать нас. Я долго думал, и есть у меня один вариант. Лидие Петровне, с третьего этажа нужен сотрудник, помощница. Она давно ноет. Я переведу туда Милану. А сюда мы возьмем кого-то другого. Хотя бы Настю, бывшего секретаря с отдела маркетинга, она уже успешно заменяла Марию, когда та была на больничном.

— Сам об этом скажешь Милане или мне?

— Я поговорю с ней.

— Давай вызовем её, возможно она уже пришла.

Я отскочила от двери. В груди странно ёкнуло, от меня избавлялись. Я так хотела работать именно с руководителями, первыми лицами компании, а не быть на задворках. Как нам быть теперь с Марком? Мы будем реже видеться…

В приемной зазвонил мой телефон, и я взяла трубку.

— Доброе утро! Милана, зайди к нам.

Я взяла себя в руки. Моя судьба уже решена, мужчины за меня все решили, а у меня нет права голоса. Я вошла с гордо поднятой головой, не собиралась бояться и прятаться.

— Милан, присядь, — сказал Марк.

— Мы подумали и решили, что лучшим решением будет перевести тебя в другой отдел. Сейчас нам не нужны проблемы, сплетни.

Ну конечно, это лучше, чем увольнение, но во рту был горький привкус. ОНИ решили. Я проглотила обиду.

— Хорошо, когда?

— С завтрашнего дня.

— Это будет значится, как понижение в должности? Это отразится в трудовой?

Марк выдохнул.

— Нет, мы постараемся это замять. Ничего никто меня не будет. Зарплата та же.

— Да, но все будут спрашивать почему меня перевели, для всех будет очевидно, что что-то произошло…

Марк громче и увереннее произнес.

— Я возьму это на себя. Давай готовится к переезду. Я пойду переговорю с Лидией.

И ушел.

Я, также, решила побыстрее уйти из кабинета, не хотелось оставаться наедине с Артуром, чувствовала себя провинившейся школьницей.

Весь день заняли сборы и перенос вещей, а также разбор вещей с моего теперь уже бывшего рабочего места. Покидала его я с тяжелым сердцем. Теперь мне нужно вливаться в новый коллектив, я чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Здесь меня защищали, я была отдельно от всех. Конечно, я общалась со всеми, но только по работе, сейчас же я буду секретарем всего маркетингового отдела, а их больше двухсот человек.

Лидия Петровна была женщиной за пятьдесят, ухоженной и деловой, но с безумно злым взглядом. А еще сердитой, с надменной улыбкой и стальным голосом. Менеджеры ходили и пригибались. Я почувствовала себя здесь, как не в своей тарелке. Марк спрашивал, как у меня дела и я отвечала, что все нормально, не желая жаловаться ему.

Лидия Петровна невзлюбила меня с первого дня. В среду, она постоянно придиралась, и я ушла с работы последняя, почти в восемь часов вечера, и опоздала на съемку, чем не обрадовала Армана и заказчиков.

В четверг, Лидия Петровна устроила мне разнос перед всем коллективом за то, что я не нашла в архиве нужный документ трехлетней давности. Думаю, прошлый секретарь его потеряла, но виновата была я. Меня заставили перетрясти весь архив, но я ничего не нашла. Затем мне пришлось наводить там порядок и перепроверять весь архив. Стоит ли упоминать, что я осталась без обеда? Ушла я только после двенадцати ночи.

Пятницу я очень ждала, мы договорились увидеться с Марком. Разумеется, меня завалили работой, и я снова осталась без обеда. Лидия Петровна оштрафовала трех менеджеров и уволила одного маркетолога. Меня завалили отчетами, и я весь день старалась подбить данные.

Конечно, шепот никуда не делся. Менеджеры тихо показывали на меня пальцами, шептались в туалетах, обсуждали мой внешний вид, ведь теперь я выглядела со вкусом и всегда уделяла внимание своей одежде и аксессуарам. Лидия Петровна, отчасти меня за это и невзлюбила, я так думала. Она считала, что она сама элегантность и ухоженность, и смотрела на меня с ненавистью и завистью. Друзей я так и не завела, мне было некогда. Да и люди тут были не настроены дружелюбно.

Все уже расходились по домам, был сокращенный рабочий день, но только не у меня. Лидия снова орала на меня за одну ошибку, найденную в отчете. От таблиц и недосыпа с усталостью, у меня болели глаза, и я ошибалась. Она оштрафовала меня на пять тысяч. Я ушла в туалет и разрыдалась, нервы сдали. Если меня будут штрафовать за каждую ошибку, я уйду в минус.

После того, как я сюда перешла, меня ждала неприятная новость, зарплату мне уменьшили, премии лишили, хотя Марк обещал, что ничего не изменится. Я осталась на окладе секретаря, который позволял мне оплачивать съемное жилье и иногда питаться. Больше денег не было. Единственная моя надежда была на разовые съемки, по оплате они были как пол моей зарплаты, но это сильно мне помогало выжить и оплачивать спортзал.

Вернулась на рабочее место спустя пол часа, вымотанная за эти три дня, как за год. Видимо, у меня совсем нет стрессоустойчивости. Просто я не привыкла, что на меня постоянно орут. К тому же, Лидия Петровна меня оскорбляла даже матами и при всех, что не профессионально. Мне говорили, что для нее это норма — унижать человека, но я не собиралась мириться с этим. Каждый день чувствовать себя ничтожеством не хотелось. Да и зарплата теперь у меня была меньше маркетологов и других менеджеров. Если все пойдет так и дальше, буду искать работу. Родителям я не говорила о делах на работе, Даше тоже.

Возможно все изменится.

Марк не смог приехать. Написал письмо, что уезжает в командировку на неделю, и уже в самолете. Это был приказ генерального директора. Мои выходные были вопиюще пусты, в пятницу вечером я так себя накрутила от одиночества, что написала Лизе, в надежде что она дома. И она любезно открыла мне дверь.

Я испекла ей пирог, в качестве благодарности за шоппинг и купила редкую книгу, которую она очень хотела, и мы нигде не могли ее найти. Мне пришлось попотеть ради нее.

Лиза, как всегда, выглядела отлично. Я после нашего шоппинга также перебрала весь гардероб, и выбросила старые вещи, часть вещей отдала в фонды. Потихоньку приучалась носить дома красивые вещи, только с Марком мы стали редко видеться, его завалили работой, да и я не отдыхала. Я до последнего надеялась, что он найдет способ вырваться ко мне…

— Итак, что случилось?

Я пересказала всё Лизе.

— Это не повод огорчаться. Уходи с работы.

— Все не так просто, как я буду оплачивать жилье, питание?

— У тебя есть съёмки, ты с голоду не умрешь, попробуй заключить с кем-нибудь контракт на год и более, и тогда все будет прекрасно. Не за чем терпеть издевательства над собой. Попробуй себя в качестве модели интернет-магазинов, тоже по контракту.

— Хорошо, я подумаю над этим.

— Мне кажется, у тебя проблемы с самооценкой. Ты себя не ценишь, тебе надо срочно меняться, ни одна одежда не будет на тебе сидеть как полагается, если ты себя не любишь. Люди это считывают. Ты смогла попасть на съёмки к крутому фотографу, в крутой фирме, это достижение. И надо это ценить. Не все так могут, сделать карьеру за пару месяцев. И своего Марка ты потеряешь, если будешь вечно суетиться. Тебе это нужно?

— Нет. Просто это большой риск с работой, а я даже не накопила денег на черный день.

— У тебя есть я, я займу если нужно. Но на твоем бы месте я устроила Марку горячие выходные.

— Как это?

— Ты знаешь куда он улетел? Найди его, подожди в отеле. Встреть его, например, в одном пальто. Он не должен ни на минуту про тебя забывать. Пусть потом вспоминает всю жизнь этот момент.

— Но вдруг я прилечу, а он занят, либо не захочет меня видеть?

— Значит, это не твой мужчина, если он не думает о тебе каждый день и не скучает. Тогда ты сможешь со спокойной совестью расстаться с ним и уволиться с работы.