— Ты просто конченный псих, — прошипела Катя, смотря на него.

Властин перестал смеяться и с улыбкой уставился на Алексееву, которая наконец-то заговорила.

— А я думал, что ты язык проглотила, — с насмешкой в глазах смотрел на неё Арсений.

Тушь давно уже потекла из-за слёз, да и сам макияж уже весь поплыл, от чего девушка выглядела ужасно и подавленно. Она тряслась, как осиновый лист из-за страха и Доберману нравилось смотреть на это. Так он чувствовал себя главным и ему приносило удовольствие видеть страх в чьих-то глазах.

— Да пошёл ты, — огрызнулась Катя, на что Доберман ещё сильнее засмеялся.

— Посмотрю, как ты сейчас заговоришь, — сказал Арсений, поднося нож к ладони.

Он сел на ноги Кати, чтобы та не дёргалась, а другой парень прижимал девушку к себе, при этом закрывал одной рукой её рот. Денис снова попытался выбраться, но он был так обессилен, что не смог. На нём сидели и прижимали его лицом к полу, периодически его били ногами.

Лезвие с силой воткнулось в кожу, от чего девушка сильно закричала в руку, было слышно лишь громкое мычание. Она пыталась выбраться, но никак не могла. По сравнению с ними, она была очень слабой. Доберман с улыбкой на лице держал её ладонь и водил ножом по ладони. Первый надрез, а потом и второй поверх него. Крест-накрест. Властин резал руку медленно и наслаждался муками девушки, смотря на её попытки кричать и вырываться.

Это было больно. До жути больно. Кровь обильно стекала по руке и капала на пол, слёзы текли ручьём и хотелось, чтобы это наконец-то закончилось. Ей было страшно и одновременно она испытывала сильный гнев. Девушке хотелось врезать ему или убить, но из-за своей слабости и боязни, она не могла совершить это. Чувства обреченности и беспомощности навалились на Катю. Время застыло. Мгновение растянулось в бесконечные часы. Казалось, мир теперь состоит лишь из нестерпимого жара и боли.

Когда же это закончится?

Катя слышала всё нечётко, будто её не было тут. Она точно понимала, что это говорил Денис, пытался выбраться, а она из-за шока будто перестала отчётливо слышать. Когда Арсений перестал мучать Катю, он встал на ноги и с довольным лицом посмотрел на Дениса. Девушку отпустили и она со слезами на глазах, прижимала свою окровавленную ладонь к белой куртке и с пустым взглядом смотрела куда-то.

— Продавец тут всё уберёт, — заявил парень со шрамом на губе. — Я ему всё объяснил, — улыбнулся он Арсению.

Арсений с улыбкой смотрел на беспомощного Котова и отвернулся, уходя в другой проход, где сидел тот самый кассир и ждал, когда всё это прекратиться. Мужчине угрожали, что если он проболтается, то может попрощаться с жизнью. Заставили отключить камеры и не влезать в это. С Дениса слезли и шайка Добермана пошла за ним, выходя с чёрного выхода.

Котов с адской болью по всему телу принялся медленно вставать с пола. Парень держался за правый бок, в который его били множество раз и подошёл к девушке, садясь перед ней на колени. Парень обхватил ее щеки ладонями и посмотрел ей в глаза, но Катя будто его не видела. Глаза были пустыми, был только шок на лице и текли слёзы.

— Катя, — парень тихо позвал её, но она никак не реагировала, даже не смотрела на него. — Господи, блять, — зло прошипел Денис и обнял её, прижимая к себе и гладил девушку по голове. — Прости меня.

Но она молчала, шмыгая носом.

— Надо было сразу ехать в общагу, — глухо произнёс Котов, сильнее прижимая её к себе. — Прости меня.

— Мне больно, — опечаленным голосом произнесла девушка, утыкаясь ему в плечо. — Я хочу домой.

Парень отстранился от неё и принялся помогать встать, хотя сам еле держался на ногах. Всё тело адски болело и он периодически шипел от боли. Котов повернул замок, открывая дверь и снова посмотрел измученным взглядом на кассу. Но продавец так и не вышел, дожидаясь ухода пострадавших. Денис придерживал Катю и вёл её к машине. Парень открыл ей дверь и та села внутрь. Он медленно обошёл машину и осмотрелся по сторонам. Дома были далеко и почти во всех не горел свет, мимо проехали всего лишь две машины. Котов открыл дверь и сел за водительское сиденье.

Денис взял в руки телефон, который лежал на специальном коврике в машине и увидел пятнадцать пропущенных от Саймона.

— Ты нажимала на кольцо? — охрипшим голосом спросил Денис, повернувшись в сторону Кати.

Она кивнула. Кровь всё также текла с руки и её белая куртка покрылась красными пятнами. Денис выдохнул и медленно повернулся, протянув свою руку к заднему сиденью, где был его рюкзак. С ненавистной болью он снова повернулся и принялся открывать рюкзак, доставая оттуда салфетки. Парень взял руку девушки и приказал ей прижимать салфетки к руке.

Снова раздался звонок и Денис ответил:

— Алло? — сухо произнёс Котов.

— Что случилось у вас там? — серьёзным голосом спросил Гирс.

— Ты ведь следил за местоположением Добермана? — Денис решил начать с самого главного.

— Да, он всё ещё в клубе, как и его шайка, — быстро ответил Саймон.

— Вот уёбок, — зарычал Котов. — Он оставил свой телефон в клубе, как и его псины, — зло говорил Денис, пока Катя сидела и не шевелилась.

— Что, блять, случилось? — злобно спросил Гирс. — Он напал на вас?

— Этот уёбок узнал куда я направляюсь, благодаря своему хакеру. Кажись, когда я с тобой переписывался, меня взломали и он приехал за нами, — тараторил Денис и завёл машину. — Их было пятеро.

— Твою мать, почему ты сразу не поехал в общагу? Даже если бы тебя заставили писать объяснительную, ты должен был забить на это, — огрызнулся Саймон. — Даже если ты цел, я сам тебя прибью нахер.

— Это мой проёб, я признаю это, — гаркнул Котов и принялся рулить одной рукой.

— Что с Катей? — спросил Гирс.

— Этот ублюдок порезал её ладонь. Сказал, что оставил нам парные шрамы, — зло говорил Котов, агрессивно руля.

— Едь сразу к Инфу, а не на вторую хату, — приказным тоном ответил Саймон. — Завтра утром приедешь, мне нужен будет твой телефон.

Отключился.

— Пока мы едем, лучше говори, — спокойно сказал Денис, но внутри него всё бушевало. — Только не молчи, пожалуйста, — нежно произнёс парень, надавливая на газ. — Можешь даже какую-то чушь говорить, только не молчи.

— Моя правая рука и так была в шрамах, — глухо произнесла Катя, смотря на дорогу. — Мои ладони отличаются. Когда мне было восемь лет, я засунула руку под работающую беговую дорожку. Эта боль была быстрой, но когда беговая дорожка остановилась, я чувствовала только жжение по всей ладони. Моя мать тогда очень сильно испугалась и даже плакала, пока её коллеги обрабатывали мою руку, — спокойно говорила девушка. — А в левую руку меня укусила моя крыса и теперь у меня ужасный шрам, который видят все.

Парень думал, что она будет говорить про другое, даже будь этот дурацкий анекдот про клоунов, но она решила отвлечься по-другому, рассказывая о своих шрамах. Но Денис молча слушал её.

— Я хочу сделать татуировку на своей правой руке, которая страдала больше всех, когда я резалась, — говорила Катя, уже не скрывая от него ничего. — Когда режешь себя, это не так больно, но когда это делает другой, то это пиздец, как больно, — выдохнула Алексеева, прижимая к своей окровавленной руке салфетки.

— Почему ты резалась? — нервно спросил Денис, сжимая руль.

— Родители и буллинг в школе, — ответила та, вздыхая. — Я пыталась убрать боль внутри, калеча себя, — грустно произнесла девушка.

Котов зажмурился, но снова открыл глаза и следил за дорогой. Было темно и путь освещали фары от машины. Удивительно, что Доберман ничего не сделал с его машиной. До Инфа ехать ещё минут двадцать. Лучше остаться с ним, чем в однокомнатной квартире, где до них могли спокойно докопаться. Доберман знал о второй квартире Виктора, поэтому тогда и украли всю информацию на Арсения, а после заявился Крис. Всю информацию теперь держали в комнате соседок, так как у них была большая комната и укромные места, куда можно было это спрятать.