Катя сразу же отвернулась, не желая смотреть на это, прикрыв глаза. Устинья будто окаменела, стоя неподвижно, а Полина закрыла руками глаза. Парни были в огромном шоке, не издавая ни звука. Один Саймон с обеспокоенным лицом направился к Лине, которая, словно статуя, стояла и плакала. Всё тело дрожало и ломило, то ли ли обиды, то ли от злости. Девушка не могла понять, что она чувствует, хотелось кричать, очень громко. Слёзы текли, не переставая. Она закрывала лицо руками, не слыша ничего вокруг.

Машина, которая задавила котёнка даже не остановилась, уезжая вперёд. Хозяин с собакой сразу же тихо покинули студентов, пока те с ошарашенными лицами были повёрнуты к дороге.

Саймон подошёл к Лине, положив свою руку ей на плечо и пытался повернуть к себе, но девушка одёрнула его от себя, не желая сейчас с кем-то контактировать. Увиденное для Лины было слишком ужасным и до безумия не справедливым по отношению к беззащитному животному. Для всех со стороны она всегда казалась жестокой и бездушной тварью, хоть она и в правду ею была, но такое с лёгкостью могло довести её до такого состояния.

Пожилые люди и бедные животные могли заставить такую девушку плакать.

Гирс схватил Магдалину за руку, оттаскивая её от дороги, так как та уже стояла прямо на ней. Девушка сделала несколько шагов назад и всё ещё всхлипывала, закрывая руками своё лицо. Зубы были стиснуты до боли, а дышать довольно сложно. Парень крепко обнял её, поглаживая своей рукой голову девушки и пытался успокоить, смотря в другую сторону, где стояли его друзья и соседки.

Не одна Лина начала от такого плакать. Катя стояла ко всем спиной, но можно было услышать её всхлипы. Для неё это тоже было больной темой, как и для Каспар. Она слишком любила животных, которых у неё всегда было много дома и у других родственников.

— Тшш, я понимаю твою обиду, это не справедливо, подобное не должно было случиться, — Гирс говорил на ухо Лине, сильнее прижимая ее к себе. — Я рядом, всё хорошо. — нежно говорил парень, пока Лина дрожала в его руках и плакала, ощущая как ее сердце безжалостно рвётся на куски.

— Сука, я сама проедусь по этому ублюдку, который не может воспитать свою ебучую собаку. Котёнок ведь был таким маленьким, совсем крохотным..я..я, — со слезами на глазах проговорила Лина, утыкаясь лицом в грудь Саймона, в ее голосе можно было распознать не только злость, но и обиду, что повлекла за собой грусть.

Договорить она не смогла, слёзы полились ещё с большей скоростью стоило ей только сказать что-либо.

Парень гладил её то по голове, то по спине, успокаивая её аккуратными и нежными движениями. Ему было всё равно, что его пальто может намокнуть и испачкаться из-за поплывшего макияжа своей соседки. Он больше ничего не говорил, но такими действиями старался успокоить Магдалину.

Видеть такую Лину было для него впервые. Сильная, независимая и безумная девушка пропала перед ним. Сейчас он видел перед собой морально убитую Каспар, которая тихо плакала и обнимала его руками, будто боясь отпустить. Он прекрасно знал, что несмотря на её характер — слабости у неё были, которые могли довести до истерики.

Устинья внимательно наблюдала за этими двумя, пытаясь убрать недавнюю ужасную картину из своей головы. Она никогда бы не подумала, что столкнётся с таким в своей жизни. Обычно, подобное она могла видеть в запрещённых телеграмм-каналах и то, никогда не смотрела такие фотографии и видео. Да и убийства людей никогда не хотелось видеть в таких запрещенных каналах, а таких было очень много и все они были жестокими.

Настроение сегодня явно испорченно.

Крис погладил Полину по голове, которая всё также закрывала руками лицо, при этом сидя на корточках. Денис с серьёзным лицом выкинул бычок от сигареты в мусорку и засунул руки в карманы чёрных джинс, уставившись на спину Кати, которая отвернулась от всех.

Парни привыкли видеть жестокость в их жизни, да и смерть животных не была для них в новинку, но даже не смотря на это — всё равно на душе было паршиво. Они сталкивались со всяким дерьмом в своей жизни и это — ещё одно дерьмо в их копилочку. Марк сидел на корточках у магазина, внимательно наблюдая за каждым и его взгляд устремился на серьёзную и поникшую Устинью. Девушка, как всегда, прожигала всех взглядом и пыталась кого-то изучить, при этом, сама была подавленной, как и все подруги. Жукова с дрожащими руками потёрла свой лоб и посмотрела на спокойного Марка.

Танака, сидя на корточках указательным пальцем подозвал к себе Жукову. Девушка медленно подошла к нему и тоже присела на корточки перед ним.

— Видишь, вы можете заплакать от такого сразу же, — серьёзно начал говорить Марк, вглядываясь ей в глаза. — А теперь представь, что может с вами сотворить Доберман. Это ещё цветочки, — он говорил с ней тихо и парень не показал ни одну свою эмоцию, будто тому было совершенно насрать на происходящее.

— Я вижу, что тебе похуй, — нахмурилась Устинья, смотря ему в глаза.

— Мне не насрать, — покачал головой азиат. — Но я видел и похлеще в своей жизни.

— Что ты хочешь мне этим сказать? — вскинула бровь Жукова, не понимая его.

— Я хочу, чтобы вы отнеслись ко всему серьёзно, — парень схватил шнурок от куртки Устиньи и принялся накручивать себе на палец. — Ты единственная из всех своих подружек, кто не веселится и не ведёт себя так, будто вам ничего не угрожает, — Марк говорил тихо, его могла слышать только Устя. — Поверь, если мы за вами приглядываем это не значит, что вам ничего не угрожает. Я не хочу, чтобы вас так же переехала машина или дружки Добермана безжалостно над вами надругались, — его голос был спокойным и будто от нервов Танака не мог оставить в покое шнурок Усти. — Если вас довела смерть котёнка, представь, что с вами будет, когда вас схватит Доберман.

От его слов девушка напряглась, смотря на него с паникой в глазах.

— Может, со стороны мне насрать на вас, но это не так, — хмуро произнёс азиат. — Меня просто бесит, что из-за вашей любопытности вы можете пострадать.

Он говорил ей чистую правду, показываясь девушке с другой стороны. Жукова отчётливо видела волнение в его глазах, хоть он и пытался это скрыть от неё. Но от Усти ничего не скроешь. Она давно наблюдает за людьми и может увидеть скрываемую для всех эмоцию. Она привыкла читать людей, словно книгу. Устинья схватила парня за запястье, чтобы тот перестал дёргать её за шнурок и сильно сжала его руку.

— Если что-то случится, — тихо начала говорить девушка, смотря прямо на землю и не поднимая свой взгляд на него. — Ты ведь спасёшь меня?

Марк сидел со серьёзным лицом и смотрел на свою подопечную, которая сильно сжимала его руку. Она боялась посмотреть в его глаза и просто пялилась в землю. Губы немного дрожали и это было явно не из-за холода. Ей было страшно. Жукова так надеялась, что как только она приедет в новый город — начнётся новая жизнь. Не будет никаких матери и отца, которых всегда приходилось скрывать ото всех, не будет друзей, которые использовали её, не будет той самой паники, которая часто преследовала её, когда она скрывала своего отца-наркомана, чтобы никто не обсуждал семью Жуковых в школе и вне её.

Возможно, у неё и изменилось всё после уезда: новые друзья, которые не использовали её и всегда обращались к ней, как к настоящей подруге, хорошие одногруппники, которые были уже взрослыми и адекватными людьми, не то что одноклассники в её школе, не было этой опеки и частых упрёков от родителей. Она наконец-то почувствовала себя человеком, а не куклой с верёвочками, которой управляла мать.

Теперь она жалела, что так тщательно следила за своими соседями и пыталась что-то вынюхать. Жизнь поменялась.

— Спасу, — неожиданно для Усти признался Марк, смотря на неё поникшими глазами. — Только не плачь.

— Я попытаюсь, — облегчённо выдохнула Жукова, поднимая свой взгляд на него. — Ты ведь обещаешь?

— Обещаю.