Неизвестно откуда они узнали про Сольцы, но когда дружно прибыли туда, чтобы хоть солью разжиться, то попали под обстрел обычных лучников из полутагмы защитников. Попытка штурмовать крепость привела к дополнительным потерям. Самые разумные из русов плюнули на столь негостеприимные места и отбыли в Ловать, чтобы пограбить тех, кого до этого ограбили. Остальные так и полегли за идею, не сумев её воплотить в жизнь.

Глава десятая

О, поле, поле, кто тебя… Кровавый пир… Сколько пафосных фраз придумано человечеством для прикрытия чудовищности войны.

— И сколько бабла потрачено… — подводит итоги Валерий Иванович.

— А сколько трофеев взято? — возражает Борисов, — все болты и стрелы вырезаны из погибших.

Цинизм вполне естественен, так как действительно жутко смотреть на результат нашей многолетней подготовки к войне, которая была нужна, но нежелательна. Только как запретить всем другим грабить, вместо того чтобы зарабатывать экономически? Явно, что произошло не последнее сражение в нашей жизни. Поэтому стараемся стряхнуть с себя побыстрее негативные ощущения.

Учинённый разгром слишком сильно ослабил Киев, лишив город в первую очередь лидера. Это только считается, что незаменимых нет, так как История для будущего всегда выглядит вкратце. Там тот же Киев то русские завоёвывали, то Литва, то Польша… Однако в 9-ом веке Литвой ещё и не пахнет, как и Польшей и ещё долго пахнуть не будет, как и Русью Великой.

— Хорош морализаторствовать, Гром, давай дальше жить, — поставили меня на место старики.

Они правы, жизнь продолжается, да и краткосрочная война практически никак не сказалась на текущем быте Приволховья. Пришли… увидели… отхватили… Стрелы и болты, потраченные на убиение, практически полностью вернулись на своё место (по крайней мере, наконечники). Трофейные доспехи разошлись в соответствии с их качеством: лучшие отправлены в наши арсеналы, совсем простенькие будут розданы охотникам, а средние…

— Пару тысяч выдадим добровольцам, которых в Луку отправим, — сразу поставил условие старшина, — идею следует воплотить в жизнь в этом году.

— Действительно, Андрей, судя по реакции окружающих для создания эксклава в верховьях Ловати самое время.

— Валерий Иванович, так может хоть одну качественную тагму придадим, чтобы добровольцев сдерживали от беспредела?

Не хочется портить себе имидж явно захватническим проектом, точнее, излишним беспределом.

— А кого во главе поставим, Водима или более вменяемого назначим?

Да уж, та ещё проблема. Юра и Костя явно привязаны к Плескову и Ингваргроду, Алексей где-то далеко к Белому морю прорывается, Артём княжит у весинов (но в Провиденье на Онеге, а не на самом Белозере). Остаются лишь Мартовы, но жаль их в такую рискованную даль отправлять, уж лучше пусть поблизости будут. Других наших тем более не след подставлять.

— Так может Урвальда отправим? — подал идею Вольфович, — парень явно лоялен и продолжает учиться, совсем на дана не похож. Хорошим правителем Луки станет, кроме того и отделиться, и предать не сможет, во многом от нас зависит, а своя родня далеко за морями.

Классная идея, честно говоря, у Урвальда есть явное желание не только тупо воевать, но и здраво руководить. А то, что с годами своих данов вглубь Руси подтянет, так это не опасно. Горстка викингов вдали от Дании не сможет излишнюю самостоятельность проявлять, а значит и не станет этого делать. Скорее обрусеют по самые помидоры, ну и за нас (в смысле, попаданцев) держаться будут до посинения.

— Странно что из нас мало кто рвётся княжить в дальних краях, — удивляется Борисов.

— Так ты на себя посмотри, товарищ старшина, — смеётся Валентина, — небось свой фельдмаршальский зад с большим удовольствием на нормальный унитаз предпочитаешь водружать здесь, чем в нужник ходить там, где комфорт годами нужно будет создавать.

Это точно, наш главнокомандующий любит удобства, да и выглядит он очень представительно. Придворные белошвейки сварганили для него маршальский мундир, а золотых дел мастер — златую цепь с соответствующей блямбой, украшенной крупным драгоценным камнем. И даже жезл ему выточили из какого-то ценного дерева. Что говорить, если и клоака работает, слава богу, исправно, и теремноны имеются из кирпича, а не из брёвен. Улицы Громово тёсаным камнем покрыты, тротуары имеются, сточные канавы. В конце концов, нанят штат общественных дворников, имеющих единую униформу.

Бойрам Приволховья позволили строиться в посаде к северу от «столицы» (за Стеной), но всё им разметили, чтобы излишне не самовольничали. Те и рады стараться, дабы иметь свои «небоскрёбы» в козырном месте нашей географии. Естественно, что во всём подражают нам, даже клоаку совместными усилиями строят и уже акведук для себя тянут за свой счёт. Прикольно, но никаких боярских животов знать не имеет, наоборот утягиваются, чтобы по-молодецки выглядеть даже на старости лет. На всех модные полукафтаны, а многие ещё и бороды бреют, искренне считая что это «по-сульдистски».

Религия победителей рулит в нашем краю, хотя волхвов не трогаем. Наоборот, после сражения им столько народу передали для жертвоприношений, что ещё и адепты древних богов за нашу удачу и здравие регулярно молятся. Христиане даже не пытаются к нам присылать хоть каких-нибудь миссионеров. Никто этих бедолаг не тронет, но и попусту убеждать в преимуществах их веры нет смысла ни среди славян, ни среди варангов всех мастей. Невозможно доказать никому что терпение, покорность и всепрощение имеет хоть какой-нибудь смысл в жизни народа, довольного тем что имеет. Какой смысл жить прогинаясь, ради какой такой неведомой «прекрасной жизни после жизни плохой»? Тем более, что Сульдэ нормально объяснил что никакой жизни после смерти не будет. И кому, спрашивается, верить больше в таких вопросах: Христу, который сам себя не смог защитить, или Сульду, давшему изобилие в мирской жизни и защиту от ворогов?

Прикольно наблюдать за тем, как меняется общественное мнение за границей. В первый момент, когда находившиеся в Приволховье заморские купезы дружно удрали через северный выход (в Ладожское озеро, а потом и дальше) — пошла инфа класса «неисчислимое войско русов уже подходит». Так что первое впечатление за морями сводилось к тому, что весь Волхов чуть ли не занят завоевателями, а конунг Громвальд и его воины то ли уничтожены, то ли сдались на милость победителя. Князь Аскольд, ясен пень, уже присоединил к своим землям новую страну, предварительно ограбив её до нитки. И стал великим правителем восточных земель «от моря до моря». Этой новости, очень быстро разлетающейся, не поверили лишь конунгр Витус, аркбишоп Римберт и Ларион, опять шедший с торговым флотом вокруг Европы. Да и то, наверное, что первая новость просто до него не дошла вовремя, ибо её опередила в данном случае вторая.

Да, чёрный пиар скор на расправу в то время, когда правда, явившаяся обеляющим пиаром, слишком медленна и выглядит уж очень невероятно. Уж если великая Византия пострадала от набега русов, то как могло устоять крошечное Приволховье? Тем не менее до Запада начало доходить, что «воины Сульда», как и его «оружие» это нешуточно, особенно если поверить в то, что разгромлена восьмитысячная армия достаточно сильных воинов. Даже у данов, именно сейчас громящих королей Энгланда, воинство несколько меньше количеством. Хотя сомнения ещё месяца два бродили по Европе.

— А может русы всё-таки победили?…

— Или самих русов было совсем мало?…

— Так может конунг Громвальд просто откупился и будет платить ежегодную дань?…

Жизнь не кончается и вместо сбежавших купезов прибывали осторожненько другие, чтобы поторговать с новыми хозяевами региона, если такие завелись. Странно, как будто ничего не изменилось, та же картина как и в прошлые годы. Всё по-прежнему тихо и спокойно. Может и набега не было вовсе? Распросы выявили картину, не укладывающуюся в здравый смысл.