Фактор 4
С точки зрения пунктуации (и интонации) новое «то что» многих ужасает: ну как же так, ведь в школе учили, что перед «что» всегда должна стоять запятая! Кажется, что отсутствие запятой даже может сбивать при чтении.
На самом деле такая запятая ставится совсем не всегда. Вот несколько примеров:
«Ну и что все это значит?»
«Вот что за погода сегодня – и дождь, и град!»
«Нам нужно найти его во что бы то ни стало».
«Рассвирепев, он швырял в стороны что попало».
«Миша продолжал смотреть мультики, несмотря на то что уже было поздно».
В языке есть и прецедент, где даже «то» и «что» ни запятой, ни паузой не разделены. Посмотрите на строки Бродского:
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это —
города, человеков, но для начала зелень.
Да, выражение «не то что…, а» («не то что…, но») имеет другой смысл, но интонация-то такая же – без паузы между «то» и «что».
Фактор 5
На самом деле даже для экспансии того самого «то что» языковые прецеденты есть. Точнее, были.
Похоже, в XVIII веке это сочетание употреблялось шире, чем сейчас:
«Думают о нем то, что он сумасшедший».
(А. П. Сумароков, «Вздорщица», 1770 г.)
«И помни то, что я тебя люблю!»
(М. Д. Чулков, «Пересмешник, или Славенские сказки», 1766–1768 гг.)
«Или забыла уже то, что он другую обожает?»
(Д. И. Фонвизин, «Иосиф» [перевод поэмы П. Ж. Битобе с французского], 1769 г.)
«Поздравлением нашим означаем то, что мы день рождения Вашего почитаем днем нашея радости».
(Архиепископ Платон [Левшин], «Поздравительныя речи Ея Императорскому Величеству и Его Императорскому Высочеству», 1763–1776 гг.)
«Петр Великий пил здаровье польскаго [короля] и, пожав ему руку, говорил: “Да здравствует то, что мыслим мы”».
(А. А. Нартов, «Рассказы о Петре Великом», 1785–1786 г.)
«Но во время танцования они видом давали знать друг другу то, что их сердца к любви склонны, хоть на словах того никому не объявили».
(История о храбром рыцаре Францыле Венциане и о прекрасной королевне Ренцывене, 1787 г.)
«Красавица забыла любопытство, или, лучше сказать, она совсем не имела его, зная то, что милый душе ее не может быть злым человеком».
(Н. М. Карамзин, «Наталья, боярская дочь», 1792 г.)
[29] И подобных контекстов довольно много. Они не то чтобы ненормативны – но ведь теперь такие предложения привычнее звучат без «то».
Возможно, распространение «то что» переживает сейчас вторую волну – с другой интонацией и с гораздо более широким употреблением, но все же. А вот почему именно сейчас и почему так быстро – вопрос, на который вряд ли найдется ответ.
Конечно, новое «то что» может коробить. И это естественно: любое изменение языка часто воспринимается носителями в штыки, особенно если оно такое стремительное. Но сравнение с другими конструкциями показывает, что использование нового «то что» вполне сравнимо с употреблениями других, уже привычных нам союзов. По-видимому, с ними давным-давно произошло примерно то же самое, что происходит сейчас с «то что».
Здесь можно было бы возразить и привести в качестве контраргумента идею, известную как закон речевой экономии (или экономии речевых усилий): ведь лень, как известно, двигатель прогресса, и в языке это тоже работает.
Этот закон – важнейший двигатель развития языка, и он заключается в том, что для говорящего естественно сводить к необходимому минимуму речевые усилия и языковые средства и использовать их ровно в том количестве, которое требуется, чтобы его речь была правильно понята. Именно поэтому мы, иногда сами того не замечая, говорим «чек» вместо «человек», «пасип» вместо «спасибо» и «драсьте» вместо «здравствуйте». По этой же причине мы в разговоре используем «пять килограмм помидор» вместо «пять килограммов помидоров» (а не потому что мы безграмотные), «электричка» вместо «электрический поезд»… И, казалось бы, должны говорить простое «что» вместо «то что».
Почему же союз, наоборот, удлинился за счет дополнительного «то»? Это ведь «неудобно».
Дело в том, что закон экономии – далеко не единственный закон, который влияет на развитие языка. Был бы он единственным, мы бы давно перешли на мычание.
Есть и много других законов – например, закон аналогии: иногда языковые формы начинают вести себя по шаблону и приближаются к схожим языковым формам. Например, слово «кофе» стремится быть не мужского рода, а среднего – по аналогии с другими существительными на – е («солнце», «пение», «ложе» и так далее).
Так и новое «то что» тоже подвергается закону аналогии и начинает вести себя по шаблону других союзов.
Спровоцировать появление «то что» могли и закон аналогии, и тенденция к аналитизму – а может, они сработали вместе. Скорее всего, наши правнуки будут говорить «то что» вместо «что», для них это станет нормой. И ничего ужасного в этом нет: просто система союзов станет немного разнообразнее и стройнее. Нам же остается только включать внутреннего лингвиста и радоваться, что на нашу долю выпало счастье наблюдать в реальном времени ни много ни мало рождение нового союза.
А вот говорить на русском аналитическом языке наши правнуки все же не будут. Тенденция к аналитизму, начавшись еще в древности, сейчас только набирает обороты. И никто не знает, приведет ли она когда-нибудь к потере словоизменения или заменится какой-нибудь другой тенденцией, но пока она, безусловно, значима.
Глава 3
Заимствования – зло или обогащение языка?
«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. К чему говорить “дефекты”, когда есть “недочеты”, или “недостатки”, или “пробелы”?.. <…> Не пора ли объявить войну коверканью русского языка?»
Как вы думаете, кто автор этих слов?
Нет, не современный борец «за чистоту языка». Эти строки написал Владимир Ильич Ленин – в заметке «Об очистке русского языка» в 1919 или 1920 году[30]. То есть сто лет назад.
Испортился ли за это время русский язык? Нет. Изменился ли? Безусловно. Но хуже от этого он явно не стал.
В этой главе мы разберемся, какое место в языке занимают заимствования и так ли «непатриотично» использовать их в своей речи. А еще обнаружим, что многие слова, которые сегодня нам кажутся привычными и родными, на самом деле когда-то очень давно пришли из других языков и, возможно, раздражали людей точно так же, как сейчас кого-то раздражают «кейс» или «пойнт».
Галлопередоз
Прежде всего предлагаю вспомнить те периоды в истории русского языка, когда волна заимствований была куда мощнее, чем сейчас. При этом язык не просто выстоял, но стал еще богаче.
Так, в XVIII – начале XIX века люди были подвержены галломании – моде на все французское, в том числе и на язык. Помните длинные разговоры аристократов в «Войне и мире», написанные на французском языке? Или Татьяну из «Евгения Онегина», которая «по-русски плохо знала, // Журналов наших не читала // И выражалася с трудом // На языке своем родном» и поэтому писала письмо Онегину по-французски[31]?