Что прежде, словно тень, брела,

А нынче брата обрела

И расцвела красою бесподобной...

Но кто это с ухмылкой злобной

Стоит угрюмо в стороне?

Кей, ненавистный вам и мне!

Счастливцев вид его бесил,

И оттого он был без сил.

Вдруг он Кингруна примечает,

Править пиром ему поручает.

"Пойми, – он говорит тайком, -

При совпадении таком

Я за столом сидеть не вправе,

Душой и сердцем не лукавя.

Скорей я со стыда помру!

Ударив герцога сестру,

Себя я виноватым

Считаю перед братом.

Надеюсь, ты меня заменишь

И старой дружбе не изменишь.

Всех угости отменно, вкусно:

Ты это делаешь искусно.

Не ты ль закатывал обеды,

Когда одерживал победы

Твой достославнейший Кламид?..

Я верю, что не утомит

Тебя и это угощенье..."

...Отвесив герцогу поклон,

Печально удалился он,

Так и не заслужив прощенья...

. . . . . . . . .

...Куневара всех потчевала на диво,

Брата родного – особливо.

Король Артур, скажу без лести,

Высокой их удостоил чести,

Когда, собравшись почивать,

Он доброй ночи пожелать

Соизволил недавним жертвам ссоры лютой.

Итак, покуда день расцвел,

Счастливейшую ночь провел

Орилус со своей Ешутой.