Быстро улыбаюсь ей и проскальзываю за занавеску, занимая место на жесткой скамье напротив нее.

— Ты быстро добралась, — говорит она, пододвигая бокал ко мне. У нас всегда есть договоренность: тот, кто приходит первой, должен заказать любую выпивку, и вторая должна ее выпить, несмотря ни на что. Сегодня это похоже на какой-то фруктовый мартини, который мне вполне нравится.

— Торопилась напиться, — говорю я ей, берясь за тонкую ножку бокала. — Ваше здоровье.

Мы обе поднимаем бокалы, деликатно чокаясь ободками, не проливая ни капли.

— Что ж, тогда выпьем за то, чтобы напиться, — говорит она. — И за наши последние экзамены.

Я делаю глоток напитка с клюквой и чем-то еще, настолько крепкого, что кашляю.

— Да, — говорю я, пытаясь прочистить горло. — Возможно, нам следовало подождать с гулянками, пока не закончим.

— О, да пофиг, — говорит она, отмахиваясь от меня и залпом допивая остатки своего напитка. Она может пить скипидар¹ и не вздрагивать. — Ты сдашь экзамен, как всегда. Можешь даже явиться пьяной, все равно сдашь на «отлично».

— Хорошо, но экспериментировать и выяснять мы это, конечно, не будем.

Мы с Элль познакомились в первый день на уроке аккадского языка, когда она спросила, кто мой татуировщик, и после этого быстро подружились, нам нравилась одна и та же музыка, мы ходили на одни и те же концерты, а иногда и приставали к одним и тем же парням (я всегда уступаю ей, потому что это не стоит борьбы… пусть развлекается). В детстве у меня никогда не было много близких друзей. Всегда что-то держало меня на расстоянии от всех остальных, по моей инициативе или нет, не знаю, но я так близка с Элль, как никогда ни с кем не была, кроме своих родителей.

Она заправляет свои короткие, обесцвеченные светлые волосы за уши, ряды сережек играют в тусклом свете, и бросает на меня хитрый взгляд.

— Ты в порядке?

Я одариваю ее короткой улыбкой.

— Да. А что? Помада размазалась?

Она качает головой.

— Нет. Ты будто запыхалась и дрожишь.

Она протягивает руку и проводит пальцами по татуировке на моем правом предплечье, надпись «снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого». Знаю, это клише — набить цитату Эдгара Аллана По, но меня зовут Ленор², так что… я опираюсь на то, что мне было дано.

— Ты замерзла, — говорит она мне, отдергивая руку.

— Мне всегда холодно, — напоминаю я ей, хотя прямо сейчас чувствую, что внутри у все горит, как будто моему сердцу слишком жарко. — Я в порядке. Просто немного испугалась.

— В смысле испугалась? — громко спрашивает она, ее глаза расширяются. Элль волнуется из-за всего на свете.

— Ты опять скажешь, что я параноик.

— Давай тогда я сама решу, что сказать. Что случилось?

— Ничего не случилось, — говорю я ей, одергивая рукав своей желтой клетчатой рубашки так, чтобы он прикрывал руки. — Я думала, что за мной следят.

— Вероятно, так оно и было.

— Спасибо.

— Хватит уже везде ходить пешком, — говорит она. — Просто закажи Убер.

— Элль, я прошла пешком всю дорогу до Хейт, — довольно много. — Это было самое оживленное место в мире. Я была в безопасности. Кроме того, такси недешевая роскошь.

Она закатывает глаза, ее зеленые тени для век сверкают.

— Как будто ты не можешь себе этого позволить. Родители же говорили тебе, что будут платить за такси, пока ты не купишь машину.

— Я не хочу наглеть.

— Отлично. Тогда ты оплачиваешь следующие напитки, — она постукивает своими черными ногтями по столу, выжидающе глядя на меня. — Ты же сэкономила немного денег, пройдясь пешком.

Теперь моя очередь закатывать глаза.

— Хорошо.

— Лучше сделай это до того, как появится Мэтт.

Мэтт — наш друг. Если хотите еще больше уточнений, то он мой бывший парень. Прошлым летом я встречалась с ним несколько недель, совершенно случайно. Секс был нормальным, и, честно говоря, единственная причина, по которой я встречалась с ним, — это потому, что он барабанщик в кавер-группе «White Zombie», и я на него слюни пускала.

Но, как это часто бывает со мной, несмотря на то, что меня влечет к парню, сексуальный опыт оказался тусклым. Просто не было… искры. Никакой физической связи. Я знаю, может прошу слишком многого — Элль говорит, что если я кончаю, то должна быть удовлетворена. Какое-то время я думала, что лесбиянка, но Элль, которая бисексуалка, довольно быстро положила этому конец. Оказывается, я хочу исключительно член, я просто придирчива к членам, надеюсь, что мой мир распахнется настежь, что земля будет содрогаться каждый раз, когда я испытываю оргазм.

Я виню в этом эротические романы на моей электронной читалке.

Но, несмотря на неловкие отношения, оказалось, что Мэтт не против того, чтобы просто быть друзьями, и так мы лучше ладим. Стремно, что у нас не было искры, но зато обзавелась хорошим другом.

— Я надеюсь, он не приведет свою девушку, — добавляет Элль вполголоса.

Ладно, может быть, я немного ревную его к новой подружке — Бет. Я знаю, что сама с ним порвала, но не я устанавливаю правила. Она кажется милой, и я не хочу с ним отношений, но в глубине души, чем ближе он к ней становится, тем больше он может отдаляться от меня как друг. Да и я ей не очень нравлюсь. Она ведет себя так, будто по какой-то причине боится меня, и из-за этого Элль она тоже не нравится, что делает наши тусовки намного менее веселыми.

Как по команде, в дверь входит Мэтт.

К счастью, один.

Я высовываю руку из-за занавески и машу ему, чтобы он увидел.

— Теперь ты должна купить три напитка, — напоминает Элль. — Надо было двигаться быстрее.

Мэтт останавливается перед нашим столиком, ухмыляясь.

— Окей, что будете?

Я одариваю Элль торжествующей улыбкой. Мэтт почти всегда оплачивает счет, когда приходит. Хотя он и музыкант, вместе с несколькими своими друзьями он запускает в Пало-Альто стартап — приложение, которое подсказывает, какой сериал выбрать посмотреть на вечер. На данный момент только в режиме бета-тестирования, но он получает деньги инвесторов.

— Я хочу «Палому», — говорю я, оглядывая его с ног до головы. На нем черная толстовка с капюшоном и джинсы, но мое внимание привлекают черные кожаные высокие кроссовки. — Новые? Выглядят дорогими.

На его загорелом лице появляется румянец.

— Да, — говорит он, проводя рукой по своим каштановым волосам. — «Нью-Джорданс».

— Господи, Мэтт, — говорит Элль. — Твоя группа знает, что у тебя кроссы стоят полторы штуки?

Он смеется, глядя на нее так, словно доволен собой.

— Что хочешь выпить, Элль?

— Удиви меня, — говорит она, одаривая его улыбкой и ерзая на своем стуле. — Сегодня вечером я чувствую себя как-то рискованно. И бодро.

Мэтт смотрит на меня, приподняв брови, как бы говоря: «Нам точно стоит ее напоить?»

Я пожимаю плечами. Элль невозможно остановить, когда она в настроении.

Он направляется к бару, очередь уже выстраивается, заведение становится более оживленным, половина присутствующих выглядит так, словно они несовершеннолетние. Интересно, через сколько времени это заведение закроют.

— Кстати, я подумала, может, парень, который следил за мной, — это коп, — говорю я Элль.

— О, да? Секси?

Я корчу гримасу.

— Фу. Нет. Я не видела его лица.

— Тогда откуда знаешь, что он не секси? — она кладет вишенку из своего напитка в рот, поднимая брови. — Хочешь посмотреть, как я завяжу узел языком?

Я наблюдаю, как она возится во рту. Элль великолепно выглядит, вся такая крошечная пикси, но укусит на раз два. Прямо как дарк версия Тинкербелл.

Она вытаскивает стебель, идеально завязанный, торжествующе улыбаясь мне.

— Как получилось, что у тебя нет девушки? — спрашиваю я ее.

— Я бы сказала тебе то же самое, — говорит она. — Прошло много времени с тех пор, как ты встречалась с Мэттом. Может, тебе самое время кинуться в омут.

— Я занята, — говорю я ей.