— Ну так что случилось перед тем, как ваша дочь впала в такое состояние?

— Мы поехали в Черёмушки, к семье мужа. У его мамы был юбилей... ну, неважно. В общем, на обратном пути мы заблудились. Я за рулём была. Володя выпил. Вы не думайте: он не алкоголик! Просто мамин юбилей же... ну, в общем я за руль села, а он задремал. И Таня заснула. Утомилась, конечно. А я...

Клиентка снова всхлипнула, но сумела не заплакать, стиснув в руках полотенце.

— Я свернула не туда. Мы редко в Черёмушки ездим. Обычно Володина родня к нам приезжает. Ну, это неважно. В общем я повернула налево, а надо было прямо на том перекрёстке. Поворот же на следующем! Какая я дура! Если бы мы туда не заехали...

— Куда?

— Простите. В общем, я поняла, что дорога какая-то незнакомая. Смотрю: рядом совсем деревня. Думаю, спрошу у местных. Не хотела, чтоб Володя ругался. Нет, он хороший. Он и не стал бы совсем-то ругаться. Это просто я дура!

Она всё-таки расплакалась. Руслан взял со стола кружку, наполнил водой из прозрачного кувшина и подал женщине. Та кивнула, взяла кружку, но пить не стала.

— В общем та деревня оказалась заброшенной. Людей нет, животных нет. Дома с заколоченными окнами — жуть! Деревья так страшно скрипят. Одним словом, ужас! Я бы тут же и уехала, но Таня проснулась и... ну, в туалет захотела. Я её уговаривала потерпеть, пока мы уедем, но ей очень надо было. Пришлось останавливаться и выходить.

— И что случилось потом? — поторопил Бьёрн замолчавшую женщину.

— Да как бы и ничего, понимаете? То есть никто на нас не напал, никто Танечку не пугал... ну, или я не заметила... — она судорожно вздохнула, утёрла глаза полотенцем и глотнула воды. — А когда мы вернулись, Таня сразу спать легла. Но мы подумали, что это потому, что она от поездки устала. Она и на следующий день всё спала и спала. Я думала: сильно устала. А потом мы решили, что она заболела. Но температуры у неё нет. Ничего не болит. Ну, она так говорит, по крайней мере.

Бьёрн кивнул. Руслан подумал: возможно, это что-то вроде медвежьего сонника. Будь это действительно монстр, он бы напугал девочку. Если бы её зацапал паразит, видящие рассмотрели бы щупальца, паутину или ещё какие-нибудь “провода”, связывающие жертву с существом. А вот безобидное семечко вполне могло упасть на ребёнка — никто и не заметил. Конкретно для сонника уже не сезон, но подобных существ немало.

К счастью, девочка не казалась умирающей.

— Ладно, раз тут ничего не видно, надо ехать в ту деревню. Девочка, кстати, ничего там не подбирала? — поинтересовался Бьёрн.

— Нет, — покачала головой женщина. — Если бы что-то интересное нашла, то обязательно бы похвасталась, а всякие ветки и камни мы её приучили не поднимать.

Бьёрн кивнул.

— Ладно. А теперь покажите на карте, где эта заброшенная деревня.

...До деревушки, которая, как оказалось, носила гордое название Кремлёвка, доехали быстро. Незнакомый мрачный пожилой таксист домчал их в пригород за сорок минут, высадил у поворота на заброшенную деревню, а ждать отказался.

Ноябрьский день выдался удивительно солнечным, но, как и все предыдущие, холодным. Руслан, щурясь от слишком яркого для осени солнечного света, шёл за наставником и был уверен, что скоро они увидят жуткое место с разваливающимися домами. Как в Новой Петровке. Вспоминать о той деревне и безликих было неприятно, так что Руслан решил сосредоточиться на предстоящих поисках.

Кремлёвка его удивила. Бьёрна — тоже.

Никаких разваливающихся домов, гниющих кособоких заборов и осевших сараев. Да, деревня была пуста, но казалось, что её покинули совсем недавно, что ещё недавно тут жили люди, следили за хозяйством, делали ремонт, присматривали за постройками и огородами.

Но наставник был уверен, что эта деревушка заброшена уже несколько лет.

— Есть идеи, как так может быть, ученик?

Руслан задумался. Итак, есть пустая деревня, которая выглядит почти как жилая. Девочка, побывавшая здесь, спит беспробудно, а её родители в порядке.

— Пока сложно сказать. Надо проверить, что тут.

Возможно, Таня увидела что-то недоступное её родителям.

Однако сколько ни искали видящие нечто подозрительное — ничего не нашли. В деревне, судя по всему, водилась в основном светящаяся мелочь да пара зверюшек, похожих на шестилапых ящериц.

Знаки ничего подозрительного не показывали. Левый глаз Руслана не болел и не чесался. И расспросить о том, что тут и как, было совершенно некого.

— Ну как, варианты появились? — поинтересовался Бьёрн.

Знаки наставника тоже не выявили никакой угрозы.

— Не знаю... — вздохнул Руслан. — Но давай думать. Никакой явной угрозы тут нет. Следов опасности — тоже нет. Существа тут чувствуют себя вполне хорошо. Вон, смотри, видишь: там паутинный прядун гнездо свил, ему надо года три в безлюдном месте просидеть, чтобы такое огромное гнездо построить. То есть людей тут и правда давно нет.

Руслан ещё раз огляделся.

— Есть у меня одна идейка, — хмыкнул в ответ наставник. — Но тут надо кое-что проверить дома у клиентов.

Бьёрн вызвал такси, и через час видящие снова попали в розовую спальню с плюшевыми зверями.

— В тот раз не заметил, но должен быть где-то тут... — бормотал себе под нос Бьёрн, копаясь в куче пушистых медведей и собачек.

— Там нет... Тогда вот тут! — наставник перешёл к маленькому столику с карандашами и фломастерами, но и там ничего не нашёл.

Встревоженные родители маячили на пороге детской и смотрели на него с надеждой и опасением.

— У вашей дочки есть шкатулка? Или что-то вроде того?

— Да, — поспешно сказала мама девочки. — Под кроватью. У изголовья.

Бьёрн кивнул. Руслан, стоявший ближе к кровати, наклонился и увидел пластиковую шкатулку с белыми цветочками на крышке. Протянул наставнику. Тот открыл её и обрадовался:

— Вот оно! Так, родители, ступайте на кухню. Чайник поставьте, печенюшек — или что там дочка любит? — найдите. Скоро проснётся!

Женщина заплакала и засмеялась одновременно. Схватила мужа за руку и почти потащила в другую комнату.

Руслан шагнул к наставнику и заглянул в шкатулку. Рядом с пластиковым браслетом, заколками-бабочками и крошечной фиолетовой лошадкой лежал мерцающий мячик. Точнее — клубок. Как у бабушек с вязанием.

Бьёрн поставил шкатулку на столик с фломастерами и вытащил слабо светящуюся штуку.

С кровати на него тут же ринулся ярко сияющий золотистым большой шар. Бьёрн легко увернулся и сказал:

— Гляди, какой котик!

Это действительно был “котик”. Только очень большой — размером с лайку, не меньше. Светящийся и округлый. Большие глаза, маленький носик, смешные уши. Как будто кошку нарисовали для детского мультика.

Но если существо незлое, то почему девочка так плохо выглядит и всё время спит?

Бьёрн спросил, явно обращаясь к “кошке”:

— Ты что тут делаешь? Тебе же в городе плохо.

Круглый кот, не открывая пасти, протяжно мяукнул, и Руслан различил в этом звуке слова, перемежаемые долгими паузами:

”Нет людей... Грустно... Скучно... Кого баюкать?”

Руслан не удержался и фыркнул: тоже мне, Кот Баюн!

— А зачем к девчонке привязался? Ты ж её прикончишь своей заботой?

Кот замяукал жалобно:

”Один... совсем один... девочка видит... играет со мной... хорошая! Зла не хочу...”

— Да, знаю, что не хочешь, — вздохнул Бьёрн и добавил. — Короче, ученик, это баюн. Живёт в деревнях или в частном секторе. В общем там, где людей много и дома небольшие. Заботится о людях на своей территории: успокаивает, сны хорошие навевает, отгоняет кошмары. Деревню хранит. Хороший в общем-то зверь. Но для одной девочки его силы многовато. Вот она и спит целыми днями. И, конечно, офигенно прекрасные сны видит, но вообще-то может и не проснуться.

— А где мама? — раздался детский голос за спинами видящих.

Они обернулись. Таня сидела на кровати и внимательно смотрела на них. Настороженно, но без страха.