Музыка, слабо различимая на расстоянии, смолкла — “зомби” дружно побежали прочь. Видимо, Бьёрн отнял гитару у их “хозяина”, и они спешили на помощь.

— Ух, я набегался на год вперёд! — возвестил Славик. — Но все пакеты целы!

До места, где Бьёрн воевал с гитарой, дошли быстро.

Наставник, стоящий у фонарного столба метрах в пяти от неподвижного гитариста, окружил себя сияющим кольцом из знаков и задумчиво рассматривал гитару. Она негромко нервно тренькала, хотя Бьёрн струн не касался.

— Тогда вот так попробуем... — негромко сказал видящий и нацарапал сложный знак на корпусе инструмента.

Знак вспыхнул, но больше ничего не произошло.

— Ну то ж, а если так?

Бьёрн ухватил гитару за гриф и с размаху ударил ею по столбу. Корпус разбился. Люди, стоящие вокруг, разом рухнули наземь. Нити из их тел втянулись в обломок гитары в руках Бьёрна, и Руслан было обрадовался, но тут из грифа вырвался пучок толстых “струн” с острыми крючьями на концах. Наставник отшвырнул гриф в сторону.

Руслан оттолкнул Славика, подставляясь под удар. Защита на куртке вспыхнула — и нить отлетела в сторону.

— Спрячься! — крикнул Руслан другу, а сам развернулся в сторону монстра, удобнее перехватывая нож.

“Щупальца” гитары, блестя крюками, хищно кидались на видящих.

Бьёрн вскинул руку и ухватил существо за крюк. Быстро намотал нить на руку и рубанул ножом.

— Режется, но туго! — сообщил он ученику.

Где-то рядом кто-то невнятно всхлипнул. Руслан отметил, что это не Славик, и продолжил охоту на “щупальце”. К счастью, монстр и не думал беречься. Едва последняя нить была перерезана, обломки гитары перестали светиться.

Руслан подошёл поближе, готовясь к новой атаке. Но обломки оставались обломками. Старая гитара, корпус украшен вырезанными или выгравированными цветами. Одиннадцать, как и “щупалец”. Ещё пять отдельных лепестков и несколько глубоких царапин-чёрточек.

Славик обнаружился рядом: сидел на слабо трепыхающемся музыканте.

— Что, хотел свою гитару спасать? — уточнил Бьёрн.

— Ага, — отозвался Славик.

Слез с притихшего парня и принялся приводить себя в порядок.

Вокруг зашевелились люди.

Бьёрн велел:

— Гляньте, не нужны ли кому медики?

К счастью, все были целы. Уставшие, не понимающие, где они находятся и почему, но живые и вроде бы здоровые.

— Хорошо, — отметил Бьёрн.

Закинул на плечо апатичного музыканта и зашагал в сторону стройки.

Славик вопросительно глянул на Руслана, тот покачал головой: не знаю, что тут к чему. И они оба пошли за Бьёрном.

Когда пустырь и его люди на нём скрылись за углом строительной площадки, Бьёрн остановился и скинул музыканта на землю.

— Откуда гитара?

— У друзей взял... — вяло отозвался тот. — Как я без неё, а?

— А друзья где?

— В Питере...

Руслан и Славик удивлённо переглянулись: где Питер, а где их городок?

— А здесь ты как оказался?

— Автостопом приехал...

Бьёрн вытягивал из музыканта ответ за ответом, и постепенно сложилась странная и жутковатая картинка.

Музыкант Толик случайно заехал на попутке на территорию северной столицы и ещё более случайно попал на вписку к знакомым знакомых. Вечером хорошо посидели — с песнями, авторскими стихами, пивом и скудной закуской. А утром Толик обнаружил на стене в комнате, где его уложили спать, старую гитару с семью цветами на корпусе. Он решил пойти постритовать, пока народ спит: вдруг удастся заработать денег на сигареты и завтрак для компании?

А начав играть, понял, что просто не может вернуть гитару хозяевам. Да и зачем она им: вчера играли на трёх других инструментах, а эту не трогали. Вещь явно не коллекционная, не дорогая, не раритет. Никому не нужна, как и сам Толик.

Он ушёл из города и отправился в путь.

Гитара заставляла его играть, и в каждом городе ночами к нему подходили люди. Слушали, веселились и танцевали. Пару раз, кажется, падали и больше не поднимались, но разве это имеет значение, когда в ночи звучит настоящая музыка?

— Зачем ты её сломал? — то и дело спрашивал Толик, с обидой глядя на Бьёрна.

Видящий вопрос игнорировал и продолжал расспрашивать музыканта.

На корпусе гитары периодически сами собой появлялись новые лепестки, иногда сплетающиеся в настоящие цветы. Четыре новых цветка — Толик не понимал, откуда они, но ему приятно было думать, что дух музыки, живущий в инструменте, отмечает его заслуги. Вот четыре цветка-звезды, а потом и пять будет — высшая оценка!

— Тварь цветами отмечала сожранных людей, — тяжело проговорил Бьёрн.

— А отдельные лепестки? — уточнил Руслан.

— Это, видимо, следы от тех, кого она зацепила, но не доела.

— Что с ним теперь будет? — подал голос Славик. — Четыре новых цветка — это, получается, четыре убитых человека... его посадят?

— С этим спецотдел разберётся, — ответил Бьёрн, доставая телефон.

Когда он вызвал “спецов”, Руслан поинтересовался:

— А что это за существо?

— Не знаю, сказал же. При случае у Шпиля спрошу: может, он где-то за границей таких видел?

— Слушайте, а если оно видящих цепляет, то почему тут всего восемь человек было? Видящих же много, как я понял? — спросил Славик.

— У существ часто бывают всякие ограничения, как у гадючьей матери, например. Может, конкретно эти люди очень музыку любят? — Бьёрн оглядел своих спутников и добавил. — Тут тварь никого не убила. И больше никого не убьёт. Вы молодцы.

Славик встряхнулся и, слабо улыбнувшись, вернул пакеты:

— Кстати, о молодцах: смотри — уберёг. Помялись, но уцелели!

Руслан на секунду позавидовал другу: наверное, проще жить, когда умеешь вот так легко переключаться. Но вскоре пришла мысль: а кто сказал, что если человек улыбается, то ему легко?

Своими силами

26 августа

Бьёрн в понедельник улетел к дедушке, пообещав вернуться через неделю. Руслан решил, что теперь-то самое время заняться курсовой. Пару дней доделывал всякие дела, чтобы ничто не отвлекало, и вот наконец пригласил обещавшего помочь Славика и взялся за дело.

— Так, вы на чём сошлись с Лазаревым? — сразу взял быка за рога приятель.

— На том, что он ждёт черновик курсовой второго сентября, — вздохнул Руслан.

— Ух, дел-то у нас ого-го сколько! — воскликнул Славик. — Но ты не напрягайся. Тут главное — хоть что-то наваять, а потом научрук пусть сам правки вносит. Лазарев — это, конечно, тяжёлый случай, но и он не прикопается, если у тебя будет хотя бы черновик черновика.

Руслан кивнул.

Но едва они начали обсуждать план работы, как у него зазвонил телефон.

— Выключал бы ты его, пока курсач пишешь, — сказал Славик.

Руслан глянул на экран: Максим.

— Нет, нельзя: вдруг у кого-то проблемы. Да, привет, Макс!

— Привет, Рус! У меня тут дело для вас с Бьёрном.

— Бьёрн сейчас не в городе. Вернётся в понедельник.

— Нет, так долго ждать нельзя! Тут у одной девочки маму монстр ест!

Руслан похолодел.

— Так, ты где? Я сейчас приеду!

— Я возле дома. Меня после того подвала далеко не отпускают. Ты приезжай к дяде Лёне! Я к нему и Лизу позову. Ты скоро приедешь?

— Сейчас такси вызову — как только машина будет, приеду. На дорогу тут минут двадцать. Что за монстр?

— Довольно жуткий. Но он давно Лизину маму ест — вряд ли прям счас доест до конца. Но ты приезжай.

Макс отключился. Надо же, ни одного нового факта. Видимо, дело и впрямь серьёзное. Впрочем, по пустякам Макс и не стал бы звонить.

— Так, надо ехать в Олимп. Там, говорят, монстр человека ест.

Руслан вызвал такси в приложении и проверил рюкзак: вроде бы всё на месте.

— Можно с тобой? — спросил приятель.

— Да, давай. Только, сам понимаешь, может быть очень опасно.

— Ясно дело!

Руслан выключил комп, нашёл джинсы — не ехать же в домашних штанах, и через пару минут был готов.