— Я хочу кое-что попробовать, но вы должны помочь мне забраться на эту тварь.

Блоха после ранения пришла в ярость, начав вести себя максимально агрессивно и неконтролируемо.

— «Кое-что попробуешь»? Ты этим у Дэша заразился? — усмехнулся лучник.

— Пошли! — бросилась вперёд Элайза, подавая пример мечнику.

Они принялись оббегать блоху с разных сторон, пока в это время её поливали дождём стрел. Последнее не несло существу никакого вреда, но путало.

Более опасной целью насекомое посчитало человека с холодным оружием, от чего повернулось к девушке спиной.

— И зря.

Перчатки Элайзы обросли шипами, демонстрируя её воинственность. Она замахнулась для первого удара.

— Берегись! — попробовал предупредить её лучник, но этим лишь отвлёк.

Задними, своими самыми мощными лапками блоха ударила по девушке, немощной букашкой отбрасывая её прочь.

Мечник же нанёс колющий удар, в очередной раз убеждаясь, что кроме едва заметного пореза ничего противнику не нанесёт. Парень вновь было отвёл руки для повторного взмаха, как блоха пробила головой ему в плечо. Затрещали кости, а человека развернуло боком к врагу, что стало отличным поводом для насекомого, чтобы повторно боднуть кладоискателя.

В следующий миг Лост уже летел на землю, руками закрывая себя от камней и возможных ушибов.

Над парнем, прекратившим своё путешествие лицом по траве, возникла блоха. Перед его глазами вновь замаячило желтое пятно.

Но положение спасла Элайза, отвлекшая создание своим подлым ударом в спину. Впрочем, что воплощению леса людская честь?

Формирование тёплого луча прервалось, а Лост как заправская проститутка обхватил ногами шею монстра, напрягая кор и притягивая своё тело.

Их взгляды встретились. Мечник возбужденно улыбнулся. Его губы, как и орудие, дрожали от лёгкой жажды. Которая вот-вот будет утолена.

Его клинок вонзился меж пластин хитина и, пользуясь новой опорой, он притянул себя еще выше, наконец оказываясь на насекомом.

Ясное дело, такой уклад происходящего блохе не понравился, от чего она затряслась как вшивый пёс.

— Да тихо ты! — выстрелил в неё какой уже раз лучник.

— Я сама.

Четыре ладони окружили противника со всех сторон, крепко-накрепко обхватывая его, как матерь обхватывает руками своё глупое чадо не позволяя ему выбежать на дорогу под колеса случайной телеги.

Лост встал во весь рост, поднимая над головой меч, как настоящий герой из сказок. В безжизненную сталь потекло проклятие кладоискателя, заполняя каждую его частичку.

— Убеждаешь… Значит?… — одними губами проговорил он.

«Ты яростен, как бушующие волны!»

Желтая полоска на кромке бастарда хаотично задрожала, то поднимаясь, то опускаясь острыми зубцами.

«Ты текуч, как неостановимая река!»

Проклятие на краю лезвия замерцало, а зубцы начали перемещаться вдоль всей полоски.

«Ты разрушителен, как всемогущее море!»

Слабые и немощные зубцы поднялись ещё выше, больше походя на…

— Акульи плавники! — заорал зоркий Хайд, тыча пальцем на оружие напарника.

Из-за асинхронного движения плавников в разных направлениях, клинок стало водить из стороны в стороны, от чего парню пришлось схватиться за собственное запястье.

— «Охота на китов»! — напряжённо рыкнул человек, всаживая бастард в то место, которое ранее ранил лучник.

Зубцы как живые начали врезаться в хитин, цепляясь за него и разрывая.

Под вой блохи разрушалась её непробиваемая, до этого, броня, а парень принялся давить на рукоять ещё сильнее.

Не прошло и пяти секунд, как меч резко провалился внутрь оболочки насекомого, а из раны хлынула зеленоватая жидкость.

— КГХЬЯ! — блоха издала что-то на вроде стона.

— Жри. — с удовольствием приказал Лост клинку, начав ворошить им созданию все внутренности.

Хлюпанье стало смешиваться с воплями агонии, создавая особую симфонию, которая могла сбить с толку любого. Как что-то столь ужасающее и опасное, что в силе уничтожить маленькое войско, могло издавать столь жалкие звуки? Да в конце концов, как что-то столь убийственное могло пасть от рук горстки двуногих?

Лапы перестали держать тело насекомого, давая ему рухнуть мертвым грузом, поднимая небольшое облако пыли, окрашенное все той же зеленой кровью.

— Вообще-то, — Лост рывком спустился со сваленного титана. — это не кровь, а гемолимфа.

— И мы могли и дальше жить без этого факта. — Хайд оперся об свой лук, который частенько заменял ему трость.

— Настоящие кладоискатели должны знать анатомию своих врагов. — показал ему средний палец беловолосый. — Не всегда с тобой рядом крутой мечник и лесная чародейка. — самодовольная мина сменилась тревожным осознанием. — Подожди, если мы бились втроём, то…

— Дэш!

Они все разом развернули головы, чтобы узреть страшную картину.

— Чего вам? — расслабленно спросил грязный воин, сидящий на ошмётках блохи.

Туловище насекомого было словно раздавлено великаном, что не постеснявшись размазал все по траве. Конечности же были оторваны и раскиданы по округе с жестокостью ребёнка, только изучающего все оттенки морали и суть милосердия. И весь этот ужас был сверху облит кровью, напоминая кошмар гурмана.

— Ты… — не нашёл подходящих слов мечник. — Как это?

— Я, — осторожно спрыгнул с мясной кучи Дэш, стараясь не заляпаться ещё сильнее. — просто решил «поэкспериментировать». Как видишь, получилось.

Последнее он произнёс с издевкой, вдобавок подмигнув. Укол в сторону прошлых насмешек Лоста был вполне отчётлив.

— Один-один. — признал парень, очищая свой бастард от «внутреннего мира» блохи.

— Беру слова назад. — у стоящего поблизости Хайда позеленело лицо. — Вот это было жутк… жуть… Буэ!

— Да Боже, не на меня же!

Испытание хитрости, собственноручно обращённое неумехами и глупцами в испытание силы, было успешно пройдено.

Смогли бы люди догадаться, что блохи до абсурдного воинственны и что вполне могли счесть друг-друга врагами?

Возможно и могли.

Но сильные никогда не подстраиваются под правила чужих игр. Они создают новые.

«Правила устанавливаю я сам.» — взглянул на свой клеймор наёмник, вспоминая как нанёс им финальный, шестой удар. — «И только мне положено выиграть в этой игре.»

Перед взором Дэша выскочили символы, зримые лишь ему одному.

Игрок 1 побеждает!

Глава Двадцать Пятая. Испытывая душу

Пусть тираны будут свергнуты.

Именно это гласила табличка, встречающая нас перед последним испытанием.

На ней был изображён безликий мужчина в короне, повешенный на воротах собственного замка.

— А это на какой истории основано? — Хайд с любопытством осмотрел рисунок.

— Не знаю, что-то взятое из «сказа о Кровавом Генерале». — Элайза с сожалением подняла лицо к небу. — Не смогла заставить себя его прочитать.

И это было неудивительно. Настоящий сказ, написанный одним из богов руками старого некроманта, был полноценным оружием. Достаточно было отправить его в город, распространить среди жителей, как вскоре вы бы стали свидетелем ужасающей картины сумбура, безумия и человеческой жестокости. Слабые духом сходили с ума, убивая себя от страха. Злые же приносили свою плоть и кровь в жертву, в надежде ускорить возвращение Генерала, описанное в сказе. Лишь немногие выживали, но их сердца чернели, а в разуме селился чёткий образ Того, кто скоро выберется из своих оков. Мир в их глазах навсегда становился кровавым полем войны, а каждый увиденный человек — жалкой паствой, которой Генерал вскормит свою бессмертную армию.

По велению Святой Марии эта рукопись была уничтожена, но люди начали делать копии, дабы история сохранилась. Многие теряли разум, в попытке переписать текст слово в слово, поэтому начались поиски синонимов и разных лазеек.

Сейчас наиболее известен один вариант, написанный церковником. Но он достаточно сух и жалок. Нисколько не передаёт величие оригинала и тот первобытный ужас, который вселял настоящий сказ.