Как феи мы можем не просто заниматься спортом, а раз за разом обыгрывать собственную силу воли. Как феи мы можем не рисовать, а за секунды построить домик, где проводили любимое лето в детстве. Как феи мы можем не ходить по магазинам одежды, а выискивать платье, чтобы очаровать на первом свидании любимого, как только он когда-нибудь появится на горизонте.

Любое действие можно делать так, словно бы мы – феи. В готовке так же: пусть мы и не шеф-повара в реальной жизни, но стоит нам как следует и от души засучить рукава на собственной кухне, кто-нибудь из гостей обязательно скажет: «Вкуснее, чем в лучших ресторанах!».

Чтобы вкусно готовить, не обязательно иметь диплом в кулинарном искусстве, а чтобы быть феей, необязательно жить на страницах захватывающих фантастических книг и носить пышные юбки из фатина.

Вкусным может быть и простое блюдо, с которым справится любой ребенок, если мы объяснили ему, как зажечь и выключить плиту. А в пышных юбках из фатина, кстати, не удобно обниматься – когда обнимающий вас разденется, ткань будет его щекотать, а может даже заколет.

Я не призываю ограничиваться исключительно шестиминутной варкой рисовой лапши и ходить в одном нижнем белье, пусть даже в заманчиво черном и с кружевом. Я лишь хочу сказать, что вы можете любить каждый свой прожитый день только потому, что вы его проживаете. И для этого жить надо всего лишь с особым удовольствием к происходящему, не мимолетно, а осознанно.

Ну и пусть у кого-то в коробке двадцать шоколадных конфет, а у нас всего три, и те с одинаковой начинкой. Мы можем наслаждаться ими так же как и обладатель двадцати. А может и сильнее, ведь даже в шоколаде есть некто под названием теобромин, что токсичен в больших количествах.

Самым вкусным и редким делятся только супергерои. У кого-то от такой доступной вообще-то всем супер способности=щедрости могут из глаз посыпаться не только орехи, но и искрящиеся как в шампанском пузырьки восхищения. Стоит попробовать, и вот мы уже феи-супергерои в одном лице. Ну что за чудесный мир!

Никто не знает заранее, сколько шоколадных батончиков мы принесем вечером к чаю, и какой из них по счету будет последним. Перед тем, как развести бурную деятельность на кухне, весь инвентарь готовится заранее – так удобнее. Кому хочется бегать как ошпаренный в поисках муки, когда масло для соуса бешамель уже покрылось нездоровой коричневой корочкой? Вот так и в жизни: лучше всегда немного помнить, что батончик, который мы несем домой к чаю может быть последним. При этом, конечно, не стоит слишком уж впадать в отчаяние – а то мы и сами легко покроемся нездоровой коричневой корочкой.

Когда на тарелке лежит последний кусочек разделенной на всех шоколадки, обычно два варианта: либо все уже наелись и с тоской вздыхают, что «надо спасать…», либо смотрят на этот кусочек как на уникальное явление жизни, гадая, кому же он достанется. Помня, что завтра мы, может, уже и не сможем принести домой еще одну такую шоколадку, лучше выбрать второй вариант.

От осознания того, что шоколадки, что мы сейчас жуем, у нас больше не будет, вкус ее немного меняется. Даже пальцы хочется облизать, довольно чавкнуть и сказать: «Папа, приходи домой завтра по-раньше!». И уже не так важно, принесет завтра папа что-нибудь к чаю или нет. Просто мы вдруг почувствовали внутри себя любовь. Любовь ко всяким мелочам – вечеру, что проводим вместе, часам, что громко тикают и зовут в кровать.

И тогда засыпая, когда мы думаем о шоколадных конфетах или батончиках и чувствуем, что они должны уже вовсю перевариваться где-то ниже желудка, грустить не хочется. Вот пару часов назад мы любили те конфеты и батончики, а сейчас мы любим сон. А завтра мы будем любить утро. А потом будем любить день. А потом вечер… В этих предложения есть то, что всегда меняется – объект, и есть то, что остается неизменным – мы и наша любовь.

В реальной жизни так же. Что-то меняется, а что-то остается. Пусть остаемся мы и любовь к жизни, пока эта жизнь у нас есть.

– Свобода – блюдо, которое должен уметь делать каждый

Я постучала по двери с табличкой «Кабинет декана». Вошла внутрь. Поздоровалась. Села. Широкоплечий мужчина минут десять тянул заученные строчки из устава высшего учебного заведения, въедливо поглядывая на меня поверх тяжелых очков, пока я поглядывала то на него, то на начищенную до рези в глазах люстру на потолке. Когда мне дали слово, я ответила. Декан приподнялся с кресла и крайне удивлённо спросил: «Откуда в вас столько свободы?!». Сбежались какие-то учителя, заохали, закачали головами, стали давать мне советы. А мне бы просто глоток свежей воды… Вдруг страшно захотелось пить.

Когда я натыкаюсь в рецепте на фразы «бланшируйте в течение трех-четырех минут», «для гратинирования лучше использовать манную крупу», «варить до состояния al dente», мне становится жарко. Я тянусь к морозилке, где спокойно лежат ни в чем не повинные кусочки льда в виде сердечек, но потом беру себя в руки – лед и правда тут не при чем, не стоит беспокоить его напрасно. Я говорю: «Без паники!». И обращаюсь к надежным источникам, которым, в отличая от меня, известны значения тех умных кулинарных слов.

Но а если я вдруг спрашиваю себя: «Я – человек?», и мне снова становится жарко, к кому мне обращаться за ответом? Кусочки льда в виде сердечек – снова не вариант.

Когда страшно хочется пить, а по близости – ни родника, ни даже морозильной камеры со льдом, как спастись? Без воды какое-то время можно существовать, но вот я не хочу существовать, я хочу жить.

Другие тоже хотят жить, и им тоже иногда страшно хочется пить.

Вроде бы на планете у нас воды достаточно. Она почти в каждом рецепте чуть-чуть, но добавляется в блюдо.

Вроде бы все знают, что вода играет уникальную роль. Кстати, без воды и правда готовить нельзя – даже, если готовишь яичницу, и там вода не нужна, ну хотя бы руки помыть перед тем, как яйца разбить ведь надо.

Вроде бы все знают, что потерять десять процентов воды – опасно для жизни, можно умереть.

А будет ли жить человек, если в нем умрет само понятие «человек»?

Можно пить воду из обычной пластиковой бутылки, а можно из необычной – бутылки, украшенной улыбающейся мордашкой любимого персонажа. Вроде бы суть воды от этого не меняется, но у меня таких необычных бутылок две. Наверное, потому, что у меня два любимых персонажа.

Мы любим делить друг друга на расы, возрастные группы, какие только критерии не придумываем. Любой кондитер, склонившийся над очередным кексом, позавидует полету воображения. А зачем вообще мы друг друга делим?

Человек – везде человек. А вода, по сути – везде вода. Но вообще-то у воды разный вкус. Какая-то более горькая, другая соленая. Все зависит от минералов и газов в воде. И это – хорошо. Мы тоже все разные, и это – вообще прекрасно!

Если мы считаем, что человек на торжестве жизни – кульминация всего вечера, то стоит подойти с особым трепетом к тому, кто мы такие как люди.

Мне кажется, что тут, как и в готовке, мудрить не надо. Все уже заранее известно, подробно написано в книге рецептов, даже фотографии приложены. Любой человек может быть свободным, пить воду, если ему хочется, и не пить, если жажды нет. Но только пока эта его свобода не нарушает свободу другого такого же человека. Каждый сам определяет, сколько воды в день требует его организм, и из какой чашки, бутылки, да хоть из собственных ладошек, пить.