Господи, да я же слегка. Сколько в ней весу-то?

– Рабочий день подошёл к концу. Отдайте мне юбку, босстохам.

Опачки, снова зубки продемонстрировала! Не поленилась, заглянула в словарик ржачных японских слов, которыми я развлекаюсь.

– В этом офисе только я могу балакать на японском, – присмиряю ее  строгим взглядом. А сам думаю, как бы не заржать в голосину. – Ну или хотя бы лицензию самурая получи.

– Вот ещё! Я юрист с вышкой, – вздергивает носик.

– Я тоже, и дальше чё? Письками померяемся?

– Просто. Отдайте. Мою. Юбку, – чеканит слова.

– Давай так: я отдаю, а ты едешь со мной до дома, до хаты?

– Вы не юрист, вы – шантажист. Согласна! – шипит как змеюка и вырывает у меня юбку.

Зря она…

Хватка у меня крепкая, поэтому ткань затрещала по швам.

Божечки, ну у Макария и руки – как гири. Порвал мою юбку, гад!! Как мне домой теперь ехать?

Ауч! Она же новая совсем, специально куплена для офиса.

– Да не реви ты над шмоткой, – говорит ворчливо, – новую куплю. Я виноват, я исправлю всё.

Ага, исправит, как же…

– Да идите вы в пекло, Макар Романович.

– В твое пекло, что между ножек, хочу, – протягивает руку и мажет пальцами по моей ширинке.

Взвизгиваю и отшатываюсь.

Натыкаюсь спиной на стеллаж, и оттуда на меня начинают сыпаться пластиковые папки.

Копец!!!

– Еман, ты бедовая девка, – присвистывает босс.

А папки все летят, и летят…

На мои глаза наворачиваются слезы. Столько унижений за один день! Нет, я так не смогу, я уволюсь отсюда. Хватит!

Макар Романович садится на корточки и принимается собирать папки.

Всхлипывая, ему помогаю. Наши пальцы соприкасаются, и я одергиваю руку. Папка выскальзывает и шлепается на пол.

Закрываю ладонями лицо, чтобы не видел моих слез. Плечи мои беззвучно трясутся.

Доволен, блин, придурок? Доволен?!

– Саш, Сашунь, ну ты чего? – гладит по плечу.

– Отстаньте от меня!

– Вставай, пошли, – поднимает меня за локоть. – Вставай, кому говорят. Домой тебя повезу. Не ссы, не буду домогаться. Пошутил просто.

– Мы с вами не спали! – выкрикиваю истерично.

– Ладно, ладно, как скажешь, – бормочет негромко. – Не спали, так переспим, подумаешь…

– Что? – отнимаю руки от заплаканного лица.

– Ничего. Говорю поспать тебе надо, Шу… Александра.

Если бы он в этот момент назвал меня Шурочка, я бы врезала ему пощёчину, клянусь! И гордо ушла бы, подтягивая на ходу сползающие штаны.

Макар Романович уводит меня из офиса и сажает в свой автомобиль – черный, конечно же, Гелик. Брутальная мода, на чем же ещё кататься богатому самодуру?

– Щас мороженко тебе куплю для настроения, – неожиданно говорит босс и правда, останавливается возле фургона, на котором нарисован рожок фисташкового мороженого.

Сглатываю голодную слюну и наблюдаю, как мой габаритный начальник идёт по улице, перешагивая через мелких собачонок, которых лезут ему под ноги.

Макар Романович притаскивает мне шоколадный рожок и всучает в руку.

– Спасибо, я не хочу.

Я ещё не оттаяла от издевательств этого тирана.

– Бери, сказал, и ешь. Повышай градус настроения. Или ты че покрепче предпочитаешь?

– Если вы намекаете на алкоголь, то я не пью, – отвечаю гордо.

– Супер, тогда жри, – мажет холодным шариком по моим губам.

– Е-ешь, а то обмажу все личико тебе.

Губы занемели от холода. Во рту появился сладкий привкус. Да фиг с ним! Я заслужила это лакомство.

Только дёргаю рукой, чтобы взять рожок, как он подносит его к своему рту и откусывает добрую половину.

– Не хочешь, как хочешь. Или хочешь? – снова тычет мне в губы.

Да блин!!!

На этот раз не выёживаюсь и откусываю кусок, да такой огромный, что рот моментально превращается в Антарктиду.

Макар Романович ржет. Смешно ему надо мной издеваться.

Тиран Тиранович.

Так и кормит, с руки. До последнего кусочка.

До чего же вкусное мороженое!  И вафелька такая хрустящая.

– Ну чё, Алекс, как оно?

– Я не Алекс, – морщусь.

– Тогда будешь Шу. Просто Шу. Как тебе?

– Отвратительно.

– А мне нравится. Говори, куда тебя доставить? Мне ещё в одно место надо заехать.

Называю адрес и откидываюсь на спину сидения.

Пусть говорит, что хочет, хоть по-японски, хоть по-китайски, даю себе слово не реагировать.

– Эй, ты чё спишь что ли? – тормошит плечо.

– А? Что? – выпрямляюсь.

– Во даёт, уснула, когда я ей рассказывал об одном прекрасном женском празднике.

– Опять вы за свое! – сдвигаю брови. – Это была не я. В ресторане была, в ВИП комнате с вами – нет.

– Мда, ну ладно, разберемся, почему ты так забыть хочешь наш фееричный секс.

Громко фыркаю. Прям фееричный, ага!

– Что, думаешь, преувеличиваю? – остро реагирует на мое фырканье. – Всегда можешь проверить. Этот дом? – тычет пальцем в окно.

– Спасибо, проверять не хочу. Всего доброго, Макар Романович.

– Покеда таракана.

– А вот наш дом оскорблять не надо, он хоть и старенький, но тараканов у нас нет.

– До новых встреч я сказал, японский разговорный.

Арррр! Снова повелась.

Чтобы ему такого сказать? Что сказать?

Сам дурак? Глупо.

– Ну, говори, говори, – подначивает меня усмешкой.

– Спокойной дрочи, босс.

Прикусываю себе язык до боли и выметаюсь из Гелика, пока он, рассердившись, меня не отшлепал или ещё чего похуже.

Это слишком, Алекса! Зачем ты это брякнула? Не надо поддерживать его игры, что у вас что-то "было".

– Найду твое фото в соцсетях и подрочу, – кричит мне вдогонку, и я ускоряю шаг.

Бооожеее, надеюсь, этот бред никто не слышал. У меня есть страница ВКонтакте, но не будет же он, в самом деле…?

У него массажистка есть, у которой не изсракки руки, пусть она его порадует. Так что нет никакого прикола ему самоудовлетворяться. Сказал, чтобы меня подразнить в очередной раз.

Я так быстро шла, что на подходе к подъезду чужие штаны съехали мне на бедра. Озираюсь по сторонам: видел кто?

Конечно, видел…

Макарий.

Демонстрирует мне большой палец и стартует с места задним ходом.

Нет, слишком много событий для одного дня.

Слишком много…

Захожу в квартиру и понимаю, что что-то не так. Звуки… очень странные, я бы даже сказала – неприличные – шлепающие, ахающие. Дедушка, блин!

Дедушка жарит в гостиной какую-то деваху, перекинув ее через спинку дивана. Дед аккуратист – даже простыню под неё положил, чтобы не запачкала обивку.

– Оу, Санька, а что не позвонила? – упрекает меня, набрасывая на свою даму одеяло.

К счастью, мне виден лишь его торс с напряженными мышцами. Забыла, конечно, предупредить со всеми этими событиями, что возвращаюсь домой. Сама виновата.

Не отвечая ничего, закрываюсь в ванной. Моему дедушке 63 года, он военный в отставке и еще парень ого-го (по его словам). Его дамы вдвое моложе его самого и меняются столь часто, что я не утруждаюсь запоминать их имена.

Так и живем.

Выдыхаю и забрасываю в стиралку чужую форму. Порошок, кондиционер для белья. Выпрямляюсь и смотрю на себя в зеркало....

Аааачччшшш!!!

У меня над губой коричневые усики.

И главное, Макарий ни словом не обмолвился, так отпустил! Мерзавец, ну я ему еще покажу…

Я смотрю на дедушку, а дедушка смотрит на меня. Ну, и кто из нас начнет?

– Александр Николаевич, как не стыдно, в вашем-то возрасте, – качаю головой.

– Александра Николаевна, если вы думаете, что после шестидесяти секс кончается, то вы заблуждаетесь.

– Ну не с девушками же двое, а то и втрое младше тебя!

– А кого мне ещё… тра… гм… любить? Старушек? Ты видела, как выглядят мои ровесницы? Да у меня же Ванька не встанька на них.

– Избавь меня от подробностей! – выставляю вперед ладонь.