Второй день мы шли на лошадях вглубь земель лесных жриц по тропе через непролазные леса. Я трясся на Черном дьяволе, то и дело сшибая головой ветви и сухие сучья. Нуру и Ахибу было проще, им специально выдали низкорослых лошадей. Альруна снабдила нас рисованной пергаментной картой и запасом провизии.— Лесным духам не нужна пища, — сказал я ей. — Но когда мы путешествуем в обличье людей, мы становимся как вы…Я не сказал ей о цели нашего пути. Пути богов неисповедимы. Верховная жрица безоговорочно верила, что мы и есть Лесные духи, котрым на протяжении столетий поклонялся ее народ.Народ Лесных жриц насчитывал около двух тысяч. Из них — тысяча боеспособных хорошо обученных воительниц, отлично владеющих луком. Тысячную армию верховная жрица возглавила лично и по моему велению отправилась в Астрабан.С ней я отправил письмо королеве Тэпии. Свиток запечатал горной смолой. В письме я просил королеву принять амазонок в ряды объединенных войск и коротко описал свой новый статус полубога для лесных жриц. Пусть амазонки продолжают считать меня своим древним божеством. То, что мы меньше всего знаем, лучше всего годится для обожествления. Если не можешь подчинить себе фанатика — заставь его поверить в тебя…Управлять верующими гораздо проще… Именно для этого и была придумана религия. Не удивительно ли, что люди так часто воюют за религию и так редко живут по ее предписанию? Я не противник религии, но никогда не понимал навязываемых догматов. Религия по существу своему враг человеческих радостей и человеческого благоденствия. Что такое “святой” с точки зрения всех религий? Это человек, который молится, постится, занимается самоистязанием, бежит от мира. Ему, как сове, хорошо только в полном одиночестве. Так можно всю жизнь заниматься познанием бога и себя и в итоге сдохнуть, не оставив после себя ничего путного. Даже потомков… Единственное религиозное животное — это человек, он любит ближнего своего, как самого себя, и перерезает ему глотку, если расходится с ним в богословских вопросах… К дьяволу такую религию… Жизнь дается нам один раз, и прожить повторно никому не дано… Ну разве, что Фиморре…Я вдруг вспомнил Лану. Интересно, где сейчас обитает колдунья? Надеюсь, не строит козни против королевств — воевать на двух фронтах нам сейчас совсем не с руки. Надеюсь, что Фиморра не пойдет против нас. Избавившись от влияния Темного Алькийца, она доказала свои союзнические намерения: помогла найти верфь Мансура, благодаря чему я сумел вернуться домой и отбить первую волну вторжения. Если бы не она, я, наверное, до сих пор скитался на Арабском материке, а Мансур захватил королевства.К вечеру второго дня мы вышли к ущелью, обозначенному на карте как пропасть Сатаны. Лес резко обрывался бездонной пропастью, на другой стороне которой просматривались горные хребты.Судя по карте Клык Волка где-то на противоположной стороне. Амазонки называли эту скалу Пиком смерти. Посещать ее им было запрещено. Но никто внятно не смог объяснить почему. Табу наложено много веков назад и слепо соблюдалось последующими поколениями. Нам предстояло познакомиться поближе с Пиком смерти… Но сначала нужно пересечь пропасть.— Командуй, Молот, куда дальше? — Нур слез с коня и с благоговением посмотрел в пропасть.— Если в обход — потеряем несколько дней пути, — промолвил Ахиб, разглядывая вместе со мной карту..— Да, — согласился я. — Попробуем спуститься вниз и подняться на поверхность на той стороне. Лесные жрицы никогда не пересекали пропасть и считали ее границей мира…— Что там такое? — поскреб гриву Нур. — Что не позволило им пересечь пропасть?— Может предрассудки? — предположил Ахиб.— Ты видел этих одержимых? — воскликнул Нур. — Они любого порежут и нашпигуют стрелами, они никого не боятся, но что-то напугало их предков много лет назад!..— Лошадей придется оставить здесь, — задумчиво произнес я и, повернувшись к Нуру, добавил:— Ты за ними присмотришь…— Елда барсучья! Вы что меня здесь за конюха оставить хотите?! Никогда Нур не отсиживался в норе, словно никчемный крот!— Кто-то должен остаться и присмотреть за лошадьми, — возразил я. — И потом… Обрыв крутой и человек не пройдет. Мы пойдем ночью налегке, Андар и Люпус способны карабкаться по отвесным скалам.Нур снова посмотрел вниз, и пыл его заметно охладел. Такой спуск мог преодолеть только альпинист либо зверь. О существовании первых разбойник и не подозревал.— Бес с вами, — буркнул Нур. — Шею свернете, а помочь вам будет некому. Я с лошадками загорать буду…

Дождавшись полуночи, Ахиб принял облик Андара. Черный леопард ступал мягко и бесшумно. Его лоснящаяся угольная шкура сливалась с темнотой ночи. С таким напарником Люпусу легче подобраться незамеченным к любому неприятелю. Надеюсь, внизу нет врагов, а просто неприступная для человека пропасть породила страхи.Я скинул латы из алмазной руды, облачившись в облегченные кожанные доспехи, сшитые за ночь специально для меня мастерицами-амазонками. Молот пришлось оставить. Вместо него я повесил за спину узкий облегченный меч.Отвесная пропасть пугала чернотой. Я обратился в первача и, нащупав под одеждой камень регенерации, сжал его в пальцах. Я не кошка — у меня не девять жизней, но если расшибусь, надеюсь, он меня спасет… Холодок пробежал по спине, отдавая в колени. Не думал, что Люпусу неприятна высота. Оно и понятно — волк не летает и по деревьям не лазает. Но рожденный ползать пролезет везде...Леопард подошел и встал рядом. Он что-то тихо урчал.— Давай первым, — кивнул я ему. Пантера скользнула вниз и растворилась в темноте. Лишь призрачное шуршание когтей о твердь доносилось из глубины. Я нырнул следом и чуть остановился. Пусть глаза совсем привыкнут ко мраку. Спустя минуту отвесная скала, поросшая одиночными кривыми кустарниками, теперь хорошо просматривалось. Волчье зрение приспособлено для ночной охоты. Леопард уже скрылся где-то внизу, но я улавливал его запах.Я спускался в черноту, перебирая камни и цепляясь за корни. Сколько еще до дна, судя по звуку падающих камешков — метров двести, не меньше. Глубокая впадина. Даже днем солнечный свет не проникает сюда в полной мере. Рядом скользнула тень огромной кошки. Леопард вернулся за мной.— Ты достал до дна? — спросил я.Пантера примостилась на уступке, свернулась клубком и погрузилась в дымку. Спустя секунду на приступке сидел Ахиб в облике человека.— Там внизу кто-то есть, — прошептал он, округлив глаза.— Кто? Ты видел их?— Нет, но я почувствовал их запах. Мерзкое зловоние. Оно напоминает падаль и нечистоты. Звери так не пахнут, хотя люди тоже…— Что за твари обитают внизу? — я потер глаза, озабоченно всматриваясь вниз.— Пока не спустимся не узнаем, будем держаться вместе, — Ахиб вновь принял облик Андара и неторопливо спускался по камням, чтобы не отрываться от Люпуса.Почти час я пыхтел, осторожно передвигаясь по крутой стене. Холод усилился, отдавая могильным ознобом. Нестерпимая тишина давила на уши. Ни зверь, ни птица не вскрикнет, не пошевелится; неслышно даже ветерка и трепетания листочка. Будто все вокруг мертво или провалилось в небытие… Странное место…Наконец мои ноги ступили на горизонтальную твердь. Зловоние резко усилилось, забивая все остальные запахи. Кругом сырые скользкие камни. И что-то еще… Что-то с хрустом ломалось под ногами. Я посмотрел под ногои, холодок пробежал по моей спине. Дно ущелья усеяно старыми человеческими костями. Потемневшие черепа с удивлением уставились на нас пустыми глазницами. Ахиб обернулся в человека.— Откуда их столько? — прошептал он. — Будто здесь погиб целый отряд.— Только доспехов и остатков плоти не видно, — процедил я, осматривая останки. — Будто эти кости обглодали. Все они попали сюда в разное время, некотрые рассыпаются в прах, чуть только наступишь, а некоторые еще крепки и не потемнели от времени.— Тихо, — прошептал Ахиб. — Ты слышишь?— Да, — шепотом ответил я. — Только не пойму что за звук.— Будто кто-то дышит… Совсем рядом…— Но вокруг никого нет…— Есть! Берегись! — крикнул Ахиб и обернулся в Андара.Я оглянулся и похолодел…***