– Я же говорю, он голодранец. – Заметила Санька. – Его выперли из Дома Солнца.

– По вашей вине. – Прожёвывая лепёшку и уже подцепив новую, заметил Ирбис. – Из-за вас!

– Я тебе точно говорю: ты сам виноват. – Сурово произнесла Санька.

– Как бы то ни было, – Ирбис нагло подмигнул Россомахе, – мы все в одной лодке. Вам придётся согласиться со мной.

– Ты должен рассказать, что мы будем искать и где.

– Не должен. Зная вас, я могу быть уверен: вы скинете меня с хвоста и сами отправитесь за артефактом. Из вас всех я только Саньке нравлюсь, и то она это скрывает.

– Я убью тебя, если будешь говорить таким тоном о ней! – Рванулся Россомаха. Хара удержал его, а наглый Ирбис, повернувшись к нему и не прекращая жевать, с весёлой иронией приподнял бровь:

– Ух, ты, какой прыткий! Прямо не человек, а карликовый Змей Горыныч какой-то. Ты темперамент-то приглуши, а то как бы не случилось в дороге чего…

– Не забудь – ты будешь один против нас всех. – Предупредил Хара.

– Фу, какие вы невесёлые. Ладно. Я пошутил. – Он проглотил последнюю лепёшку и, не долго думая, пригоршней выгреб остатки мёда и стал смачно облизывать пальцы. – Что нам надо, я не скажу. А вот куда мы поедем, скажу.… Почему не сказать? Поедем мы на запад, в Запретные Земли.

– Оттуда никто живым не возвращался! – воскликнул Хара.

– А кто сказал, что будет легко?.. Будь это только на одну четверть реально, и кто-то давно бы уже добыл этот артефакт, поскольку сила в нём страшная, и могущество он сулит не человеческое.

– Ты что-то знаешь. – Сказал Россомаха. – Что-то особенное про это всё.

– Конечно. – Согласился Ирбис, поиграл ямочками, подмигнул Саньке. – И не что-то, а кое-что очень важное. Я, как-никак, племянник Верховного Жреца. Именно поэтому меня не просто выгнали, а дали хороший совет и пару наводок. Мы всё равно все обречены; и я, и вы… кроме, пожалуй, Саньки…

– Не смей называть её так! – Снова вспылил Россомаха. – Для тебя она – кыдым!

– Пусть она скажет. – Ирбис снова подмигнул Саньке, чем тоже возмутил её, хоть и не так сильно, как Росомаху.

– Россомаха прав. – Сказала она. – Я с тобой на брудершафт не пила, будь добр, обращайся ко мне, как положено.

– Тогда и вы меня зовите, как положено. А именно: Ясноликий Сын Солнца.

– Зараза! – Выругалась Санька. – Хорошо. Зови Александра.

– Красиво звучит. Лучше, чем Санька. Я согласен. Так вот.… Все мы смертники, а Александра просто желает всем добра. И я решил: а почему бы и нет? Сгинем, так всё равно это случится; а нет – так спасём свои шкуры. Ну, и добудем несметные сокровища помимо великой реликвии. Тоже кое-что значит, согласны?

– Мы поедем, когда Россомаха поправится. – Сказала Санька.

– Это как угодно. Но я бы поспешил…

– Мы не задержимся лишку. – Снова сказала она. – Не ссы.

– Не забывайте о проклятии. И о том, что сработать оно может в любой момент.

– Мы не забудем.

– Что ж ты один не отправился? – Россомаха никак не мог успокоиться. Он сразу почуял в Ирбисе соперника во всём, и уже ненавидел его. – Привык в Доме Солнца… мягко спать, сладко жрать да баб мять?

– Привык. – Легко согласился Ирбис, но глаза его вновь холодно и хищно блеснули. – А ты не завидуй. Зависть – чувство не хорошее.

Россомаха рванулся к нему, но Хара снова удержал его, кинувшись между ним и Ирбисом.

– Позже! – Яростно сверкая глазами, сказал Россомаха. Ирбис только усмехнулся, покачал головой и налил себе рябиновки, игнорируя Росомаху и его злобу. Санька тяжелёхонько вздохнула. Если так и дальше пойдёт, дорога у них выйдет интересная. Два мачо, два хищника – ох, не смогут они долго обойтись без драки за первенство! Россомаха, конечно, дорогого стоит, но Ирбис, кажись, ему не уступает, к тому же, он старше, хладнокровнее и мощнее…

– Зар-раза! – С чувством повторила она.

Россомаха поправлялся быстро. А утверждал, что вполне здоров, он уже через три дня, но, зная его, никто ему не верил. Ирбиса он по-прежнему не выносил, и слабая надежда Саньки, что со временем он смирится с присутствием бывшего жреца Солнца, таяла даже быстрее, чем силы возвращались к её дружиннику. Кстати, насчёт сырого мяса Ирбис не шутил. Когда Санька в первый раз увидела его трапезу, её передёрнуло. Он с удовольствием ел сырое парное мясо, даже не замороженное, без соли; так же сырыми он ел кур и цыплят фазана. Зубы у него были на зависть крепкими: он с хрустом пережёвывал хрящи и нежные птичьи кости. Зарабатывал он на харч гаданием; гадал по руке и на костях, отполированных временем и частым использованием, на которых были вырезаны, к величайшему изумлению Саньки, скандинавские руны. Объяснить это он Саньке не захотел, а может, и не мог, но толковал их примерно так же, как в Санькино время это делали профессиональные гадалки. Он частенько предлагал и Саньке погадать, но она отказывалась. Она вообще не любила гадания, и избегала Ирбиса. Он её возмущал своей уверенностью, что она от него без ума, просто тщательно это скрывает. Стараясь показать ему, что очень даже он не прав и вообще, она постоянно попадала в глупые ситуации, чувствовала, что всё выглядит из-за её стараний только подозрительнее, и злилась ещё больше. Вдобавок, Россомаха бесился, и это было опасно. Стараясь его успокоить, она, кажется, только возбуждала в нём новые подозрения. Когда Чен и Хара сообща решили, что Россомаха может сесть в седло без риска вывалиться из него, она испытала прилив такого облегчения, что у неё даже настроение подпрыгнуло на тридцать градусов вверх. Они уже успели приготовить всё необходимое, закупить все продукты и вещи, лошадей и оружие, и быстро собрались в путь. Денег у Саньки почти не осталось. Какой бы большой суммой не казались ей когда-то её три тысячи, они таяли довольно быстро; где-то близко уже маячил призрак необходимости как-то добывать средства. В путешествии, помимо всего прочего, они могли кое-чем разжиться, если придётся с кем-то драться, или охотиться… Санька в тайне очень на это рассчитывала. То, что она знатная особа, значило, конечно, многое, но главным богатством князей и прочей знати была земля – чего у Саньки не было. Сколько ещё она могла прожить, кочуя по крепостям, питаясь за счёт радушных хозяев и рассказывая им сказки? По своему характеру она была против подобной жизни. Ей нужен был свой угол. Слова Ирбиса о сокровищах, которые ждут их где-то в Запретных Землях, в душу ей запали крепко. Ирбис спокойно воспринял то, что они сначала завернут в Беловодье. Вид у него при этом был ехидный. Знал, зараза, зачем они туда едут, и заранее злорадствовал: тамошний шаман ничем их не порадовал. Он подтвердил наличие проклятия и только руками развёл в ответ на вопрос, как его снять.

– Моя не знает. – Искренне ответил он. – Проклятий сильный, мосьный проклятий, не снимаемый, однако. Если снимать, моя тозе помирать! Не будет моя снимать! Демон злая на вас, мосьный демон, много-много злая!

– На меня?! – Испугалась Санька. Она чувствовала, подозревала, что неудача Отто имеет к этому какое-то отношение! По задумке фашиста проклятого она должна была умереть, но Россомаха, подравшись в нужный момент с Кончами и устроив кровопролитие пострашнее, чем жертвоприношение демону, планы его порушил. Санька вышла из-под его контроля и осталась жива. В пути к Дому Солнца Саньку несколько раз пытались убить; видно, демон о ней не забыл.

– На твой, и её тозе, и все ваши! – Сердито замахал на них руками шаман. – Пошла! Вон пошла!

Пришлось убираться вон, не солоно хлебавши, да ещё слушать ехидные замечания Ирбиса.

– А можно, я тебя Диего буду звать? – Мрачно спросила Санька.

– Что это значит? – Озадачился Ирбис, ненадолго перестав зубоскалить.

– Ты на саблезубого тигра похож из «Ледникового периода».

– Он симпатичный? – Пошевелил бровями Ирбис. – Тогда зови. Ну, что? Теперь едем? Или у вас на примете ещё шаманы есть?